Рифтеры - Питер Уоттс

– «Ведьма»? Но я принес тебе лекарство, так?..

– Оно оказалось... немного не тем, на что мы рас­считывали, – объяснила Кларк. – Чем‑то... совсем дру­гим.

Рикеттс на мгновение задумался, упершись пальцами в мембрану. Та растянулась, переливаясь.

– То есть... то есть это просто какая‑то другая бо­лезнь?

– Боюсь, что так.

– Тогда все понятно, – пробормотал он.

– Что понятно?

– Почему у меня такая слабость последние два дня. У меня бы байк не украли, будь я тогда чуть попро­ворнее. – Нахмурившись, он посмотрел на нее. – Так, значит, вы всем вокруг растрезвонили, что это бактерия надерет задницу Бетагемоту и что нам типа надо ее со­бирать и все такое, – и оказалось, что это всего‑навсего очередная зараза?

– К сожалению, – тихо сказала она.

– Твою мать. – Рикеттс снова лег на спину и при­крыл лицо одной рукой. – Ай, – вскрикнул он, словно мысль закончил.

– Да, рука еще некоторое время поболит. Тебе, как видно, здорово досталось, лазарет не может все испра­вить за секунду.

Он поднес руку к лицу и осмотрел ее:

– А уже лучше. Да мне вообще лучше. Спасибо.

Кларк через силу улыбнулась.

Он, приподнявшись на локтях, глядел из своей ма­ленькой клетушки в более просторную.

– А тут не так уж плохо. Намного лучше, чем в тво­ей мясовозке.

Он, конечно, ошибался. Медицинские возможности «Вакиты» были, в лучшем случае, рудиментарными и не шли ни в какое сравнение с тем, что предлагал мобиль­ный лазарет.

– Боюсь, тебе придется пробыть здесь некоторое время, – извиняясь, сказала Кларк. – Я понимаю, тут тесновато, но в системе много игр и фильмов, будет не скучно. – Она показала на шлемофон, висящий на ввинченном в потолок крюке. – Могу обеспечить тебе доступ.

– Здорово. Лучше печки.

– Печки?

– Ну да. – Он постучал пальцами по виску. – Микроволновка. Можно застопорить дверцу и сунуть туда голову – прикольные ощущения.

«Ловкий трюк, – подумала Кларк. – Жаль я не зна­ла этого, когда была ребенком. Хотя, может, и знала...»

– Постой, а если я захочу посрать? – поинтересо­вался Рикеттс.

Кивком головы она указала ему на выпуклую кнопку, торчащую из потолочной балки.

– Койка перестраивается. Нажми ее, когда почувству­ешь необходимость. Удобства прямо под тобой.

Так он и сделал и сразу негромко вскрикнул от удив­ления, когда средняя секция поддона, расположенная под ним, мягко отъехала назад. Его зад мягко вошел в широ­кую горловину установленной под ним чаши.

– Ну и ну, – прошептал он, пораженный сверх вся­кой меры; нажал – и койка вернулась в прежнее со­стояние.

– Ну и что теперь? – спросил он.

«Теперь тебе предстоит стать подопытной крысой. Те­перь ты отправишься туда, где машины будут вырезать из тебя куски, пока не убьют или пока тварь внутри не убьет тебя. Теперь тебя будут допрашивать о том, сколько вре­мени ты околачивался во Фрипорте, о том, сколько человек успел заразить, и сколько успели заразить они. Они найдут того придурка, который избил тебя, и, возможно, захотят допросить и его. А может, и нет. Может, они решат, что время для милых расспросов и индивидуальных карантинов прошло, – ведь если тобой придется пожертвовать ради Фрипорта, то почему не пожертвовать Фрипортом ради Новой Англии? Вот такое оно, общее благо, мальчик. У него скользящая шкала[112]. И оно концентрическое.

И жизнь любого из нас не стоит ничего, когда ее вы­ложат на стол».

Придется бросить кости. Возможно, сотни погибнут в пламени. А может, умрет лишь Рикеттс, по частям.

– Эй? – сказал Рикеттс. – Ты здесь?

Кларк заморгала:

– Прости?

– И что теперь?

– Я пока не знаю, – ответила она.

ПАРАНОИК

Аарон вывел на Бет, Бет на Хабиба, Хабиб на Ксандера, и все они привели к тому, что двадцать тысяч гектаров пустошей в Новой Англии предали огню. И это еще не все: судя по разговорам на закрытой частоте, дальше к югу, вопреки желанию Дежардена не высовываться, око­лачивались по меньшей мере трое оперативников.

Восемь дней. И Сеппуку полностью оправдывал шу­миху вокруг себя. Распространялся он намного быстрее Бетагемота.

Ксандер вывел на Фонга, а тот решил обороняться. Лабин загнал его в устье старого штормового слива, то­чившего склизкую воду в реку Мерримак. Диаметром устье было добрых два метра – дыра в бетонном обрыве высотой в три раза больше. Из него языком высовывался желоб, ведущий к реке, треугольный, с приподнятыми краями. Добраться к отверстию слива можно было только по нему, скользкому от буро‑зеленого илистого налета.

А еще в устье оказались зубы: решетка из металличе­ских прутьев, вделанная в метре от входа. Она не дала Фонгу скрыться под землей и вынудила разыграть един­ственный козырь: старинный пистолет, стрелявший пуля­ми неопределенного калибра. Лабину было чем ответить: ему выдали обездвиживающий микроволновый «Шуберт», способный нагреть тело до 60° по Цельсию, и скорост­рельный «Хеклер и Кох», сейчас заряженный ослабленны­ми конотоксинами. К сожалению, с нынешней позиции Лабина преграда из земли и бетона экранировала мик­роволновый луч, а чтобы выстрелить из «Хеклер и Кох», пришлось бы выйти на открытый и скользкий скат же­лоба.

Казалось бы, неважно – в обычных обстоятельствах превосходство все равно несомненное, даже с поправкой на то, что за последние пять лет меткость у Лабина была уже не та. Даже с поправкой на то, что Фонг скрывался в тени, а Кену, стоило ему выглянуть из‑за угла, солнце било прямо в глаза. Прицеливаться так, конечно, труд­новато, но все же – Лабин был профессионалом.

По‑настоящему сравняли шансы телохранители Фон­га. Их обнаружились целые тысячи, и все они разом атаковали Кена.

Он почти не заметил их приближения: тучу мошкары, зависшей над уцелевшим на берегу клочком зелени. По прежнему опыту Лабин счел их совершенно безвредными. Походя отмахнулся, глядя только на бетонный барьер, разрезавший берег... а в следующий миг они атаковали: рой насекомых, похожих на москитов, но злобных как пираньи.

Они кусались, они отвлекали, они мешали сосредо­точиться и не давали подкрадываться. Фонг, украдкой хлебавший воду из стока, увидел его и успел пальнуть, прежде чем нырнул обратно в укрытие. Он бы так и ушел, если бы Лабин, прорвавшись сквозь кордон насекомых к сливу, не загнал жертву в тоннель.

– Я хочу забрать тебя в больницу! – крикнул он. – Ты заразился...

– Пошел на хер, – выкрикнул в ответ Фонг.

Эскадрилья тяжелых пикировщиков нацелилась на открытую кисть Лабина, почти не нарушая строя: эти уроды преследовали его! Он с силой хлопнул себя по руке – и достал только самого себя. Пришлось развернуть и натянуть изолирующие перчатки, перекидывая «Шу­берт» из руки в руку, а потом потянуться через плечо за капюшоном.