Художник, что рисует… - Алекс Войтенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прикидывая так и эдак, я так и не придумал, ничего хорошего и потому, решил пойти уже проверенным путем. Взяв со стола рулетку, чтобы как-то оправдать мое присутствие в учебном корпусе в это время, я вошел в другое здание, и поднявшись на третий этаж, вновь представил себе свой подвал, во всей его красе, и открыв первую попавшуюся дверь шагнул в нее. И тут же оказался в своем подвале. Подтверждение возможности создавать телепорт, меня очень обрадовало, правда тут же появились вопросы о том, что еще входит в умения «Художника». С другой стороны, если верить той девочке, вряд ли я смогу это узнать. Если учитывать, что последний обладатель подобных умений скончался более десяти лет назад и дословно: «Это искусство считается утерянным» получается, скорее всего, все способности придется добывать собственным опытом, через пробы и ошибки.
Единственное, о чем я сейчас жалею, так это, что не удалось проявиться этой способности раньше, годика три назад, и я бы сходил к бабуле. Хотя сейчас вполне могу прыгнуть, например к той же бабе Тоне. Если разумеется в ее квартире ничего не изменилось с моего последнего посещения. Хотя, пожалуй единственное, что я помню сейчас, так это ее балкон, застекленный в виде крохотных квадратиков, сборной деревянной рамы окрашенной в зеленый цвет. И хотя я представил себе эту картину во всей красе, даже не попытался перейти туда, хотя и чувствовал, что за ближайшей дверью меня ждет именно этот балкон. Просто понимал, что делать этого нельзя по простой причине, что мое появление, может вызвать такой удар, от которого эта женщина просто не сможет оправиться. Надо вначале связаться с нею, предупредить, а уже потом, со спокойной душей, что не причиню ей вреда, перемещаться.
Времени было еще довольно много и потому собрав всю мелочь, что у меня была, и взяв с собою еще десятку на всякий случай, сел в автобус и поехал на переговорный пункт чтобы связаться с подругой своей умершей бабушки.
Глава 14
14
— Где он! — Ворвавшийся в кабинет мужчина был донельзя возбужден.
— Кито? — Несколько безразличным тоном спросил сидящий за столом Узбек.
— Художник.
— Эй, Я иго вигналь! Цирьк мне устроиль тут. Кролик-шапка давставаль, фрукт доставаль, кишмиш доставаль. Я говориль зачем мне Цирк-мирк? Рука шар клал, ваще пустой!
— Идиот! Давно ушел? — Вбежавший в комнату дернулся было к дверям.
— Эй, он ушель, твой вошель. Один секунд.
— Песец. Мастер. — Мужчина, услышав слова хозяина кабинета, рухнул на стул и схватился за голову.
— Эй, послюшай, зачем мастер? Зачем песец? Хочешь фокус-покус ходи Цирк.
— Ты, идиот! А не он. — Воскликнул тот встакивая.
— Зачем так говоришь, обидна, да.
— Ты придурок, когда рассылки последний раз читал?
— Давно читал, совсем время нет, понимашь.
Появившийся так неожиданно в комнате мужчина, подошел к стене покапался в лежащих там папках, и снял оттуда какую-то брошюрку. Раскрыл ее и, сунув под нос сидящему за столом узбеку, ткнул пальцем в отмеченную там дату.
— Времени нет говоришь? Три года назад рассылка пришла, до сих пор времени не нашел, чтобы прочитать? Ты не просто идиот, ты самый настоящий вредитель. Сегодня же, доклад уйдет в центральную коллегию.
— Эй, что случиль, зачем центра, зачем доклад?
— Читай скотина!
Тот водя пальцем по строкам спотыкаясь, проговаривая вслух, и останавливаясь, когда попадалось сложное слово наконец осилил несколько строк текста и произнес.
— И, чё, такой страшний? Щас найдем, не ушель далеко.
Подняв со стола колокольчик, позвонил в него и когда в кабинет заглянула его бессменная секретарша произнес по-узбекски:
— Мириам-апа, я мальчика выгнал догоните и верните его пожалуйста.
