Математик - Александр Иличевский

Составлена записка, вложена в жестяную банку и спрятана в камнях.

Высота по альтиметрам 7220 метров.

Ленц ничего не фотографирует, ибо руки у него сильно обморожены. Евгений берет у него «лейку» и делает несколько кадров.

Спускаются очень медленно: Виталий скользит.

У пещеры Виталий надел кошки.

Скалы занесло снегом.

Ослабленные Михаил и Ленц никак не могут одолеть стенку. Решили спускаться по всей сорокаметровой веревке по одному.

Евгений решает самостоятельно спуститься в лагерь и приготовить его для остальных. Тормозя ледорубом, он в несколько приемов соскальзывает вниз. Внимание, воля — все напряжено до предела.

Но сверху кричат, что не могут спуститься без его помощи. Виталий слез самостоятельно, а остальные настолько ослабли и перемерзли, что не могут ни спускаться, ни охранять друг друга.

Евгений возвращается и гонит всех вниз.

Но Михаил все же отстает.

Виталий считает, что они уже миновали лагерь.

Наконец лагерь нашли, но все, кроме Евгения, приняли его за верхний лагерь алмаатинцев.

Евгению не по себе от помешательства товарищей, и он с ними не спорит.

Кипятят чай и отпиваются.

Ночь тихая.

Приходится глубоко дышать, чтобы унять боль в груди.

От холода, пробирающего в промокшем спальном мешке, едва удается вздремнуть.

Movement XIX. Угол зрения Виталия

Михаил совсем плох. Сначала он спускался по крутому склону на страховке Виталия, потом подтягивался Виталий — в то время как Михаил закреплялся как-то, упираясь каблуками в скалы. Михаил просит Виталия оставить его на склоне, объясняя это тем, что хотя бы одному из них удастся спастись. Тогда Виталий решается на рискованный шаг. Он сматывает веревку и решает съехать вместе с Михаилом по кулуару.

Скорость нарастает. Вокруг бушует пурга, налетают клочья облаков. Виталий из последних сил налегает на рукоять ледоруба, ноги сводит судорога. Стоит только ослабить усилие торможения, как по склону вниз кувырком полетят два тела.

Остановились. Еле нашли и откопали пещеру.

Movement XX. Угол зрения Евгения

6 сентября. Утро сносное.

Евгений идет в связке с Ленцем и Леонидом.

Виталий, когда напьется горячего, выйдет с Михаилом.

Спуск казался коротким, но времени занял много, поскольку скалы засыпаны снегом, а люди очень ослабли.

Михаил и Виталий спускаются ближе к выходу на пологую часть гребня, к первому лагерю.

Ленц и Леонид часто садятся, особенно слаб Ленц.

Наконец дошли до лагеря. Греет солнце.

Вдруг шквалом разметало рюкзаки, бросились догонять, один упустили.

Шум ветра был принят за шум воды, и Евгений много времени потратил на поиски мнимого ручья.

Леонид сорвался, покатился. Его путь местами обагрен кровью.

Ленц без сил сел в снег.

Леонид лежит ничком. Пошевелился. Жив!

Перевернули Леонида: все на нем изорвано, лицо в крови, на лбу глубокая рана. Осмотрели руки, ноги — целы.

Ленц просит дать Леониду горячего чая.

Евгений бежит к пещере.

— Леонид разбился. Дайте горячего чаю.

Из пещеры долго не отзываются.

Наконец появляется кружка с чаем.

— Виталий, выйди, помоги дотащить Леонида, — просит Евгений.

— Не можем — обморожены, — говорит он в ответ.

Чай Леонид так и не смог выпить.

Завернули его в палатку. Он иногда стонет. Ничего не видит: глаза заплыли кровоподтеками.

Повезли Леонида. Через каждые тридцать—сорок шагов Ленц валится в снег. С трудом протаскивают Леонида в пещеру и устраиваются сами.

Ночью Леонид бредит, кричит: «Развяжите веревки!».

Михаил стонет.

Евгений у самого входа тщетно старается согреться.

С просевшего потолка пещеры все время монотонно капает.

Вход давно замело. Душно. А раскопать нельзя — замерзнут.

Ночь тянется бесконечно. Вход слегка засветился — видимо, взошла луна.

Movement XXI. Угол зрения Виталия

Леонид Гутман в одном месте снял рюкзак, который тут же порывом ветра сдуло вниз по склону. Гутман попытался его удержать и сорвался вслед за ним, пролетел метров двести по склону и потерял сознание. Михаил и Виталий настолько уже обессилели, что едва сумели подползти к Гутману, уложили его на палатку и волоком подтащили к пещере.

