Лысый… шиноби? - GelioLex

и знаниями в генетике. А его широкие познания и изыскания в фуин, а также такой мистической области, как душа, делали из него кладезь воистину бесценной информации. Да, её бывший друг, безусловно, был гением, причём не только в экспериментах. Его свежий (и подчас безумный) взгляд на вещи мог бы подтолкнуть Цунаде к своим прорывам в ирьёниндзюцу. Если бы Орочимару не пошёл по кривой дорожке и продолжил практиковаться во врачевании вместе с ней, как когда-то… вероятно, титул первого медика мира достался бы вовсе не Цунаде.

— Н-но… думаете, это, — неуверенно протянула Шизуне.

— Где лаборатории АНБУ, ты знаешь, Шизуне, — перебила бывшую ученицу Цунаде. И это правда. Они вдвоём наведывались в исследовательский корпус совсем недавно и общались с тамошними «знатоками». Лишь одно посещение отбило напрочь желание сотрудничать с теми кретинами. Но иногда это необходимо. — И поторопись. У нас не так много времени.

* * *

Стоило Джирайе призвать стариков с Горы Мьёбоку, как Шима тотчас с визгом грохнулась в обморок, прямо в лужу, а Фукасаку схватился за сердце.

— Т-ты… т-ты… же умер, Джирайя-чан, — дрожащим голосом прошептал Фукасаку, опираясь на тросточку.

— Как видите, Фукасаку-сама, я — живее всех живых, — бодро заявил саннин.

Жабий Мудрец вытащил из-за пазухи свиток призыва, развернул оный и протёр глаза. «Но я же точно помню, имя померкло…» — шептал он.

Затем сунул свиток обратно и принялся нервно тормошить свою жену, пытаясь привести ту в чувства:

— Вставай, старая! Это всего лишь Джи-чан! И он — не призрак!

Облака наползали на одинокие звёзды и частично скрыли луну. Закапал дождь.

Джирайя подставил лицо прохладным каплям и улыбнулся. Всё-таки жить — хорошо. Он ощущал себя совсем по-другому. Словно заново родился. Впрочем, это было недалеко от истины. Учитывая россказни анбушников о недавних действиях Пейна, было вообще трудно уложить в голове, что кто-то может обладать такой силой. Что Нагато, что Сайтама — сущие монстры. Хотя последний — всем монстрам монстр…

— Джи-чан… уа-а-а… — Шима, как только муж привёл её в чувства, тут же бросилась в объятия к Джирайе, орошая его хенге — ручьями жабьих слёз.

Джирайе даже стало немного неловко. Он прижал «Мать Жабьего Пути» к себе и погладил по голове, слегка потрепав фиолетовую копну волос.

— Кхем… простите, что заставил волноваться, — прочистил горло саннин и аккуратно поставил старую жабу на место. — Однако, Шима-сама, Фукасаку-сама, я вызвал вас не просто так. Мне нужна ваша помощь.

— Да, конечно, — синхронно закивали жабы, утирая выступившие слёзы. Фукасаку добавил: — У нас есть для тебя важные новости, Джирайя-чан. И мы их тебе обязательно расскажем. Но сначала мы поможем тебе!

— Рассчитываю на вас, — Джирайя кивнул и вкратце объяснил, что ему нужно войти в режим отшельника, дабы найти остальных членов Акацуки, которые могут скрываться неподалёку. А также нужно найти сосуды с биджу и тела джинчурики. Хотя, если вспомнить, какой бой тут прошёл…

По словам анбушников, Сайтама пинком отправил в космос искусственную луну, которую Нагато создал при помощи чудовищно мощной техники гравитации, что буквально стёрла деревню со всеми небоскрёбами. А потом, видимо, потерпев поражение от лысого монстра, Нагато воскресил всех. Срань Рикудо!

«Да уж, даже как-то жалко, что я не смог понаблюдать за таким боем», — мысленно посетовал Джирайя. Сегодня однозначно прошла легендарная битва. Битва богов мира шиноби. И её результат, вполне вероятно, повлияет на дальнейшую расстановку сил в элементальных странах.

* * *

Стоило анбушникам во главе с Какаши зайти в руины Амегакуре, как люди, что до этого радовались, как дети, несмотря на разруху кругом, тотчас подобрались и принялись пятиться. Им как-то было не до смущения из-за собственной наготы. По их логике в деревню забрались враги. И их бог покарал этих врагов.

Вот только всё оказалось совсем не так. Мир гораздо сложнее, чем думают простые обыватели. И данная ситуация нуждалась в подробном освещении от администрации города.

Кто-то из жителей начал грозиться расправой от их бога и сыпал ругательствами. Кто-то даже вслух молился «Пейну-сама», чтобы он ещё раз направил свой карающий перст на вторженцев. Учитывая, что против них стоял элитный джонин из Конохи, способный даже без чакры уничтожить их, не особо напрягаясь, такая реакция могла бы показаться забавной, если бы не одно весомое «но»…

Шиноби Дождя. Сотни чунинов выбирались из убежищ. Вытащив оружие, они начали выходить вперёд, чтобы закрыть собой гражданских. Кто-то отдал приказ, дабы жители вновь спустились в катакомбы.

— М-ма-м-ма… — протянул Какаши, почёсывая затылок. — Это может быть проблемно.

Чакра его всё ещё не восстановилась. А двадцатка шиноби АНБУ, что стояла за его спиной, были хороши в разведке и наблюдении, по крайней мере, большая их часть. Джирайя же, как только ему доложили об обстоятельствах сегодняшнего штурма Аме, решил потолковать с жабами и заодно воспользоваться режимом отшельника для успешного окончания миссии. Но где он сейчас? — вопрос на миллион рьё.

Какаши вышел вперёд, подняв руки ладонями вверх:

— Мы пришли сюда не биться. Жители Амегакуре не должны нас бояться.

— То есть вы сдаётесь, верно? — от группы Дождя шагнул чунин в бандане и короткими усиками. Рядом с ним плечом к плечу встал шиноби со шрамом на щеке. Последний поигрывал металлической катушкой, напоминающей йо-йо. А позади дуэта оформлялись ряды из десятков шиноби.

— М-ма… — не ожидал такого выпада Какаши. — Нет же, мы здесь вообще не для битвы…

— И именно поэтому наша деревня теперь разрушена. Потому что вы пришли «не для битвы». Почему вы врёте, шиноби Конохи? — зарычал чунин с усиками, пытаясь давить жаждой убийства. Подобные эмоции начали проецировать и другие шиноби Амегакуре. Среди той серой массы даже затесались несколько джонинов. Ряды позади Хатаке дрогнули. Всё же два десятка анбушников, к тому же совсем не боевиков, были не слишком закалены в подобных боях, у них иная специализация. Некоторые оперативники даже схватились за танто или кунаи. Их реакция понятна, всё же численный перевес однозначно был за Амегакуре.

Однако даже совместная яки этих ребят для Какаши была настолько невпечатляющей, что он даже не моргнул. Копирующий мог бы высвободить свою, чтобы страхом заставить всех обделаться до мокрых штанов. Вот