G.O.G.R. - Анна Белкина

Теперь — всё, Гопников мёртв, криминальная структура Донецка разрушена, секретные документы изъяты, компромат на Росси собран в толстую папку! Генрих Артерран приехал в Верхние Лягуши для того, чтобы поставить жирную точку в истории базы «Наташенька». Да, пора поставить эту самую точку: пришло время уничтожить базу, а вместе с ней — всех, кто о ней знал. Слишком уж много тайн накопили в себе эти мрачные подземелья за десятилетия своего существования. «Прототип» не должен попасть ни в чьи руки, кроме рук Генриха Артеррана, и поэтому надо тщательнейшим образом замести все-все следы.

Глава 111. Появился Никанор Семенов

Да, возможно Росси бы и поехал в Верхние Лягуши сам, но годы его были уже не те. Он остро чувствовал приближение абсолютной старческой дряхлости, и ходить без трости совсем не мог. Да уж, разыскивал «прототип» всю жизнь, а нашёл только теперь, в старости, когда эта самая жизнь подходит к концу…

Придётся отправить в Верхние Лягуши эмиссара. Вот только, кого? Ясное дело, кто станет эмиссаром Росси — Мартин Мильтон, другого не дано. Вообще, Росси давно подметил за Мильтоном грешок: он клал в карман часть прибыли корпорации. Ну, ладно, поездка в Верхние Лягуши за прототипом будет для него шансом на отработку долга, который он накопил, перед «Росси — Ойл».

Росси ходил по своему кабинету и смотрел на ряды книг, что годами пылились на длиннющих полках в его персональной библиотеке. Книги ему были нужны разве что, для солидности — многие из них он никогда и не начинал читать. Ну да ладно: зачем ему знать о том, что пишет, к примеру, Проспер Мериме? Как он будет использовать это практически? Да, никак!

Росси покинул свои пыльные книги, на которые когда-то сбросил целое состояние в денежном эквиваленте и прошёл за свой дорогой антикварный стол. Сев в кресло, он нажал на кнопку селектора и потребовал от своей секретарши:

— Вызовите ко мне Мильтона!

— Слушаюсь, господин Росси, — подхалимски елейным голоском согласилась секретарша.

Нет, всё-таки эта девица тайком слушает его переговоры и передаёт их кому-то ещё… Не понравилась Росси её интонация, и голос её не понравился. Обычная шпионка, не особо умная, не особо осмотрительная. Надо подыскать ей замену, а её — уволить… в канализационный коллектор.

Мартин Мильтон вполз в кабинет, как слизняк, трусливо протиснувшись в едва приоткрытую дверь. Подполз к монолитному столу босса, поднял свою лысеющую голову и посмотрел на Росси затравленным взглядом побитого пса. Чёрт, после поездки в Донецк этот Мильтон превратился в полного червяка, в жука, в соплю! Нет, эмиссар из него никакой — Росси посылает его в Верхние Лягуши только для того, чтобы благополучно лишиться этого бесхребетного и продажного остолопа. У Росси есть другой эмиссар, куда лучше и надёжней, чем попорченный, развинтившийся Мильтон. К тому же, он отлично знает Россию и в частности, эти Верхние Лягуши. Да, идея отправить Мильтона в Донецкую область просто блестящая! Гениальная…

— Мильтон, вы снова едете в Донецк! — заявил Росси, глядя в большое тонированное окно на небоскрёбы, чтобы не смотреть на Мильтона.

— Ы… — пискнул Мильтон и Росси явственно увидел, как он поджал хвост.

Подавляя брезгливость и стараясь не морщиться, Росси заставил себя заглянуть Мильтону в глаза.

— Да, и никаких разговоров. В Донецке вас встретит мой человек и объяснит вам вашу задачу и ваши обязанности, — заявил он, отвергая любую апелляцию.

— Но… — Мильтон, хоть и слабенько, но всё же попытался подать апелляцию, но был жестоко отвергнут:

— Никаких разговоров! Вы вылетаете завтра! — и Росси стукнул кулаком по столу. — Никаких вопросов не задавать! Езжайте домой, и собирайтесь — сегодня для вас рабочий день закончен!

Мильтон с видом обречённой жертвы уполз из кабинета Росси в коридор. Росси подождал, пока за его ссутулившейся спиной захлопнется дверь, и снял телефонную трубку.

— Это Росси, — железным голосом сказал Росси, когда на том конце послышалось слово «Алло». — Мильтон завтра прилетает в Донецкий аэропорт. Встретьте его и состыкуйтесь с Мэлмэном. На вас операция «Прототип», но не забывайте, что в ходе операции Мильтон должен погибнуть!

— Господин Росси, Мэлмэн мёртв! — сообщила Росси телефонная трубка, не на шутку шокировав последнего.

— Что?? — не поверил Росси и едва не свалился со своего кресла на паркет пола.

