Совершенно секретно - Александр Бирюк

Короче, Фелтон рассчитал все правильно, но он все же опоздал. Англичане схватили Юпертса в монастыре святой Элоизы в Майтонан-от, где он замаскировался под садовника, примерно в тот же момент, когда Бергсон переходил линию фронта после “побега” из тюрьмы. Когда американец узнал об этом, он готов был взвыть от досады. Приходилось начинать все заново, но новый план родился мгновенно, и он был еще более дерзким, чем предыдущий.

…Англичане, в отличие от церемонных до неприличия французов, расстреливали пойманных шпионов после первого же допроса, независимо от результатов этого самого допроса, и если бы они так поступили и с Юпертсом, то для Фелтона все было бы просто прекрасно. Но Юпертс был нужен англичанам вовсе не для расправы, а для того, чтобы получить от него очень ценную информацию — это было имя его руководителя в Антверпене. Фелтон не мог быть уверен, что немец не расколется на первом же допросе, и потому приходилось спешить. В немалой степени американцу помогла и нерасторопность англичан в тот момент в связи переменой некоторых планов в их штабе, и потому операция обещала пройти более гладко, чем при иных обстоятельствах.

…Вечером того же дня Фелтон явился на парижскую квартиру своего коллеги, начальника английской разведки Джона Кулларда, с которым он был очень хорошо знаком, и рассказал ему специально выдуманную по этому случаю историю, что якобы Юпертс перед самым своим арестом успел заложить в один из складов боеприпасов у линии фронта бомбу с часовым механизмом, и если все эти боеприпасы взорвутся, то намечающееся наступление окажется под угрозой срыва. Юпертс, конечно же, ни за что не расскажет, где он спрятал бомбу, по крайней мере до взрыва, потому что ему в любом случае грозит расстрел, а англичане обычно не имеют привычки торговаться с диверсантами, чего бы это им не стоило. Но Фелтон знает, как разговорить шпиона, потому что у него есть информация, за которую Юпертс сознается во всем, чем угодно. Тут на свет выплыла другая экстренно сочиненная американцем история, и касалась она якобы отца немца — Карла Юпертса, который умер странной смертью за несколько лет до войны, и причины гибели которого Юпертс тщетно пытался раскрыть. Фелтон показал англичанину несколько документов (также спешно изготовленных им накануне), из которых явствовало, что Карла Юпертса убили агенты германской секретной службы — старик оказался французским шпионом, но доказать этого не могли, и потому решили отделаться от него тайно.

Куллард же, конечно, и мысли не мог допустить, что американец врет самым бессовестным образом в угоду жизненно важного для него плана, и потому с радостью ухватился за предложение Фелтона немедленно доставить Юпертса с передовой в Париж. Но от Майтонан-от до столицы было не менее ста пятидесяти миль, и потому использование обычного транспорта грозило поставить под угрозу весь план. Английских эскадрилий, дислоцированных в окрестностях Парижа, в тот момент не было, телефонная связь со штабом в Аррасе по какой-то причине забарахлила (Фелтон позаботился и об этом), посвящать же французов в суть дела было слишком накладно. И тогда Фелтон вызвался слетать в Аррас вместе с летчиком из американской добровольческой эскадрильи “Лафайетт”, который (совершенно, конечно же, “случайно”) оказался в этот момент в Париже вместе со своим самолетом. Дело было только за Куллардом — он должен был написать записку начальнику разведки в Аррасе Лидуэллу с требованием допустить американца к Юпертсу.

Как потом оказалось, англичанин был не так прост, как могло показаться с первого взгляда. Конечно, он верил Фелтону, но одновременно он получил предостережение от Хатчинса, что американцы попытаются вмешаться в затеваемую англичанами операцию для того, чтобы сохранить инкогнито своего ценного информатора в Антверпене. Проблема представлялась неразрешимой, но англичанин, как и Фелтон, решил сыграть в свою собственную игру — он выдал американцу пропуск в прифронтовую зону и написал Лидуэллу, что б позволил Фелтону встретиться с Юпертсом с глазу на глаз, но в нужный момент перехватить инициативу. Конечно, если бы Куллард знал об истинных намерениях Фелтона, то ни за что не пошел бы на такой рискованный шаг. Однако его погубило проснувшееся вдруг в нем тщеславие — руками американца он рассчитывал предотвратить диверсию на прифронтовом складе, и приписать заслугу себе, и в этом он был прав. Ошибка его заключалась в том, что решив обмануть своего заокеанского коллегу, который, неплохо знал и самого Кулларда, и англичан в целом, сам попал в ловко расставленные хитроумным и готовым на всё американцем сети.