— Какой мальчик. Из кабинета никто не выходил. — Ответила она на том же языке.
Мужчина, слушавший этот разговор, глядя на этих двоих с некоторым презрением, оборвал их перепалку на полуслове и гаркнул:
— Мне надоело слушать этот бред. Если ты идиот не понимаешь элементарных вещей, то какого черта занимаешь это кресло?
После чего вышел из кабинета, хлопнув за собой дверью так, что со стены упал чей-то портрет, и посыпалась штукатурка.
* * *
Баба Тоня оказалась дома и очень обрадовалась звонку Семена. Хотя тот уже давно предупредил ее о том, что носит имя Андрей, она все также общаясь с ним называла его по старой памяти Сёмой. Недолго поговорив с нею уточнил у женщины, изменилось ли что-то на ее балконе, и после того, как услышал:
— Ох, Сёма, ну что там могло измениться, я и захожу-то туда раз в неделю, когда белье сушить вешаю. А сейчас даже его там нет. А что ты хотел?
— Хотел навестить бабушку, мы сможем съездить к ней?
— Конечно Семен, давно пора.
— Тогда я через пол часика у вас появлюсь, только не пугайтесь, хорошо?
— В смысле появишься, ты уже здесь, в Москве?
— Нет, в Ташкенте, но я же одаренный, помните. У меня есть возможность перейти сразу к вам в квартиру. Не выгоните?
— Ну конечно же нет, я сейчас чайник поставлю!
— Через полчаса, надо же вам гостинцев захватить.
Зайдя по дороге на один из рынков, я затарился свежими фруктами и купил пару только завезенных на базар мраморных арбузов. Вернувшись в свой подвал взял документы, собрал все подарки рюкзак, когда-то приобретенный уже здесь, достал из тайника деньги, а затем подумав, прихватил с собою присланные когда-то бабушкой метрики и сберегательную книжку выписанные на Семена Степанова. Закинув рюкзак за плечи, погасил в комнате свет, и через дверь ведущую в ванную комнату перешел в Калининград, на балкон бабы Тони.
Стучать в застекленную дверь ведущую с балкона в квартиру, пришлось довольно долго. Я даже успел выкурить сигарету, и посетовать на то, что не догадался предупредить старушку о том, что появлюсь именно на балконе. Та же, хоть и слышала мой стук никак не могла догадаться где я нахожусь и металась, то к входной двери, то выглядывала в кухонное окно, хотя квартира и располагалась, далеко не на первом этаже. То заходила в собственную комнату, но так и не догадалась заглянуть в зал. Я уже собирался было кричать, потому что двери были закрыты, и я не мог даже вернуться обратно. Как наконец женщина появилась в дверях большой комнаты и тут же встретившись со мной взглядом, похоже несколько испугалась, тут же опустившись на стул не сводя с меня взгляда и в тоже время не подходя ко мне. Я же не зная, как объяснить ей, что я именно тот кого она ждет, пытался что-то показать, махая руками. Наконец снял с плеч рюкзак, и начал доставать оттуда только что купленные свежие фрукты, арбузы. Достал метрики выписанные на Степанова и развернув приложил их к стеклу. Может быть именно это и дало понять старушке, что я пришел с добрыми намерениями, и та наконец поднялась со своего стула, подхватила стоящую в углу швабру, и подойдя вплотную к застекленной двери ведущей на балкон воскликнула:
— Ты кто? И как ты там оказался.
Ну да, вопрос не тривиальный, все же восьмой этаж как-никак, просто так сюда не влезешь.
— Да Семен я, Семен! Я же звонил вам баб Тонь, полчаса назад.
— Не похож.
— Так я уже давно рыжий, я же говорил об этом.
Старушка на какое-то время задумалась, видимо пытаясь вспомнить. А после спросила.
— А как на балконе оказался? Дукумент покажи!
Вновь приложил развернутую книжицу свидетельства о рождении к стеклу двери, и долго ждал, пока женщина искала очки, затем вглядывалась в текст. Я уже начал сомневаться в правильности своих действий, но деваться было просто некуда. Пока дверь на запоре,