— Мэлмэн мёртв, — бесстрастно повторил голос из телефонной трубки. — Генрих Артерран опередил нас. Гопников пропал, и я знаю, что это — его работа. Я не рекомендую вам пока туда ехать. Я проведу зачистку в катакомбах, кажется, они там прочно обосновались. Я позвоню вам, когда всё будет кончено.

Росси слушал и молчал. Как же это так — Мэлмэн мёртв?? Но кто же тогда передал ему координаты базы? Неужели кто-то готовил ему ловушку?? Конечно, готовил. И не призрачный «кто-то», а вполне реальный Генрих Артерран мог готовить для Росси ловушку…

— Подождите, — сказал Росси в трубку телефона. — Мой человек к вам, всё-таки, приедет.

Росси опасался, как бы его компаньон, проведя эту свою зачистку, не забрал себе всё, что найдёт в катакомбах.

— В этом нет необходимости, — заверил компаньон, чьё имя звучало так: Никанор Семёнов.

Да, Росси разговаривал именно с ним, с Никанором Семёновым, и больше ни с кем. Официально Никанор Семёнов уже был мёртв и похоронен, но по-настоящему — он был жив. Жил под чужим именем — Дмитрий Иванович Семенцов — в чужой квартире, записанной на того же несуществующего в природе Семенцова. И к тому же, Никанор Семёнов имел свои счёты с Генрихом Артерраном — такие давние-давние счёты. И свести он их сможет только в том случае, если убьёт Артеррана — и не иначе…

— Нет, он всё-таки приедет! — противным, скрипучим, надтреснутым голосом сварливого старика возразил Росси. — И вы будете обязаны встретить его в Донецком аэропорту! Я с вами ещё свяжусь!

Росси с раздражением швырнул трубку на рычаг, и у Никанора Семёнова громко звякнуло в ухе. «Дурак», — беззлобно подумал Никанор Семёнов и не спеша, повесил трубку своего телефона. Он сидел в неновом, но добротном кресле около тумбочки цвета «орех», на которой и стоял его дорогой радиотелефон. Под фамилией Семенцов Никанор Семёнов случайно, или нет, проживал в той квартире, где когда-то жил покойный Гарик Белов — в доме со страшным подвалом. Никанор Семёнов не раз спускался в этот подвал, ведь он знал о том, что в подвале начинается подземный ход, который из Донецка ведёт прямиком в Верхние Лягуши. Спускаясь, Никанор Семёнов часто видел там каких-то людей, по виду — местных алкоголиков, или бомжей. Они спускались в подвал и сидели там кружком, словно сектанты-бегуны, что собрались на тайный слёт. Да, они почти что были сектанты — загипнотизированные пленники Генриха Артеррана. Никанор Семёнов один раз даже видел, как приезжал сам Генрих Артерран — на чёрном полугусеничном вездеходе, который чем-то напоминал фашистский танк.

Да, Никанор Семёнов имел с Генрихом Артерраном серьёзные счёты. И не только за то, что последний в восьмидесятых обвёл его вокруг пальца и утащил из-под носа «прототип». Счёты были куда более давние, а история началась с того, как красноармеец Семёнов попал в фашистский плен.

Дело было под Харьковом в сорок первом году. Тяжёлый ночной бой был окончен, где-то неподалёку к чёрным небесам вздымалось алое зарево пожара. Забитый пылью воздух насквозь провонял удушливым дымом. Вокруг стояла жуткая тишина могил, изредка разрываемая стрёкотом автомата, или одиночным громом орудия. Сержант Семёнов лежал на куче пепла, постепенно приходил в сознание и с ужасом понимал, что не выполнил задание командира, загубил вверенный ему отряд и, наверное, предал Родину. Последнее, что он помнит — это искажённое дикой злобой, оскаленное лицо здоровенного фашиста, который внезапно выскочил из-за горевшего неподалёку танка и запрыгнул к ним в окоп. Сержант Никанор Семёнов оказался нос к носу с этим бешеным чудовищем в разорванном и закопченном кителе, с растрёпанными белобрысыми лохмами. Он хотел выстрелить в него в упор из винтовки, но не успел — фашист зарычал, схватился грязными руками за ствол винтовки, вырвал её из рук Семёнова и со страшной силой навернул его прикладом по голове. Теряя сознание, Никанор Семёнов в каком-то порыве защититься, или сражаться, схватил врага за воротник и оторвал от него чёрную петлицу с дубовым листом. Всё, больше он ничего не помнит, потому что потерял сознание и повалился носом вниз на сырую землю…

Пошевелив руками, Никанор Семёнов понял, что до сих пор сжимает в кулаке этот бесполезный трофей. Чёрт, как же вокруг темно — он не видит даже собственных рук… Нет, видит, вот они, его руки — исцарапанные, покрытые сажей, освещённые дрожащими сполохами пожаров. Никанор Семёнов приподнялся на руках и огляделся… нет, лучше бы не оглядывался. В растерзанных телах, которыми полнился развороченный окоп, он узнал своих товарищей — тех, кого он должен был вести в бой, тех, за кого был ответственным.