Здравствуйте, я ваша мачеха Эмма - Тина Ворожея

От догадки у меня побежали мурашки по коже. Стало немного холодно, из губ вырвался нервный смех.

— Тебя убил бубновый король?

Агафья Платоновна важно кивнула головой, и подбросила карту вверх. Кусочек картона медленно закружился, как лист дерева осенью. Опустился на оставшуюся спинку стула, помедлил немного, а затем скользнул в прорыв холста и с тихим шелестом лег мне под ноги.

Глава шестнадцатая. Приглашение на осенний бал

Лето промелькнуло быстро. В хлопотах и заботах я практически не заметила, как холоднее становились звездные ночи, как чаще клубился по утрам зябкий, седой и косматый туман. Дни сократились, и часто я не успевала выполнить то, что задумала.

Без Степана, и надо признать, что и без Екатерины Васильевны, стало гораздо труднее управляться с моим растущим хозяйством. Новый работник принятый на место Степана, был медлительным и откровенно ленивым, но я его тепела за неожиданно открывшиеся качества. Огромное, черное пятно от сгоревшей бани, долго, с укором смотрело в небо немигающим, мертвым оком. Я старательно его не замечала, долго думала, что построить на этом месте, но по совету Агафьи Платоновны, решила разбить там цветник. Для этого был нанят садовник, который привез с собой трех помощников. Людям надо было платить жалованье, кормить и предоставить крышу над головой. Хорошо, что летом этот вопрос решался легко. Поставила палатки и дело с концом. Но вот деньги... Они таяли, утекали сквозь пальцы, вводили меня в тоскливые размышления. Настроение портилось, от одной только мысли, что я не смогу выбраться из этого капкана, в который угодила.

Зарядная станция сверкала новенькими, белыми стенами, кокетливо улыбалась красной черепицей крыши, но пока так и оставалась, лишь бесполезной коробкой, набитой дорогим оборудованием. Для ее открытия, возникали все новые требования, и порой мне казалось, что я впустую трачу свои силы и воюю с ветряными мельницами.

Но зато, прознав,что именно я обладаю даром, ко мне вдруг выстроилась очередь из женихов. Пожилые и молодые мужчины, степенные вдовцы и ушлые, прожженные дельцы, все поголовно воспылали страстной любовью к Эмме Загряжской.

Вначале, я пыталась быть вежливой, принимала каждого"жениха", приехавшего свататься. Накрывался стол, велись пустые беседы, которые бессовестно крали мое драгоценное время. Я стала видеть детей урывками, мне некогда было поговорить с гувернантками о проблемах Лизы, или с учителями об успеваемости Шурика. Даже Лимон, перестал подходить ко мне с любимой палкой, и больше не просил меня поиграть с ним. В итоге я плюнула на приличия, и гнала так называемых"женихов"сразу, не давая им даже приблизиться к дому. "Хозяйка, не принимает!"— объявлял громадный верзила Григорий, которого я приняла на место Степана. Его свирепый взгляд из-под насупленных, косматых бровей и сжатые кулаки, больше похожие свинцовые гири, были настолько убедительными, что у нагловатых свах, и у их протеже, пропадало желание вести игривые, но совершенно бесполезные переговоры. Надо сказать, что совсем скоро, полноводная река из женихов, превратилась в скудный ручеек, а затем совсем иссякла. Теперь я была известна, как гордячка Эмма из"Сладких Хрящиков".

С Петром Беркутовым, я не встречалась. Он с женой уехал отдыхать в теплые края, за границу, чему я была с одной стороны рада, но с другой испытывала непонятные чувства. Иногда сама себе признавалась в том, что мне не хватает наших безумных встреч, но поразмыслив решила, что эти встречи нужны не мне, а моему телу. Эта мысль меня успокоила. Если это правда, то Петра Беркутова вполне можно заменить. А, вот поговорить с ним было просто необходимо! Много вопросов и претензий накопилось к моему, я думаю уже бывшему любовнику.

Весть о том, что супруги Беркутовы вернулись в город, я получила вместе с приглашением на осенний бал. Однажды по пути, в"Сладкие Хрящики", заехал Валериан Антонович Добужинский. Он с большим удовольствием пообедал в большом и к сожалению почти пустом зале трактира. Отдал должное жареному поросенку с хреном, а пышные, еще горячие расстягаи с рыбой привели его в полный восторг.

— Знаете, Эмма Платоновна, ваши повара готовят намного лучше, чем у прежней хозяйки"Сладких Хрящиков". Агафья Платоновна, тоже ставку делала на наши, привычные блюда, но была немного скуповата. Порции были меньше, расстягаи часто разогревались, — он сыто икнул и не торопясь вытер руки белоснежной, накрахмаленной салфеткой. — Но, надо отдать ей должное, народу здесь всегда было много...

Мужчина обвел взглядом просторное, почти безлюдное помещение, и сокрушенно покачал головой.

— Я так, понимаю Эмма Платоновна, что если в ближайшем будущем, вы не откроете заправочную станцию, то будете нести огромные убытки, — Валериан Антонович хитро улыбнуся. — Вот смотрю, вы все в трактире переделали, даже сцену небольшую оборудовали. Отчего же музыкантов не наймете? Хорошая музыка людей всегда привлекает. Любят они под музыку расстягаи лопать!

Я вначале злилась, слушая ленивые, сытые рассуждения начальника полиции. Но его последние слова заставили меня, закусить губу от волнения. Вот оно! Почему же сама не догадалась?

— Впрочем, хороший музыкант за свои выступления, немалый гонорар потребует, а у вас наверное сейчас не самые лучшие времена, — продолжал не спеша рассуждать мой гость. — Вы, ведь деньги можете и у Беркутова занять. Он с радостью даст вам необходимую ссуду. Спрашивал вчера про вас, Эмма Платоновна, беспокоится о вашем здравии.

Стакан с прохладным квасом, замер в моих руках, но только лишь на секунду. Я постаралась улыбнуться вежливо и отстранненно.

— О-о, супруги Беркутовы вернулись? Не могу сказать, что очень рада. Но, некоторые вопросы у меня к коллеге имеются. Вот, вместо того, что бы мне ссуду предлогать, вы бы Валериан Антонович, как представитель власти просветили меня, глупую. Почему так сильно тормозится мое дело, об открытии станции? Ведь смешно сказать! Последним условием кацелярии было, предоставление мной справки о состоянии моего здоровья. Постойте, а нет ли тут связи? — я усмехнулась и пристально посмотрела на мужчину.

Добужинский смутился на миг, на тот самый короткий миг, на который может смутиться начальник полиции. Но это смущение я уловила.

— Ах, Эмма Платоновна, уверяю вас, что в нашем городе всегда закон ставится превыше всего. Скорее всего пришли из столицы какие-то новые указания. Вы же знаете, как кацелярия любит всякие справки собирать, — мужчина вдруг начал говорить торопливо, потеряв свой уверенный и вальяжный тон. — А, знаете, что? Вот скажу вам откровенно, в благодарность за такой вкусный и сытный обед скажу. Без нужных знакомств, ваше