Movement XXII. Угол зрения Евгения

7 сентября. Дышать почти нечем. Михаил и Виталий задыхаются. Молят Евгения прокопать отверстие. Длины палаточной стойки не хватает, чтобы проткнуть толщу снега.

Евгений судорожно начинает раскапывать. Задыхается, весь в снегу, его тошнит. Неужели не выдержит? Неужели не прокопает? Тогда задохнутся все.

Работает лопаткой, головой, руками. Нужно докопаться во что бы то ни стало, иначе — всех постигнет гибель. Палкой на вытянутой руке ковыряет снег, и вдруг… дырка! Маленькая дырка. Тянется к ней, дышит, но облегченья нет. Еще и еще работает лопатой. Дырка становится больше. Чувствуется свежая струя. Спасены!

Снаружи ясный день.

Едва живые люди вылезают на солнце.

У Михаила, Виталия и Ленца пальцы ног и рук черные, они едва стоят на ногах. О Леониде и говорить нечего; хорошо, что хоть дышит.

Евгений сомневается, что они дотащат Леонида живым.

Упаковали Гутмана еще в одну палатку, протерли ему глаза и убедились — они целы. Леонид видит.

Через сто метров поняли, что никуда сегодня Леонида они не дотащат. Ночевать на снегу — значит рисковать всеми. О том, чтобы затащить Леонида обратно в пещеру, нечего и думать. Они укутывают его палатками, оставляют одного, а сами возвращаются в пещеру.

Весь вечер варят супы.

Евгений несколько раз спускается к Леониду, подкармливает его, последний раз уже в темноте.

Леонид жадно ест и бредит.

Спят крепко.

8 сентября. Евгений выспался. Погода пасмурная, но сносная.

Леонид чувствует себя лучше, встал на ноги.

Евгений ищет и торит дорогу.

У Михаила ноги сводит судорога.

Леонида в трудных местах стравливают на веревке.

Сходит облако лавины, оседает, в нем исчезает Ленц.

Затем находят следы, из чего понимают, что Ленц уцелел.

Полярным призраком с массой ледопадов, сбросов, гигантскими стенами хребтов спадает напротив широкий ледник. Облака покрывают стены, создавая картину грандиозного величия.

Внизу у лагеря все пьют из ручья.

Заработал примус.

Ночью разыгралась буря.

9 сентября. Лазарет среди снежной пустыни. Пять ног и шесть рук (у Ленца, Виталия и Михаила) — черны. Щиколотки распухли, ладони как подушки. Особенно они страшны у Михаила. Виталий бодрится:

— Это ничего, лишь бы живым остаться. А срежут кое-что — не пропадем.

Леонид распух, стонет.

Евгений здоров и работоспособен.

11 сентября. Утро ослепительно-ясное.

Евгений помогает всем с лечебными процедурами, промывает Леониду глаза.

В полдень идет с Ленцем на ледник фотографировать.

Вечером подъедают продукты.

12 сентября. Виталий ушел с восходом солнца.

Груз тянут на импровизированных санях.

Вдруг разглядели лошадей, а вместе с ними Карибая и Тактасена.

Предчувствие толкнуло караванщиков навстречу группе.

С Виталием они разошлись.

На лошадей посадили Михаила и Ленца, который пожаловался на нестерпимую боль в ногах.

Заночевали, так и не дойдя до остальных лошадей.

Лошади всю ночь простояли голодными.

13 сентября. Вышли в девять часов. Ленц и Михаил чувствуют себя плохо. Долго идут ровной мореной. Впереди лошадь Ленца.

Тактасен, рано утром ушедший за лошадьми, наконец появился с тремя из них и помог перегрузить вещи.

Евгений снова идет пешком.

Вскоре сделалось жарко.

Хан-Тенгри постепенно закрывается другими пиками.

К полудню встретили Виталия, который говорит, что чувствует себя лучше.

Ленцу все хуже, едва сидит в седле.

Михаил ко всему безучастен.

Movement XXIII. Угол зрения Виталия

Виталия одолевала высокая температура и слабость. До поляны Мерцбахера больше двадцати километров — по хаосу льда и камня, по ледниковым трещинам глубиной в сотни метров, заваленным по колено снегом. От почерневших рук Виталия стал исходить трупный запах. Гигантская тень хищной птицы преследовала его.

Movement XXIV. Угол зрения Евгения

14 сентября. Леонид на подъеме еще раз свалился с лошади.

Ленц просит сделать передышку.

Евгений в роли сиделки у Ленца, Тактасен помогает разбить лагерь. Остальные отправляются отдыхать в лагерь алмаатинцев.

Ленц лежит в мешке и не может шевельнуться.

Вечером посыпал дождик, но перестал.

Ленц спит спокойно, но дышит плохо.

15 сентября. Утро сносное.

Ленц не может шевельнуться.

Он часто зовет Евгения.