Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

Пять сотен метров городской стены исчезли, забрав с собой весь рой, преграждавший нам путь. Образовавшийся в скале кратер, опаленный до состояния стекла — все, что осталось после кошмарного удара.

Только одно оружие способно причинить такой урон.

— Путь впереди чист, — сообщил Врил. — Можете не благодарить.

Я незамедлительно воспользовался преимуществом, обеспеченным пушкой «Капитол Империалис». Я ускорил темп марша, пробираясь сквозь бушующие термальные вихри, сопровождающий их клубящийся дым и низкочастотные электромагнитные импульсы.

Ауспик шумел от помех, пока я не вышел из эпицентра удара.

На горизонте показались зазубренные пики гор, словно волны камня разбивались о небесный берег, в трех километрах от нас.

Так близко, что я почти что мог дотронуться до них.

«Капитол Империалис» перебрался через выжженную его орудием пустыню.

Рыцари Хоукшрауд держались поблизости, как если бы это была скотина из стада, охраняемая от хищных стай. Грузовики и «карго-8» схолы скакали по расколотому ландшафту. Я ужаснулся при мысли, какую боль должно быть они испытывают, проезжая через огненный шторм, учиненный макроорудием.

Звери не преследовали нас. Распад контроля сверхразума? Или животный инстинкт, заставивший их бояться гнева макроорудия?

Не пройдет много времени, прежде, чем сокрушающая воля разума улья оправиться, и страх сменит слепая ярость.

Но в это время мы будем бежать.

Немоникс сидел, скрестив ноги в своей непримечательной, изолированной от всей информации клетке, в самом сердце храма-кузницы. Мириады собранных данных обеспечивали его десятками тысяч часов вокса, и вдвое большим количеством пикт материалов. Все распределялось по сотням изолированных экранов инфопланшетов, разбросанных по полу клетки.

Специализированные нейро-аугментации обрабатывали уйму информации за то время, которое уходило лишь на один ифнопланшет при обычных условиях.

Секретов, собранных со всего Вондрака хватит Немониксу, чтобы низложить планетарную знать сотни раз подряд, шантажировать дюжину офицеров гвардии и навеки очернить имена заслуженных космических десантников.

Ничего из этого не интересовало Немоникса.

Только Кадмус имел значение.

Его гамбит направленный на убийство их Хранителей с помощью вторжения авангарда организмов на Вердус Феррокс — поставить их таким образом на колени перед Марсом, или же обречь на медленное вымирание через повреждение и устаревание — провалился, но за последние несколько дней он усвоил главную особенность внутренней политики рыцарских домов.

Недостаточно, чтобы сразу склонить их к Механикус, но Немоникс вел затяжную игру. Лишенный смертных тягот плоти, он располагал достаточным терпением, чтобы ждать.

Голограмма его бывшего "я", беспокойно расхаживала вокруг него, изображая лишь иллюзию эмоций. Она не способна на скуку, как и на необходимость показывать незаинтересованность.

— Я хочу, чтобы ты прекратил это, — сказал он.

— Почему мы все еще здесь? — взмолилась голограмма. — Малкольм уже у нас на крючке, и это лишь вопрос времени, когда он бросит вызов Роланду. А с помощью технологий ты сможешь доказать его несомненное мастерство как лидера дома Кадмус.

— Я хочу быть уверен, — ответил Немоникс.

— Насколько еще ты можешь быть уверен? — сказала голограмма. — Ты слышал его разговор в ремонтном ангаре. Его жена уже солгала леди Корделии. Ты ясно видел его неприкрытые амбиции. Дело сделано.

— Мне нужно быть уверенным, — повторил Немоникс.

— Тогда не пускай Роланда, или кого-то из его рыцарей обратно в город, — предложила голограмма, остановившись прямо перед ним. — Захвати контроль над орудиями Руканаа и расстреляй их прежде, чем они пересекут границы стен. Обвини неисправность, мусорный код, что угодно. Тебе нужна уверенность? Вот она.

Немоникс поднял взгляд от сотен экранов.

— Знаешь, иногда я забываю каким жестоким человеком я когда-то был.

Жертвы

Переход к горам был стремительным и интенсивным. Двое рыцарей Бардольфа умерли секунду назад, удерживая узкий проход, пока остальные продолжали подъем в гору. Стаи летающих хищников окружили нас, бесконечно атакуя в стремительных налетах, но массированный огонь стаббера и взмахи лезвий держали их на дистанции.