…Через какой-нибудь час Фелтон входил в камеру к давно приготовившемуся к смерти Юпертсу. Первоначальный план его заключался в том, чтобы застрелить шпиона прямо в камере, сымитировав нападение отчаявшегося немца на офицера американской разведки, но план изменился в течение буквально одного мгновения, стоило только Фелтону взглянуть на Юпертса. Юпертс как две капли воды походил на его помощника — лейтенанта Сэмюэла Гейтса, который в данный момент находился в Брюсселе с тайной миссией, но под официальным прикрытием. Как только Фелтон остался наедине с Юпертсом, он сказал ему, что действует по заданию германского генерального штаба, на который работает еще с довоенных времен, и что он надеется не только спасти Юпертса от расстрела, но и устроить ему побег. Он просветил немца, сообщив о его невымышленном сходстве с Гейтсом, умолчав, естественно, об истинном задании своего помощника, и кратко проинструктировал Юпертса о том, как себя следует вести. Через несколько минут Фелтон вышел из камеры и сообщил Лидуэллу неприятную новость — Юпертс не германский шпион, а американский разведчик, который поставлял немцам ложную информацию о расположении и боеспособности британских войск в районе Арраса с целью выявления настоящего германского шпиона в английском штабе, а законспирированность этой операции от англичан объяснялась тем, что лично у него, Гейтса, имеются серьезные подозрения в том, что германские шпионы проникли и в британскую разведку.

Эта ложь была настолько вопиющей, что Лидуэлл ни на секунду не усомнился в правдивости рассказанной Фелтоном истории. Фелтону нужно было во чтобы то ни стало вырвать Юпертса из рук подозрительных англичан, и он воспользовался всеми предоставленными ему возможностями. Лидуэлл попытался связаться со своим начальством в Париже, но связь еще не была налажена, и поэтому ему пришлось действовать самостоятельно. Сложившаяся ситуация не устраивала его, и он решил как можно быстрее избавиться от этого неприятного дела, отправив Юпертса в Париж в распоряжение Кулларда. Он отдал указание приготовить автомобиль, но Фелтон предложил ему другой, более быстрый способ — на самолете, на том самом, на котором он прилетел в Аррас.

Британский разведывательный биплан “Авро-512” мог спокойно брать на борт четырех человек, если выкинуть из просторной кабины стрелка-наблюдателя тяжелую пулеметную установку и боезапас к ней. В эту кабину влезли Юпертс с сопровождавшим его британским офицером и Фелтон. С американским летчиком было заранее договорено, что он полетит не в Париж, а за линию фронта, и под предлогом потери ориентировки сядет в тылу германских войск. Так все и вышло: немцы захватили всех четверых и переправили в свой штаб. Юпертс при допросе подтвердил, что в его спасении участвовали оба американца, и отношение к этим двоим тотчас изменилось. Фелтон сожалел только о том, что ему пришлось подставить ничего так и не понявшего британского офицера, но, как известно, “лес рубят — щепки летят”. В данном случае цель полностью оправдала средства, а о судьбе британца особо беспокоиться не приходилось — в плену вражеским офицерам жилось не так уж и плохо, к тому же у него появились все шансы спокойно дожить до конца войны.

Специально для немцев у Фелтона была приготовлена еще одна история. Так как Америка в тот момент еще не воевала, и даже возможность ее вступления в европейскую войну немцами всерьез не рассматривалась, то капитан имел право покинуть оккупированную территорию в любой момент. Американский летчик также не мог подвергаться преследованию, особенно учитывая тот факт, что американцы спасли германского шпиона от неминуемой расправы. Но вот это обстоятельство как раз и вызывало у немцев определенные подозрения. Фелтон прекрасно предвидел это, и потому заявил, что невзирая на симпатии американского правительства к странам Антанты, очень многие американцы все же симпатизируют немцам,[203] потому что имперские амбиции британцев и французов не находят понимания даже в офицерской среде вооруженных сил США. В связи с этим действия Фелтона нельзя рассматривать как предательство по отношению к своей стране — по сути, никакого предательство и не было и по отношению к Англии, а в случае раскрытия причин произошедшего Фелтону грозят лишь неприятности по служебной линии. Но Фелтон, мол, рассчитывая на порядочность немцев, которым также искренне симпатизирует, считает, что до этого не дойдет — официальная версия, по которой американский летчик сбился с курса, была убедительна даже сама по себе.