В оковах тишины - Максим Ларц

вылетел из–под зонта. Роман недоумённо проследил за его взглядом и посмотрел на другой берег — там собралась небольшая стая из шести волков.

— Всего лишь волки, — спокойно сказал Роман. — Они не причинят…

Он вдруг ощутил непреодолимую тяжесть во всём теле и тошноту. Ему хватило нескольких секунд, чтобы сбросить с себя оцепенение — через мгновение Роман, не устояв на ногах, упал в воду.

— Да сколько можно?! — гневно спросил он, выбираясь из реки.

Роман не хотел вновь вступать в бой с магическими тварями. Пока была возможность, надо было бежать. Уилсон же продолжал неотрывно следить за волками, которые уже начали переплывать реку.

— Уилсон!

Уилсон оторвал взгляд от противоположного берега и полетел вслед за Романом. Пришлось отбросить зонт в сторону и ускориться настолько, насколько это было возможно. Роман понимал, что никогда не сможет оторваться от волков, но хотел выиграть хоть немного времени перед сражением.

«И как биться с хищниками, которые могут меня парализовать?»

То и дело он оборачивался назад, ожидая атаки. Через несколько минут Роман заметил, что волки начали нагонять его. Он решил бежать вдоль реки, здраво прикинув, что при необходимости может принять бой в воде.

«Если залезу на дерево, то уже никогда не выберусь», — понял он.

Внезапные судороги в ногах и руках застали его врасплох. Роман упал на живот и прокатился по земле. Он услышал рычание позади и, сжав челюсти, заставил себя подняться сквозь боль. Судороги пропали так же неожиданно, как и появились.

Он достал меч, готовясь отбить нападение добравшихся до него волков. Вдруг он услышал странный треск и свист, а потом увидел летящий сгусток огня — коснувшись земли, он эффектно взорвался, оставив после себя выжженную траву. Огненный сгусток не нанёс никакого вреда волкам, но заставил их отступить назад.

— Хорошо, Уилсон, — тихо произнёс Роман. — Хорошо…

Волки время от времени пытались подобраться поближе, но Уилсон неизменно пугал их огнём. Положившись на Уилсона, Роман позволил себе повернуться к хищникам спиной и перешёл на лёгкий бег. Так они и двигались: Роман и Уилсон рядом друг с другом, а волки — в небольшом отдалении.

Роман бежал уже несколько часов. Опускалась ночь, лес чернел, а волки всё ещё следовали за ним по пятам.

— Какого чёрта они к нам привязались? — спросил Роман. — Более простой добычи нет?

Он взял передышку, остановившись у края реки. Не отрывая глаз от волков, Роман сел на колени и, зачерпывая воду ладонью, утолил жажду. Неожиданно ему пришла смутная догадка: неужели волков привлекала его магическая энергия? Заувен говорила, что в нём зародилась сила — возможно, они предпочитали такую добычу. Да и Уилсон, откровенно говоря, привлекал к себе внимание. Правда, Уилсон, в отличие от Романа, мог улететь отсюда в любой момент, но почему–то не делал этого.

«Неужто так сильно привязался ко мне за эти дни? — по–доброму хмыкнул Роман. — Или это потому, что он появился на свет возле меня?»

Уилсон на мгновение посмотрел на Романа, словно знал, о чём он думает.

— Надо идти, — вздохнул Роман, поднимаясь на ноги. — Они не отстанут.

За эту холодную ночь они успели выйти на холмистое предгорье. Утром дождь перестал, стало тихо и туманно. Трава покрылась инеем, лужи и грязь затянуло тонким льдом, и каждый шаг Романа сопровождался негромким хрустом.

«Если отойду от реки, то потеряю безопасное пространство, — размышлял Роман. — Да и среди деревьев тяжело отпугивать волков огнём».

— Пойдём в сторону гор, а там посмотрим, — произнёс Роман, взглянув на Уилсона.

Туман начал сгущаться, и Роман потерял волков из виду. Он внутренне собрался, ожидая, что хищники попробуют воспользоваться моментом. Как оказалось, не зря: Роман почувствовал тяжесть в ногах и замер. Через мгновение из тумана выскочила клыкастая морда. Роман с усилием развернулся и вдарил кулаком волку по носу.

Уилсон выпустил огненный шар прямо под ноги Роману, и этого хватило, чтобы остановить остальных волков, чьё рычание послышалось неподалёку. Роман почувствовал жар и заметил, что огонь опалил волосы на его открытой голени.

«Значит, Уилсон может и меня ранить, — тревожно подумал Роман. — Надо быть аккуратным».

Уилсон беспокойно закрутился вокруг, и Роман понял, что он почувствовал его тревогу.

— Всё нормально, Уилсон, — успокаивающе сказал Роман. — Нельзя их подпускать.

Роман вытащил меч и побежал. Стая ещё дважды пыталась напасть на него, но с каждым разом он всё быстрее справлялся с оцепенением и, благодаря поддержке Уилсона, эффективно отбивался мечом — то ли Роман интуитивно научился бороться с магическим давлением, то ли у волков заканчивались силы.

Ему пришлось подниматься по травянистому склону, не отходя от реки. Чем дальше Роман продвигался, тем больше понимал, что волки загонят его на самую вершину. Если он не хотел умереть в холоде, надо было что–то придумать.

Наступил день, и у Романа начали слипаться глаза от усталости: он бодрствовал уже больше тридцати часов, а последний раз ел прошлым утром. Потянул ветерок и туман рассеялся. Роману открылось лесистое подножие горы, которое осталось позади. Ему надо было повернуть направо ещё много часов назад, но волки не оставляли выбора — надо было идти дальше.

Он не спал уже третий день и не мог поверить, что до сих пор стоял на ногах. Волки временами оставались где–то позади, чтобы отдохнуть, но непременно нагоняли Романа, поэтому он не мог позволить себе даже короткий сон.

Роман часто спотыкался от бессилия. Иногда всё размывалось перед его глазами, а голова раскалывалась от жуткой мигрени. Уилсон тоже выглядел плохо. Роман не знал, нужен ли был элементалям сон, но Уилсон будто начал угасать: он светился слабее обычного, а сгустки огня, отпугивающие волков, становились всё меньше. Наблюдая за Уилсоном, Роман испытывал чувство вины. В момент, когда они достигли снежного покрова, он не выдержал и едва слышно произнёс:

— Тебе надо уйти, Уилсон. Ты умрёшь здесь.

Уилсон внимательно уставился на него своими белыми, как два крохотных солнца, глазами. Роману по какой–то непонятной причине показалось, что Уилсон сейчас заговорит с ним, однако спустя мгновение тот молча повернулся к волкам и остался парить рядом.

— Ладно, — отрывисто прошептал Роман, поёжившись от холода.

Здесь, на высоте, воздух был совсем другим: Роман будто вздыхал сквозь плотную ткань и никак не мог надышаться. Руки стали неметь, а кончики пальцев совсем посинели. Роман заставлял себя двигаться быстрее, чтобы не замёрзнуть окончательно.

Ветер стал таким сильным, что Роман поддался и упал на землю, как убитый. Снег казался тёплым и мягким, поэтому Роман позволил себе немного вздремнуть — в конце концов, он ведь заслужил отдых.

Что–то ощутимо обожгло ему спину, и он