Рысюхин, налейте для храбрости! - Котус

мая, посевная на небольшом экспериментальном огороде смотрителей (точнее — на двух, один под куполом, второй — вне его) закончилась, парник много внимания не требовал, а идея заготовки сена сдохла в мучительных корчах ввиду количества и разнообразия ядовитой растительности. Так что сын Силантьева Фёдор мог сопровождать и прикрывать меня в обследовании окрестностей, тем паче, что Алесь уже отвёз документы в Борисов и прибыл на новое место работы. Толку от него здесь пока немного, но пусть учится. Дочь Оксана вместе со своей мамой Зиной поехали в Червень, к Оракулу, благо у строителей туда и обратно постоянно курсировал транспорт, как вывозя песок из карьера, так и по другим своим делам, так что попутку поймать было несложно.

Я проинспектировал общий ход дел. Крупных черепах в радиусе пяти километров выбили всех, кенгуранчиков, наоборот, старались не слишком обижать — они, конечно, на пряную голубику будут конкуренты, но обижать их не хотелось, как и превращать окрестности форта в безжизненную равнину, как это произошло на многих изнанках. Но заборы построить будет нужно, как и попытаться окультурить это растение, сделать плантацию — для повышения урожайности и для удобства уборки. Однако это, я имею в виду посадки, дело не ранее, чем следующего года. Сперва нужно как минимум выяснить, каких условий требует растение, то есть — заказать и провести серьёзные исследования. Можно поискать людей, что сами будут заинтересованы в проведении таких работ, но это тоже займёт очень много времени, да и выход на академические круги нужен.

Можно, кстати, с ректором поговорить — но он, возможно, захочет укоренить ягодник на изнанке академии — конкурентов станет, по поставкам ягоды. Но Империя съест (и выпьет в виде вин и настоек) больше, чем мы сможем дать вместе, не говоря уж об экспорте. Надо подумать.

Работу на изнанке я повёл методично и скучно — проверял химический состав каждого встреченного растения, отдельно корень, стебель, листья и цветы, если есть. Каждый анализ — на лист бумаги. И сравнение тех, что выросли под куполом с точно такими же, но снаружи. Медленно, муторно, скучно — но уже в первый час выяснил, что у нас даже под куполом не восемь, а семнадцать видов дикорастущих растений, не считая ягодников.

Отдельно проверил ранее высаженные грядки с кандидатами на окультуривание. Травка, которую прочили на роль приправы, оказалась с очень сильным вкусом, не сказать, что однозначно приятным — но многие специи в чистом виде имеют вкус далёкий от приятного. Надо пробовать её в сочетании с разными блюдами. Потом ещё обязательно нужно будет проверить цветы и плоды, но листья можно пробовать добавлять в еду. Лучше под моим контролем, чтобы убедиться, что при термообработке не возникнет какой-то гадости. Хотя это можно сделать и сегодня. А вот кандидаты в салаты разочаровали. Одна трава, с большими, красивыми листьями оказалась ошеломительно горькой, настолько, что даже фантомный вкус пришлось смывать подкислённой водой. Странно, молодые растения такими не были, и что обидно, состав-то хороший, по витаминам и микроэлементам. Возможно, просто растение слишком старое, надо было убирать раньше, или условия произрастания не устроили привереду — как огурцы могут стать горькими при неправильном поливе. Подробно расписал свои соображения, чтобы передать Оксане для проверки. Но то, что выросло — увы, пойдёт в компост. Или на корм скоту, либо тем же кенгуранчикам, если их одомашнивать. Вторая трава оказалась однозначным сорняком: листья и стебель жёсткие, с неприятным запахом и вкусом, что-то он мне напоминал, но не хотелось даже разбираться, мерзкие ощущения. Сомневаюсь, что даже животные смогут и захотят это есть, хотя у них бывают странные предпочтения, особенно у коз и овец. Да и коровы с их нездоровой тягой к борщевику… Но в любом случае, выращивать траву на силос — это, мягко говоря, странное использование земель на изнанке.

Из «новых» девяти трав две надо показать специалистам, но мне они кажутся вполне лекарственными. Однако я не специалист, возможно, у них есть более доступные аналоги на лице мира. Или же растения просто не настолько полезны, как мне кажется.

Обнаружил несколько видов насекомых, или кого-то похожего, я не зоолог и в тонкости классификации никогда не вдавался, знаю только, что пауки — не насекомые, а мокрицы — родственники раков. Нескольких даже поймал, но «пробовать» не стал, точнее — не смог себя убедить в том, что собираюсь попробовать ЭТО съесть. Однако по внешнему виду и повадкам местные слизни, улитки и те же уже упомянутые мокрицы от земных не отличались вообще ничем. Хоть дед и рассказывал мне под руку ужасы про многоножек и червей, живущих на Земле в тёплых краях. Был бы более впечатлительным — после таких рассказов ночью спать бы не смог.

Так или иначе, в этот день я за пределы купола почти и не выбирался. Более того, я уверен, что если исследовать территорию под ним по-настоящему тщательно, то количество растений и животных минимум удвоится, а то и утроится, но для меня это слишком кропотливая работа, нервов не хватит. Но и так ходьба по спирали вымотала в первую очередь своей рутиной, Фёдор же вообще не понимал, зачем он мне сегодня. Ха, а кто будет носить воду, письменные принадлежности и перекус? Шучу, конечно — просто я неправильно рассчитал трудоёмкость процесса и затраты времени — думал, мы сегодня ещё и до ближайшей болотины сходим. Так что за купол я вышел скорее для порядка, и чтобы «выгулять» Фёдора. Из практической пользы: выследил такую же ящерку, как та, что когда-то удивила меня своей токсичностью. Я смог подкрасться и прибить её внезапно, так, что рептилия не успела испугаться. Но на неё теория самоотравления, как способа защиты вида от хищников, дала сбой: эта дрянь была вся ядовита и не будучи испуганной. Но судя по поведению — на неё всё же кто-то охотится. Есть здесь, на моей изнанке, хищник, способный переварить даже это.

«Возможно, это какая-то птица — на земле падальщики тоже спокойно жрут такое, от чего остальные дохнут без вариантов. Или ящерица побольше. Может быть, тут даже каннибализм присутствует, хоть это и вряд ли: еды им вокруг хватает».

Не обошлось и без гадости: в болотине увидел в тине шевеление, думал — вьюн или другая рыба такого рода, оказалось — пиявка, толще раза в полтора моего большого пальца и длиной сантиметров десять! Только не плоская, как земная, а округлая. Возможно даже родственница миноги, которая тоже совсем не рыба, как бы