Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

Раны от собственных осколков брони быстро зажили, а заново спроецированный меч тотчас устремился в сторону Эдварда, который не был готов сразу к двум ловким мечникам, отчего отступил в сторону.

— Аши, я не могу сражаться в броне, — соскалив от злости зубы, пробормотала Юмико. — Мы должны атаковать вместе и быстро, не оставляя ему ни шанса увернуться!

— Даже не думай подставляться! — в ту же секунду возмутился Такаги. — Я не смогу тебя защитить, если останешься без брони.

— Не думай о защите, сконцентрируйся на атаке — я сама справлюсь! — заверила девушка. — Верь в меня, Ашидо!

— Ты уверена? — все еще сомневаясь, промямлил парень.

— Иначе нам не победить.

— Хорошо, сделаем это! — выкрикнул Ашидо.

— Да! — подхватила девушка.

На этот раз оба были полностью сконцентрированы на атаке и понизили свою защиту до минимума, желая во что бы то ни стало лишить Эдварда преимущества, о котором они даже и не догадывались. Один лишь человек в бою против двоих показывал себя с самой зверской стороны, но разум его был холоден и расчетлив, словно предугадывая и рассчитывая каждый последующий шаг для себя и для своих оппонентов.

В бою с Хандзо совместные атаки могли застать врага врасплох, но с Эдвардом эта тактика уже не казалась такой успешной. Он мог следить сразу за всеми и поддерживать в напряжении, даже при учете того, что сам генерал ни разу не запыхался в активном бою, словно сдерживается и не видит угрозы. Он лишь смеялся в лицо своим врагам, видя в бою возможность разыграть в себе азарт.

— Слабо! — выкрикнул он во время очередного столкновения «Нами» и «Кё».

Движения были подобны змеиным, удар походил на влетевший на полной скорости грузовик, а воля была сравнима по силе со всем орденом «Спектр» вместе взятым, а, может, даже больше.

— Медленно! — насмехался он, маневрируя между ударами.

Казалось, этот бой безнадежен, но в один момент ситуация полностью переломилась вместе с тем, как Ашидо и Юмико вошли в раш, начав двигаться плавнее и нанося удары не только точнее, но и менее предсказуемо. Комбинации из режущих и колющих взмахов оказалось труднее парировать, следить за двумя достаточно быстрыми противниками становилось сложнее, пока в одну секунду Эдвард не оказался полностью открытым.

Нанеся прямой удар сверху, Ашидо предугадал то, как Эдвард попробует сбросить лезвие «Нами» вниз, заставив его проскользить по мечу под давлением рук, однако он совсем не ожидал, что по мере сближения с землей «Кё» окажется скованным «крюком», которым Такаги в процессе ухватился за меч, оставив Айса без возможности не только парировать последующий взмах Юмико, но и собственную атаку с разворота, нацеленную прямо на шею. Это решение было крайне рискованным, ведь враг мог не только расщепить меч и собрать его заново, но и отступить сторону, однако пара была готова к такому, не оставив Эдварду и шанса уйти из-под атаки.

— Это конец! — твердо ухватился за шанс Ашидо, занеся «Нами» для своего последнего удара.

Яркий синий свет захлестнул зеленую рощу, грациозные и отточенные движения парня устремили лезвие навстречу шее Эдварда, в то время как Юмико в сопровождении того же зеленого сияния нацелилась на возможный отход генерала, будучи готовой прервать любое его действие. Одно лишь мгновение, и «Нами» с бешеной разрушительной силой соприкоснулась с нежной плотью, рассекая все на своем пути, пока не прошла насквозь по намеченной траектории, завершив удар с чувством исполненного долга за отнятую жизнь последнего из оставшихся злодеев.

Даже когда меч, казалось бы, отсек мужчине голову, с лица Эдварда ни на секунду не сползала улыбка, напротив, та становилась еще шире и безумнее, словно от предвкушения долгожданной смерти. Лишь когда удар состоялся и блеск растворился в дневном свете, Ашидо замер в одном положении, не веря в собственную победу, и у него были на то основания…

На лице героя показался ужас, по всему телу пронеслась волна холода, зрачки сузились, а глаза неожиданно широко раскрылись, челюсть отвисла и рот по собственной воле замер в ошеломлении, погрузив Ашидо в самый худший кошмар из тех, который он мог себе представить. Пусть лезвие «Нами» и прошло по траектории удара, пусть оно точно задело шею Эдварда, с которой должна была тотчас слететь голова, тот остался невредимым.

Пронзительным и злорадственным взглядом тот молча пялился на замеревшего в страхе героя, его улыбка растянулась на все лицо, выдав именно тот азарт, которого генерал так желал достичь, и лишь в этот момент Ашидо понял, что на самом деле произошло. Это была «бестелесность», но весь ужас от осознания был вызван не тем, что ему удалось сохранить с помощью нее жизнь, а тем, что этой способностью нельзя было заблокировать «сечение»… В том и заключалась суть удара Ашидо — оставить противника без единого шанса выжить, но на этот раз ничего не сработало, словно Эдвард блокировал весь собранный на лезвии беспорядочный энтропиум, который мог бы с легкостью лишить его шансов на регенерацию, блокирование или уворот, не говоря о спасении. Это стояло за гранью сознания Такаги…

— Да, именно это я хотел увидеть! — растянуто и надменно, с исключительным презрением к оппоненту, горделиво прорычал Эдвард.

— АШИДО! — в тот же миг послышался женский крик, следом за которым в парня на всей скорости влетела Юмико, покрыв свое тело броней.

Сразу после резкого столкновения оба упали на землю, чудом избежав смерти, ведь в этот момент девушка спасла Ашидо от неожиданного удара. Из-за спины Эдварда с правой стороны показалась паучья лапа полностью красного цвета, нависшая над плечом, с конца которой капала свежая кровь. Когда девушка обернулась в сторону врага, лишь приглядевшись, Такаги заметил, как сильно раздробилась броня Юмико в области левой лопатки. Было очевидно, что Айс задел ее той атакой, которой должен был убить Ашидо, и лишь благодаря броне рана оказалась несмертельной, а лишь серьезно покалечила девушку, которая в тот момент спасла избраннику жизнь.

— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — раздался неожиданный истерический смех психопата из уст Эдварда. — КАКИЕ ЖЕ ВЫ ЖАЛКИЕ! Столько усилий ради того, чтобы единожды меня задеть, а все впустую!

Ашидо мог лишь молча смотреть и испытывать пробирающий до костей страх от осознания собственной слабости перед врагом, с которым в самых кошмарных снах не мог бы столкнуться.

— Ужас от осознания собственной беспомощности — это именно то, что пробуждает во мне азарт! — продолжил Эдвард. — Ради таких лиц я готов вечность расти и терпеть все самые унизительные издевательства, готов снова впасть в образ покладистого мальчика ради того,