Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко

крепким травяным чаем в жестяных кружках. Поначалу он был обжигающе горячим, но быстро остывал на ветру. Рада и вовсе не столько пила, сколько грела руки об кружку.

Рассказ шаманки многое расставил по местам, но всё же у меня оставалось ещё очень много вопросов.

— То есть ты хочешь сказать, что все эти демоны — это лишь побочный эффект от вторжения? Так же, как всякие мутанты, то есть Изменённые животные и растения?

— М-м-м… Не совсем, — возразила Дарина. — На аборигенов этого мира варман тууры пока не обращают внимания. Но вот к порождениям Нави относятся совсем по-другому. Не как к равным, но всё же как… К помощникам. Иногда даже наделяют их энергетическими матрицами, похожими на те, которыми владеют сами.

— Ты говоришь о… Даре?

Она вздохнула.

— Тут тоже всё очень непросто. Вы называете одарёнными всех подряд, даже тех, у кого способности проявляются спонтанно, под влиянием эдры…

— Почему же, — перебил её я. — Отец объяснил мне разницу между обычными Одарёнными и нефилимами…

Упоминание об Аскольде вызвало в Дарине неожиданно яркую вспышку эмоций, причём очень противоречивых — от ярости и ревности до чувства вины.

— Разница не так уж велика. Нефилимами становятся те, кто поглотил готовую матрицу другого существа. Но это тоже суррогат. Они чаще всего даже не видят эдру и не могу напрямую управлять своей матрицей. А то, что при этом их Дар ещё и может передаваться по наследству — вообще огромный курьёз. Вы играетесь с сущностями, которые получаете случайно, и истинной силы которых даже не понимаете.

— И варман тууров это не беспокоит?

— Не больше, чем крестьянина беспокоят крысы в амбаре. Даже самые сильные нефилимы не представляют для них большой опасности. И как раз над этим я работала все эти годы. Я искала способ наделить аборигенов полноценной матрицей для управления эдрой. И это оказалось очень сложно задачей…

— Почему… Вы? — вдруг спросила Рада.

— Что ты имеешь в виду, девочка?

— Ну, вы постоянно так говорите… «Вы, люди», «ваши легенды», «ваш мир». Разве вы сама — не человек?

Это она верно подметила. Я и сам хотел спросить о том же. Внешне-то Дарина выглядела вполне обычно, если так вообще уместно говорить о нефилиме. Я уже повидал немало Одарённых разных рангов, и она не особенно-то выделялась среди них. Но это только на первый взгляд.

— Эта оболочка… — кашлянув, замялась Дарина. — Да, она принадлежит аборигенке. Но мой разум и большая часть моей памяти… Не совсем.

— Ты тоже варман туур, — негромко сказал я, не сводя с неё взгляда. — Который вселился в тело смертной. В каком-то смысле Одержимая.

После довольно долгой паузы Дарина молча кивнула.

— Поэтому тот, ледяной, говорил о предательстве? — продолжил я.

— Да. Это… Очень давняя история, я и сама не до конца помню, что произошло и как я оказалась в этой оболочке. Часть воспоминаний попросту не сохранилась. К тому же со временем моя личность здорово перемешалась с той, что изначально была здесь. Я теперь и сама не могу с уверенностью сказать, кто я. Уже точно не та, какой была до того, как получила эту оболочку. Но и не человек. Нечто… Другое.

Объяснения были путаными, но я не стал уточнять, потому что как раз тут-то я её отлично понимал. Сам пережил нечто подобное.

— Однако ты пошла против сородичей. Почему?

— Пошла против сородичей… Это не совсем точное выражение. Не все варман тууры одинаковы. И многие из них не поддерживают идею захвата вашего мира.

— Почему? — повторил я, и она поначалу помедлила с ответом. Мне даже показалось, что растерялась, не зная, что сказать. Такое бывает, когда человек очень долго идёт к какой-то цели, уже особо не задумываясь об этом и забыв, с чего всё началось.

— Потому что… Это неправильно. Им действительно нужно искать новый мир. Но необязательно при этом убивать всё живое. Вместо того, чтобы ломать здесь всё под себя, варман тууры могли бы измениться сами, приспособиться для жизни здесь. Это вполне им под силу.

— Выходит, есть и другой, мирный путь?

— Конечно! К тому же, варман тууров, на самом деле, не так уж много, и им хватило бы для жизни совсем небольшой территории. При желании они могли бы сделать так, чтобы вообще не пересекаться с людьми. Но некоторым из них этого мало. Этот мир им не для выживания нужен. А для новых масштабных экспериментов с эдрой.

— То есть один они уже почти угробили, и решили подыскать новый? — усмехнулся я.

Но Дарина ответила совершенно серьёзно.

— Да. И, может, даже не один.

— Хорошо, с этим понятно. А почему так долго, кстати?

— Что долго?

— Ну, если они пробились сюда еще триста лет назад, то как-то очень уж постепенно продвигаются. Климат здесь, конечно, очень изменился, и меняется всё быстрее. Но все равно такими темпами у человечества еще не меньше сотни лет в запасе.

— Для них это не срок. Течение времени в их мире сильно замедлено. Главное, что процесс запущен и идёт своим чередом.

— И это никак нельзя остановить? — прошептала Рада.

— Скорее всего, нет. Но можно хотя бы попытаться. И именно это я и делаю.

— И в чем твой план?

— Уничтожить то, что вы называете Оком Зимы, разумеется.

— Значит, оно всё-таки существует? И ты знаешь, где это?

— Знаю, где оно было около двадцати лет назад.

— То есть местоположение могло измениться? — удивился я.

— Конечно. Око Зимы — это рукотворный объект, и он может передвигаться. Где он сейчас, мне сложно сказать, но его можно найти по мощному следу из эдры, который он оставляет. Даже годы спустя, когда она рассеивается, её влияние можно отследить.

— Передвигается… Что-то вроде корабля?

— Что-то вроде летающего острова.

Перед глазами мелькнули воспоминания из кошмаров албыс.

Небо, похожее на исполинский бурлящий котёл. В нём клокочет чёрно-фиолетовое варево из грозовых туч, подсвечиваемых всполохами странных бесшумных молний. Внизу, будто отражение в кривом зеркале, ему вторят страшные вихри, от которых гнутся и трещат стволы деревьев. Снег, смешанный с хвоей, буреломом и даже мелкими камнями, взвивается вверх на немыслимую высоту. Там, в этой бешеной круговерти, парят в воздухе скалы, время от времени с грохотом сталкиваются и обрушивают