Позади нас осталась Викара: огромная пустошь, бурлящий кошмар огня и радиации. Плотные колонны дыма, изрезанные молниями, рвались в небо из разрушенного храма-кузницы. Окружавший его рой обратился в пепел, а те, кто выжил после разрушения, тратили драгоценные минуты, пребывая в смятении.

И благодаря этим минутам мы спасли свои жизни.

Невероятно, но почти половина прогена схолы Викара все еще с нами. Раюм Бартаум кричал на молодняк, управляющий поврежденными машинами, окутанными дымом и изрешеченными хитиновыми шипами. Многих прогена серьезно ранило, но они не показывали свою боль, когда Бартаум и другие инструкторы втаскивали их в менее поврежденные грузовики.

Выход в горе пробитый орудиями Хоукшрауд, несоизмеримо мал для габаритов «Капитол Империалис», но усилиями наших боевых пушек, он расширился в какофонии глухо детонирующих камней. Куски камней шумной лавиной валились вниз.

— Его макроорудие могло бы расширить проход одним выстрелом, — сказал Теллурус, задняя сторона его доспехов уже скрылась в завесе дыма. Его выхлопные вентиляторы горели вишнево — красным, энергоядру грозило неминуемое расплавление.

— Но, с тем же успехом может полностью обрушить его, — ответил Бардольф, разрубая булыжники лезвием. — Риск слишком велик.

Возможно Бардольф прав, но я сомневаюсь, что этот риск не стоит скорейшего расширения прохода. После невыносимо долгих мгновений, проход наконец-то был открыт достаточно широко.

— Нужно спешить, — сказал Бардольф, обходя «Капитол Империалис» с тыльной стороны. Я проследил за его взглядом, и увидел монструозных размеров, похожих на пауков, тварей на горизонте.

Титанические био-убийцы с огромными, хитиновыми ногами и тысячной ордой выводка, покрывающей их раздутые животы. Вспышки био-плазматической энергии прыгали между ног био-титанов, и светились в челюстях.

Рыцарь могущественная боевая машина, но даже наша сила не сравнится с такими колоссальными биологическими машинам разрушения и поглощения.

— Да, — сказал я. — Нужно спешить.

Мы снова вступили во тьму, следуя подземным рельсовым путям обратно в Вондрак прайм.

Расщепляющий выстрел макроорудия уничтожил проход, оставшийся позади.

Ничто теперь не сможет пройти через него. Десять часов минуло с тех пор, как мы вновь погрузились в удушливые туннели. Мы здорово сократили путь, следуя маршрутом, записанным по пути в Викару, сэкономив тем самым уйму времени. Любые неточности пути теперь исключены, но ужас страданий тех, кто застрял здесь, никуда не делся.

Опаленные огнем стены все еще отражали крики тех, кто был пойман, когда туннели заблокировали из-за тиранидской угрозы. Их тела были повсюду, погибшие в транспортах или прямо там, где они цеплялись за камень, в бесплотной надежде спастись. Не было нужды петлять между брошенным транспортам с несчастными пассажирами в них. «Капитол Империалис» Врила незаметно для себя расплющивал их своим огромным весом.

— Простите нас, — вымолвил я, слыша, как стонет раздавленный металл, представляя, как вместе с ним трещат кости и лопаются связки.

Бардольф и я возглавляли колонну, гигантская дуга прожекторов на огромной как утес фронте «Капитол Империалис» освещал тьму впереди. Наши тени, вытянувшись ползли перед нами.

Капель с потолка, подобно слезам, текла с моей кабины.

Я сосредоточился на ауспике. Невооруженный глаз видит слишком много теней и мест где можно спрятаться. Я двигался машинально, ускоряя рыцаря так, чтобы не отстать от собратьев.

Протесты прежних владельцев брони становились все болезненнее. Будет неплохо отстраниться они них на время. До тех пор как пустота в душе после их присутствия не заставит снова соединиться с броней.

Все, что я сейчас хочу, это покинуть эти проклятые туннели.

Я хочу вернуться к Корделии.

Каждый шаг, каждый поворот, каждый пройденный коридор, ведущий к Вондрак прайм приближали меня к этой цели. Я не сдержал нервный вздох, когда ауспик подтвердил то, что я видел своими глазами.

Мы достигли более широкого туннеля — основной артерии ведущей обратно на поверхность. Это маленькая точка света виднеется на удалении? Или это лишь принятие желаемого за действительное, представление, будто мы достигли нашей точки входа?

Ауспик проскрежетал предупреждение, и мое зрение залилось красным.

Скрипящие твари наводнили стены, появляясь из отключенных вентиляционных шахт и разорванных трубопроводов.