Когда мы были счастливы - Натали Вокс

— Не сомневаюсь, в вашем ответе содержится глубокий психологический смысл, но в данный момент мы его опустим. Почему бы вам просто не улыбнуться и не сказать «спасибо»? Обычно это прекрасно срабатывает.

Крис подвинул поближе одну из коробок и приподнял крышку.

— Ну, не хотите ли помочь мне отведать эти яства? Я сказал миссис Фогтс, что вас надо хорошенько подкармливать, и, похоже, сердобольная женщина перестаралась.

— Мне и правда не очень-то хочется есть. — Тиффани аккуратненько разместилась на самом краешке коврика и вытянула ноги. — Если можно, я чуть попозже возьму немножко салата.

— Когда вы ели в последний раз?

— Сегодня рано утром, — ответила девушка и посмотрела в сторону кромки берега, словно ей было очень интересно, как в набегающих волнах, ошалев от радости, барахтаются «компаньоны» Криса.

— Не надо притворяться глупенькой, юная леди! Это вам вовсе не идет. Вы прекрасно понимаете, о чем я спрашиваю.

— О'кей! Я завтракала четыре или пять часов тому назад, где-то около шести! Вы удовлетворены?

— Если вы сейчас чего-нибудь поедите, то я, возможно, и буду удовлетворен. А до того, боюсь, я от вас не отстану.

Говорит полушутя-полусерьезно, а лицо, если приглядеться, суровое и очень привлекательное. И тут Крис скорчил ей смешную рожицу, отчего ее губы сами собой растянулись в улыбке.

— Идет! Тогда подавайте мне вашу еду! — с деланной строгостью скомандовала она. — Что угодно, только чтобы вы не запилили меня до смерти!

— Я? Вас? Запилить? — Загорелое лицо Криса выразило полнейшую невинность. Он пошарил в холодильной коробке и поставил на коврик целый набор блюд, от вида которых у кого угодно потекли бы слюнки. — Берите что хочется, — посоветовал он, — а я открою пиво. Может, вам лучше выпить чего-нибудь другого? Я прихватил белого вина, легкого немецкого пива, минеральной воды… — Он широким жестом указал на вторую коробку, где обложенные кусочками льда лежали бутылки. — Ну, приступайте!

Тиффани облизнула губы.

— Хорошо бы выпить пива! — не выдержала она и положила себе хрустящую булочку с салатом и очень аппетитную смесь креветок с майонезом.

— Получите баллы и за набор выбранной еды, и за ее количество. — Кристофер передавал налитый до краев бокал пива. — Чем больше вы съедите, тем меньше я буду выступать в роли командира.

— У вас, похоже, поразительный талант приказывать людям, что им делать, а чего — нет.

— Это вы так, очень вежливо, хотите мне сказать, что я — не что иное, как чрезмерно властный и назойливый? — поинтересовался Крис.

Тиффани чуть вздернула подбородок и, к своему удивлению, весьма спокойно взглянула в сверкающие глаза собеседника. Ага, вот так-то оно и должно быть! Почему же не получалось раньше? Почему столько времени нужно было тратить на ссоры?

— Вы совершенно правы! — Как это прекрасно — суметь тихо согласиться.

Наступило долгое, несколько напряженное молчание.

— Мне… мне очень стыдно за то, как я… себя вела в последний раз, — еле слышно призналась девушка.

— Вы же были больны. И давайте об этом забудем.

Она украдкой взглянула на Криса — мягкости в лице не угадывалось.

— Вы сейчас ищете мне оправдания, но мы оба знаем, что моя болезнь здесь вовсе ни при чем.

— Тиффани, ну неужели вы не можете понять? Я не желаю об этом говорить! Я ведь тоже вел себя прескверно. До сих пор стараюсь забыть, как безобразно поступил в тот вечер! — Крис замолчал. — Извините меня ради Бога за то, что унизил вас в присутствии Кэй. Я не должен был этого делать! Сам не знаю, что со мной тогда случилось! — Он резко встал и соорудил на голове чалму из хрустящей от крахмала белой рубашки. — Давайте пройдемся!

Тиффани медлила. Она не знала, как ей реагировать. Эта его переменчивость в настроении, это поспешное извинение невероятно на нее подействовали.

— У вас есть, чем покрыть голову? — спросил Крис, когда девушка наконец поднялась с коврика.

Она сверхстарательно стряхнула с шортиков крошки и попробовала не замечать рядом с собой крепкий, мускулистый торс, покрытый темными густыми волосками.

— Еще час или два солнце будет здорово припекать. А вы такая беленькая, наверное, разумно было бы надеть шляпку.

— Нет! У меня ничего нету. — Тиффани засунула руки в карманы своих алых шортиков. Надо смотреть куда угодно, только не на него! — Но вам не стоит обо мне беспокоиться. Уверена, все будет в порядке. Я ведь очень часто работаю на такой жаре. Я… я к ней привыкла…

— Наденьте-ка! — Крис извлек из портпледа белую бейсбольную кепку и надел на золотистую головку Тиффани. — Я, знаете ли, никогда не простил бы себе, если бы с вами случился солнечный удар! Ш-ш-ш! — он приложил палец к ее губам и весьма успешно приостановил чуть было не вырвавшиеся слова протеста. — А такое вполне возможно. Так что никаких возражений, а не то я снова превращусь в гневного наставника.

— А вы сами в этой… чалме? — еле слышно спросила Тиффани.

Знает ли он, как на нее действуют вот такие простые поступки? Знает ли он, как ей трудно владеть собой, когда его руки касаются ее волос? Что ей просто физически невозможно сдерживать свои чувства, когда он дотрагивается до ее губ, пусть даже пальцем?

— Забудьте про меня! — твердо прозвучал его ответ. — У нас только одна кепка, и я хочу видеть ее на вас.

Тут бы ей следовало немедленно отойти от Криса, чтобы между ними было бы хоть какое-то расстояние. Но девушка не сделала этого. Сраженная силой его взгляда и гипнотизирующим голосом, она просто замерла на месте, словно вросла в землю. Нет, ей не по силам бороться с самой собой.

Тиффани затаила дыхание, почти лишившись способности думать под взглядом устремленных на нее черных как смоль глаз. Вот его лицо оказалось совсем рядом, и сердце бешено застучало. Она почти желала, чтобы сейчас что-нибудь наконец-то действительно случилось.

— Может быть, мы?.. — Крис выдерживал паузу, что-то волнующее было в этом недолгом молчании. Он, наверное, делает это сознательно? Но пауза затянулась. Куда делось твое красноречие, самоуверенный красавец-мужчина? Его глаза неотрывно смотрели на нее. И она вся сгорала — от шеи до кончиков пальцев — от напряженного ожидания. Мы… что? Что? В глубине ее существа звучал тихий внутренний голос: что мы будем делать? — Может быть, пройдемся?

Вот так неожиданность! Тиффани резко повернулась и побежала. Ее трясло. Зло брало на себя, на него. На себя, в первую очередь. Ей хотелось от отчаяния кричать во весь голос. Обозлилась за то, что она сама — в который уже раз! — дала ему возможность сделать из себя полную идиотку! А он только развлекался! Он прекрасно знал, что она при этом чувствует. Знал все преотлично!