Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

что его кузен станет центром оппозиции его правлению. Со своей стороны, Болингброк вряд ли одобрял убийство герцога Глостера и не питал иллюзий относительно того, кто несет за него ответственность. Он также не мог быть уверен, что растущий аппетит Ричарда II к конфискациям и его постоянное наступление на крупные аристократические поместья не обернется в один прекрасный день против дома Ланкастеров. Атмосфера при дворе была отравлена капризной ненавистью короля, его неуверенностью, подозрительностью и ужасными вспышками гнева, а также безропотным повиновением окружающих. "Кто из вас, если бы Ричард II чего-то захотел, отказался бы подчиниться или посмел перечить ему?" — спросил его советник сэр Уильям Багот у своих обвинителей на суде в 1399 году[1168].

Почти наверняка именно Багот предложил план уничтожения дома Ланкастеров вскоре после закрытия Вестминстерского Парламента. План состоял в том, чтобы арестовать Ланкастера и Болингброка, пока двор находился в Виндзоре, и предать их смерти. Затем сговорчивый Парламент должен был отменить семидесятилетней давности статуты, отменившие приговор Томасу Ланкастеру в 1322 году. Поскольку эти статуты были юридической основой ланкастерских владений, в результате все обширные земельные владения Джона Гонта были бы переданы короне. Немногие вещи свидетельствуют о разрушении древней преданности больше, чем шаг этого человека, который был сторонником Джона Гонта, служил при дворе Болингброка, а годы спустя был похоронен под латунной пластиной, на которой он был изображен с шейной цепью Ланкастеров. По словам Моубрея, который был посвящен в ход обсуждения, план Багота был активно поддержан королем, подстрекаемым Скроупом и некоторыми из более амбициозных новых пэров, которые надеялись разделить добычу. План был отменен отчасти из-за противодействия некоторых придворных Ричарда II, включая самого Моубрея, а отчасти потому, что Моубрей рассказал о нем Болингброку. Эти два человека случайно встретились на дороге из Лондона в Брентфорд в декабре 1397 года. Моубрей сказал: "Мы оба скоро будем уничтожены". "Почему?", — спросил Болингброк. "Из-за Рэдкот-Бридж", — ответил тот. Затем он раскрыл все подробности дела. Болингброк сказал, что не может поверить, что король способен на такое предательство. Разве он не поклялся святым Эдуардом быть для него добрым господином? "Король много чего наговорил мне от имени Бога, и от этого я не стал ему больше доверять", — ответил Моубрей[1169].

Слова Моубрея на дороге в Брентфорд положили начало цепи событий, ставших известными благодаря шекспировскому Ричарду II. Болингброк доложил об этой встрече своему отцу, который в новом году предстал перед королем и потребовал объяснений. Ричард II, застигнутый врасплох, когда его планы относительно дома Ланкастеров были еще только наполовину сформированы, был вынужден отказаться от них. Он все отрицал и свалил вину на Багота, удобного и верного козла отпущения, который своевременно был прощен за свой проступок и обязался никогда больше не предлагать подобного. Ричард II обвинил Моубрея в этом провале и решил уничтожить обоих. Он вызвал к себе Болингброка и потребовал рассказать, что открыл ему Моубрей. Болингброк предъявил ему меморандум, в котором была записана встреча. Высказывания Моубрея, если Болингброк правильно их передал, были, безусловно, клеветническими и, возможно, изменническими. Ричард II признался, что возмущен тем, что кто-то считает его способным подстроить смерть герцога Ланкастера и его сына. Он распорядился передать этот вопрос на рассмотрение отложенной сессии Парламента, которая должна была состояться в Шрусбери.

Моубрей, очевидно, не ожидал этого. Он раскрыл Болингброку план Багота, поскольку рассматривал его и его отца как потенциальных союзников против короля. Теперь он пришел к выводу, что они намерены погубить его. Он устроил засаду на Джона Гонта, когда тот ехал в Шрусбери, и, по его собственному признанию, убил бы его, если бы Гонт не был предупрежден и не изменил свой маршрут. Затем он бежал, оставив Болингброка без ответа на его обвинения перед Парламентом в Шрусбери. Ричард II уволил Моубрея со службы, лишил его постов графа-маршала и адмирала Англии и приказал арестовать. Специальная комиссия под председательством герцога Ланкастера, состоявшая из врагов Моубрея, была создана на основании закона для рассмотрения этого вопроса после роспуска Парламента и наделена всеми полномочиями для этой цели. Вскоре после роспуска Парламента Моубрей сдался и был заключен в Виндзорский замок. Комиссия выслушала обоих аристократов. Болингброк расширил свои обвинения против Моубрея, обвинив его в том, что он вероломно пренебрег обороной Кале и присвоил средства короны. Переходя на тему, которая, как он должен был знать, была исключительно чувствительной для короля, он добавил обвинение в том, что Моубрей был ответственен за убийство герцога Глостера. Моубрей все отрицал. Комиссия, не имея возможности или, возможно, не желая принимать доказательства по этим вопросам, приказала разбирать их "по рыцарским законам". Судебный поединок должен был состояться в Ковентри 16 сентября 1398 года. Поскольку обвинение касалось государственной измены, поединок должен был закончиться смертью или казнью одного или другого участника[1170].

В назначенный день оба поединщика предстали перед констеблем и маршалом Англии на Госфорд-Грин под стенами Ковентри. Они явились, облаченные с головы до ног в доспехи, изготовленные лучшими европейскими оружейниками. Два аристократа объявили свои имена и заявили о своей ссоре. Каждый поклялся в правдивости своей версии событий. Король наблюдал за происходящим с трибуны, окруженный членами парламентской комиссии и толпой придворных, чиновников и сановников. Их число пополнилось людьми, приехавшими из Шотландии, Франции, Нидерландов и со всей Англии, чтобы стать свидетелями зрелища века. Поединок должен был проходить в пешем порядке в соответствии с обычной практикой. Когда герольды подали сигнал, Болингброк двинулся навстречу своему противнику, совершив крестное знамение и прижимая копье к бедру. Моубрей стоял неподвижно, ожидая нападения. Но Ричард II уже решил, что он не может рисковать, дожидаясь результата поединка. Победа Моубрея возобновила бы пересуды об ответственности за убийство герцога Глостера, а победа Болингброка повысила бы политическое положение опасного соперника. Прежде чем оба бойца сошлись в поединке, король поднялся со своего места и крикнул "Ho!" (Довольно!). Поединок был остановлен, у участников отобрали оружие и развели по местам.

В течение двух часов ничего не происходило. Затем появился герольд из Бретани и призвал к тишине. Сэр Джон Бюсси, читая с длинного листа, объявил, что король решил взять решение спора на себя. По решению парламентской комиссии он осудил обоих поединщиков. Болингброк был признан невиновным, но Ричард II изгнал его из королевства на десять лет "ради мира и спокойствия его самого, нашего королевства и его подданных". В толпе, большинство из которой составляли сторонники Болингброка, немедленно поднялся шум. Герольду пришлось снова призвать к тишине, прежде чем Бюсси объявил, что Моубрей был признан виновным в неоднократных актах нелояльности по отношению к королю и за это был пожизненно изгнан, чтобы до конца своих дней