Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

Скрипящие твари наводнили стены, появляясь из отключенных вентиляционных шахт и разорванных трубопроводов.

Осветительные огни отражались от неисчислимого количества усиленных панцирей и продолговатых безволосых черепов. Многочисленные конечности, влажные от покрывающей их слизи, сверкали острыми когтями в лучах света.

Я видел зубы, и черные, как оникс глаза.

Когти скребли по камню, когда они прыгали на крышу и бока «Капитол Империалис». Больше спрыгнуло на землю в стойке охотящегося хищника. Слишком много чтобы сосчитать.

Они шипели и трещали. Черные языки пробовали воздух.

Мой предупреждающий крик назвал имя этих монстров.

— Генокрады!

Малкольм резко выдохнул, когда соединительные кабели вошли в слоты вдоль позвоночника. Он ощутил мощь своих конечностей и моргнул, когда взгляд изменился от включения бортовых систем его брони.

Вердус Феррокс обрел иные очертания, глазами рыцаря он видел боевую зону, с линиями атаки, точками сбора и огневыми точками.

Рыцари, оставленные ему Роландом, ожили вокруг него, каждый изгибался и извивался, когда человек и машина сливались воедино в совершенном союзе. Джейми Гаррат сделал шаг вперед. Типично для молодого щеголя.

Энох и Силиус ждали его. Стефан поднял «Жнец», его механические зубы ожили в ожидании боя.

Который возможен, если все пойдет не по плану.

Малкольм не хотел кровопролития, но он был готов к нему.

Фарримонд сидел в кабине своего наспех отремонтированного рыцаря. На взгляд Малкольма, он потерял былую подвижность.

— Мне стоит приказать тебе держаться позади, — сказал Малкольм.

— Только попробуй, — возразил Фарримонд.

— Хотя бы один из нас должен выжить, если все покатиться к чертям.

— Ты считаешь, что это возможно? — спросил Гаррат.

— Более чем вероятно, но, если дом Кадмус хочет стать по-настоящему великим, это должно быть сделано несмотря ни на что.

— Тогда давайте начинать, — произнес Гаррат.

Малкольм кивнул и зашагал по Вердус Феррокс. Хранители кинулись в рассыпную с его пути, мимоходом он удивился, почему Текстон не проинспектировал ремонт.

Во главе своих рыцарей, Малкольм достиг врат храма-кузницы. Они с шумом открылись, и Малкольм остановил продвижение, когда заметил женщин, собравшихся по ту сторону врат.

Леди Корделия стояла во главе, с Айкатериной и Эйлиной по сторонам. Кассия стояла позади Корделии, склонив голову и прижав книгу к груди.

Корделия шагнула вперед, ее лицо выражало неумолимую решимость.

— Ты понимаешь, на что ты идешь? — спросила она.

Малкольм наклонил рыцари вниз, пока его голова не оказалась прямо над Корделией. Она бесстрашно взглянула на него.

Для кого-то столь крохотного, кого-то, кого он может раздавить без видимых усилий, она демонстрировала силу и холодный расчет, не замеченный им в ней до этого момента.

— Чертовски хорошо понимаю, — ответил он.

— Как только ты вступишь на этот путь, назад дороги не будет.

— Я не из тех, кто поворачивает назад, леди Корделия, — сказал Малкольм. — Вам следовало бы знать это обо мне.

— Боевые орудия, — произнес я.

Моя команда активировала красное кольцо прицела. Слишком много возможных целей. Ауспик едва справлялся с фиксацией лучших решений для стрельбы. Я проигнорировал его, и выстрелил не

целясь.

Отдача сотрясла мою руку. Приятное ощущение.

Спаренный снаряд взорвался среди роящихся генокрадов. Я выпустил еще два, затем еще. Я пытался расчистить путь, но эти твари быстро заполняли выбитое мною место.

Бардольф возник возле меня. Его рыцари добавили огонь из своих орудий к организованному заградительному огню. Все больше и больше тиранидов приближалось к нам. Огонь стабберов и боевых орудий врезался в ближайшую группу перед нами.

И вот, они уже повсюду.

Бесчисленные когти кромсали мою ножную броню. Я сдержал крик боли от каждого нанесенного пореза. Твари покрывали меня, как ритуальные накидки во время тренировочного курса.

Нескольких, я уничтожил боевым орудием. Реликтовый меч неустанно подымался и опускался, разрубая их на куски. Рев лезвия десятикратно усиливался узким пространством туннеля.

Я крушил ксеноформы под ногами, и чувствовал, как они лопаются на части.

