Холодные Небеса - Мафия Маффин

— Я и не сдаюсь, мой дорогой ученик. Просто сейчас я впервые в жизни здраво оцениваю свои силы. Мы всемером не смогли дать отпор этой тьме. Что я смогу сделать один?.. Именно поэтому я рад, что сейчас ты здесь.

— Мастер Михаэль, — ангел почувствовал, как от тона учителя к горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слëзы, — не говорите этого…

— Возьми на себя командование легионом, Ариэль… Прими этот дар, когда меня не станет. Я передам тебе один ценный артефакт. Он поможет тебе черпать силы от Шпиля и вести армию за собой. Но кроме того… Я попрошу тебя сделать то, чего сам сделать не в силах. Найди еë. Ты понял, о ком я. Не спорь, я знаю, что ты справишься! Тем более, что Изекиэль со своей Гвардией скорее всего не вернëтся с задания… Я доверяю тебе, Ариэль. Даже если меня не будет, Шпиль должен выстоять. Мы должны победить демонов. Любой ценой.

— Не убоюсь зла, ибо Вы со мной, господин Михаэль, — сдерживая слëзы, произнëс Ариэль.

— Не убоюсь зла, ибо ты со мной, — эхом отозвался архангел.

* * *

Роджер медленно опустил хрупкое женское тело на пол и поднял глаза на обитателей подполья.

— Простите, что вынужден просить о помощи, но, боюсь, мне некуда отнести еë, кроме как сюда.

— Что с этой девушкой? — спросил, склонившись над ней, седой ангел с янтарными глазами.

— Понятия не имею, — признался Роджер, — я наткнулся на неë на улице. Она ранена. Возможно, она бредила, но из еë слов я разобрал что-то про ангелов и мастера, которых надо спасти. Она часом не одна из вас?

— Постой… Не может быть! — осторожным движением ангел убрал с лица девушки слипшиеся от пота и грязи волосы, и в его широко открытых глазах Роджер прочитал искреннее изумление.

— Вы знаете еë?

— Боюсь, что да. Но мне хочется думать, что я ошибся. В любом случае, еë присутствие здесь — дурной знак для твоих друзей. Давай посмотрим, что еë ранило, и постараемся как можно быстрее…

И в этот момент ангел, едва коснувшись раны на боку девушки, отдëрнул руку, словно его ударило током. К изумлению на мгновение примешался необъяснимый страх, но седоволосый смог взять эмоции под контроль.

— Плохо. Очень плохо.

— Ещё хуже, чем было раньше? — с лëгким раздражением отозвался Роджер: он уже привык, что рядом с ним почему-то очень редко происходит хорошее.

— Намного хуже, — заверил его ангел, — теперь я уверен, что опасность угрожает всем. Эта рана была нанесена силой, неподвластной ни нам, ни демонам. Девушка скоро умрëт, но меня тревожит то, что существо, атаковавшее еë, придëт по еë следам.

— Знаете, я должен Вам кое-что показать, — Роджер загадочно покачал головой, осторожно убрал окровавленный кусок ткани, скрывавший правый бок девушки, и расширил надрез, оставшийся на еë собственной одежде.

Рана выглядела ужасно. Рваные края будто обуглились и гнили одновременно. Плоть сочилась не кровью, а странной чëрной субстанцией. Более того, по коже тонкими тëмными змейками уже шло заражение. Неизвестная сила пожирала свою жертву, медленно и неотвратимо. Однако стоило Роджеру поднести к ране кончики пальцев, как ангел снова отшатнулся в страхе: чëрная бахрома задрожала и потянулась навстречу. Едва заметные капельки испорченной крови сами полетели к руке парня. Он медленно поднял на седоволосого взгляд, будто спрашивая у него, как это понимать.

— Небеса милостивые… Роджер, ты… Скажи, как ты себя чувствуешь?

— Паршиво, если говорить о моральном состоянии… А в остальном здоров.

— Не касайся пока еë раны. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Быть может, ты и есть последняя деталь паззла, который я пытался сейчас сложить. Твой наставник Натаниэль ничего не говорил тебе о Бездне?

— Бездна? Нет, впервые слышу, — признался Роджер.

— Что ж… В те древние времена, когда Земля была совсем другой, а ангелы и демоны были единственными еë обитателями, существовала третья сила, не похожая на нас. Это была абсолютная тьма, безликая и всепожирающая. Мы назвали еë Бездной, энергией разрушения. Она опутывала всю планету, убивала и поглощала даже сильнейших из нас. Именно перед лицом этой угрозы мы объединились, избрав семерых архангелов и семерых архидемонов. Однако Бездна была нам не по зубам. Более того, из раза в раз вступая с нами в бой, она эволюционировала. Развивалась. И однажды еë единый разум обрëл семь лиц. Ты не произносил никаких странных слов в последнее время? Это слово как будто должно было само прийти тебе на ум.

— Когда я убил этого красноглазого ублюдка, — поморщился от неприятных воспоминаний Роджер, — я, кажется, сказал что-то вроде «Стакатто» или «Стилетто»…

— Постой! Красноглазого?! Ты сам смог убить Изекиэля?!

— Да, — вздохнул парень, — но было слишком поздно. Лерайя уже была мертва. В тот момент меня охватила такая ярость… И, странное дело, она как будто дала мне силы. Я смог взлететь! Я практически не помню, как сражался, но я точно летал. Кольцо тоже пропиталось этой силой и буквально кромсало его на лоскуты. И мне казалось, что для меня нет ничего невозможного. Что я прикончу этого урода, чего бы мне это ни стоило. И я действительно произнëс странное слово…

— Стигмато…

— Да, точно, Стиг…

— Не говори! — вскочил в страхе ангел, — не произноси это имя, иначе пробудишь один из Знаков Бездны.

— Знаков Бездны?

— Те самые семь лиц, — пояснил ангел, — они всегда были единым целым, но сейчас… Эту девушку ранило касание Бездны, и эта энергия тянется к себе подобному. Боюсь, один из Знаков Бездны теперь живëт в твоëм теле, Роджер.

Парень застыл, пытаясь встроить эту новую мысль в своë восприятие мира, и без того похожее на старое лоскутное одеяло. Подсознательно он догадывался, что после той роковой ночи с ним что-то не так, но теперь, узнав о древней тьме, которой боялись даже ангелы, он едва заметно улыбнулся. Как бы там ни было, это была сила, которой ему так недоставало!

* * *

Кабинет Абигора, обставленный мебелью, теперь выглядел куда солиднее, но его владельца это ничуть не волновало. Он молча вынул из шкафчика бутылку виски, протянул еë Бальтазару и пододвинул стакан. Демон, непонимающе поглядев на такое излишество, откупорил бутылку и отхлебнул из горла.

— Можешь снять свою маску, Эйб. Хотя бы рядом со мной не надо врать самому себе.

Широкая улыбка сползла с лица Абигора, и только теперь, глядя ему в глаза, Бальтазар понял, насколько она была неестественной. Демон В Красном медленно опустился на свой стул