Точечные защитные стволы «Капитол Империалис» палили без разбору по всему туннелю. Магос Врил знал, что его оружие причиняет лишь минимальный ущерб нашей броне, но для генокрадов оно смертельно.

Я потерял контроль над ходом битвы. Восприятие ситуации затерялось в творящемся хаосе, и я шатался по туннелю, облепленный генокрадами, цеплявшимися за мою броню. Что-то вгрызлось мне в ногу, заставив опуститься на одно колено прямо посреди брошенного конвоя топливных танкеров, попутно раздавив один из них. Вязкая жидкость хлынула наружу, и я резким движением поднялся на ноги, яростным движением сбросив генокрадов со своего корпуса.

Теллур сражался как одержимый: его поврежденный меч крошил шипящих убийц с ошеломляющим мастерством. Его рыцарь двигался с невиданной скоростью и точностью.

Актис Бардольф бился среди своих рыцарей, ни на секунду, не оставляя возложенный на него долг оберегать «Капитол Империалис». Дом Кадмус сплотился вокруг меня, образовав круговую оборону из уже немногочисленных рыцарей.

Родерик содрал зверя с моей ноги точечными выстрелами стаббера. Уильям и Антонис присоединились к кругу сопротивления, ведя огонь из пушек и термальных копий.

Еще один био-сигнал рыцаря моргнул и погас.

Мой ауспик переполнен, так что я не мог увидеть кто именно погиб.

Туннель превратился в мигающий кошмар из света и тьмы. Чужие разбили дугу света на механическом левиафане Врила. Только огни прожекторов рыцарей беспрестанно прыгали из стороны в сторону, пока мы сражались за свои жизни.

Генокрады продолжали лезть из трещин в стенах и внутренней системы труб. Я заметил небольшую группу, отделившуюся от основной, снятую объединенным огнем из несущихся на полной скорости трио «карго-8».

Последние из прогена были все еще живы.

Раюм Бартаум стоял в задней части каким-то чудом все еще движущегося транспорта, не говоря уже о том, чтобы вести за собой другие через обломки битвы, наполнившие туннель.

Он взглянул на моего рыцаря, и я понял куда они направляются.

Я хотел крикнуть ему, но между нами не было связи. Я не озаботился установить вокс протокол между нами, полагая, что он и его отряды будут мертвы еще на подходах к горе.

Как заносчиво с моей стороны. Как пренебрежительно я отнёсся к героизму обычного человека. Я не мог остановить его, так что я сделал лучшее из того что еще мог. Я с честью его величайшую жертву.

— Всем рыцарям, — сказал я. — Приготовиться к удару.

Архимагос Кирано уже привык к наглости рыцарских домов, особенно к Кадмус, но слышать такие заявления от женщины было уже чересчур.

Он стоял на служебной платформе в центре основных врат храма-кузницы, наблюдая вид,

который можно было смело назвать восстанием.

— Прояснение: это какая-то шутка?

— Могу вас заверить, что нам совершенно не до шуток, — ответила Корделия из дома Кадмус. Супруга барона Роланда стояла в окружении рыцарей Кадмус и их жен.

Не будь ее требования столь серьезны, он бы посмеялся над ней.

— Это выходит за все возможные границы, — сказал Кирано.

— Я хочу увидеть адепта Немоникса.

— Кого?

— Адепт Немоникс, — повторила Корделия. — Ваш бойцовский пес. Тот самый адепт, которого вы послали, чтобы склонить дом Кадмус вернуться под Марсианский контроль.

— В моей кузнице подобных адептов нет, — произнес Кирано, удостоверившись теперь, что эта женщина не в своем уме. — Да, я запросил у хранителей данных выслать агента, но он никогда не появлялся в Вондраке.

— Знаете, я думаю, что вы искреннее верите в это, — сказала Корделия. — И это делает вас такой же жертвой его манипуляций, как и дом Кадмус.

— Леди Корделия, неужели вы считаете, что если в моей кузнице появится незарегистрированный адепт, я не узнаю об этом?

— Полагаю, что вы знали об этом, но благополучно забыли.

— Моя нейро-аугментация ничего не забывает.

— Я знаю, что он в вашей кузнице, — настаивала Корделия, вытаскивая вперед человека в робе Хранителя. — Сборщик Текстон может быть лишь простой Хранитель для вас, но он гораздо сообразительней и дотошней, когда дело касается поиска вещей.

— Леди Корделия, я уверяю вас…

— Заткнитесь, я не закончила, — прервала его Корделия. — Адепт Немоникс очень умен по части стирания следов своего присутствия, одурачивания машин и людей, кто доверял им свою память. Но, когда ты знаешь, чего не искать, оказывается достаточно просто найти кого-то, кто думает, что его не найти.