Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV - Weirdlock

эти ненужные платья — к слову, моему отцу было западло одевать одно и то же платье, поэтому ему каждый раз шили очередное новое платье на очередной новый день, я получил просто баснословные деньги.

Войдя во вкус, я начал также продавать или раздаривать ненужные и бесполезные дворцы, содержание которых обходилось казне в астрономические суммы. Разумеется, я всё же оставил несколько резиденций, а также прибыльные придворцовые хозяйства, за собой.

Разумеется, я также разогнал всю бесполезную шушеру при дворе — всех этих бесконечных гадалок, предсказателей, медиумов и прочий мусор, который мой отец содержал за свой счёт.

Ну и, как вы понимаете, продав все эти дворцы, их содержимое и многие прочие абсолютно бесполезные и ненужные предметы роскоши (но не искусства — их я не трогал, а собирал в специальные хранилища), я просто озолотился. Казна была буквально забита до отказа.

Ну и, разумеется, я воспользовался этим для приведения всех моих реформ в жизнь. Теперь, когда эксперимент в Фессалии, длившийся уже более года, показал свой оглушительный успех, ведь последняя стала если не самым богатым районом Греции, то точно одним из самых.

Опустошённая войной страна, напоминаю, превратилась в один из самых богатых регионов Греции. Так как никаких признаков будущего забвения замечено не было, я принялся наводить новые порядки и в своей стране.

Правда, разумеется, никакого аннулирования долгов не было, равно как не было и освобождения рабов, а также ликвидации разницы в статусе между греками и египтянами — все выгоды от новых порядков получали, конечно же, только сами греки, в то время как египтяне всё ещё находились в подчинённом положении.

Разумеется, я не мог позволить себе освободить их, даже если пожелал бы. Впрочем, на то и не было объективной необходимости. К тому же, я решил зайти с другой стороны — я решил превратить рядовых египтян в греков.

При помощи чего? Разумеется, при помощи образования — других, столь же мощных инструментов эллинизации у меня, естественно, не было. Возможно, многие уже вспомнили об этом, но некоторое количество глав назад упоминалось то, что я приложил действительно значительные силы для того, чтобы сделать образование доступным для как можно более широких масс населения.

Дело в том, что, как не трудно догадаться, мой проект по расширению доступа к образованию, если так можно сказать, выстрелил. Ранее я этого не уточнял, но сейчас, пожалуй, мне стоит сказать, что всё обучение велось исключительно на греческом.

Правда, слово «выстрелил», полагаю, будет не совсем корректным — пока что мои учреждения выпустили всего ничего студентов, однако важно не это, а то, что среди учеников моих учебных заведений было достаточно много египтян. Ну, если учесть, что им строились всяческие препоны, естественно.

Разумеется, мой отец был против этого, но я настоял на том, чтобы они также обучались в моих учреждениях, наравне с греками, евреями и многими другими народами, проживавшими на территории Египта.

Конечно же, на этом пути мне строились различные препятствия, а потому их количество никогда не было столь же велико, как и число греков или, например, тех же евреев, однако это было бомбой замедленного действия, которая разорвалась моими же усилиями.

Как многие могли уже догадаться, я, разумеется, назначил на ряд важных постов выходцев из своих учебных заведений, ведь я мог быть уверен в их компетенции — в конце концов, я же сам разрабатывал их учебный план от начала и до конца, хотя и с помощью остальных ключевых преподавателей.

Разумеется, совершенно случайно среди их числа оказалось сразу двое египтян из простого народа, хотя я бы их египтянами назвал с трудом — они цитировали «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, «Анабасис» Ксенофонта и многие другие важные культурные произведения на греческом языке. Собственно, они и говорили преимущественно на койне, вспоминая свой родной язык только при общении с другими египтянами.

Тем не менее, это вдохновило очень многих египтян, ведь я воспользовался знаменитым принципом «расскажи секрет куме и о нём узнает весь мир» для того, чтобы, собственно, до всех египтян дошла мысль, что теперь, как известно, «всё иначе».

Эти известия, наложившиеся на типичную надежду, что при новом правителе всё будет иначе, привели, как ни странно, к оглушительному успеху. Десятки и сотни тысяч египтян теперь воистину поверили, что мои образовательные учреждения — их билет в счастливое будущее.

Тем более, что по окончанию обучения каждый, кто успешно его закончил на «отлично», получал гражданство и, соответственно, гражданские права, автоматически лишаясь своего статуса «жалкий египтянин».

И да, никого из кандидатов не смущало то, что, по сути, в рамках этого обучения из вас выбьют всю имеющуюся в вас египетскую «дурь» и, по сути, превратят в грека культурой и душой, ведь даже мизерный шанс на успешный успех, как говорится, гораздо важнее.

Так что теперь, когда я начал активное расширение образовательных учреждений, а образование сделалось за казённый счёт, то есть, бесплатным, я запустил, сам того не осознавая, лавинообразный процесс по вытеснению и уничтожению египетской культуры.

Конечно, только единицы смогут, в конечном счёте, попасть в лучшие учебные заведения, в то время как остальным придётся ограничиться изучением греческого языка и, в частности, греческой письменности, а также основам математики, но, поверьте, для того времени уже это было настоящей революцией.

Ну и, разумеется, это также было предметом международного престижа Египта, ведь ничто не красит страну так, как тот факт, что она породила умнейших и мудрейших людей своего времени.

Во всяком случае, траты на дальнейшее распространение образования были всяко рациональнее, чем траты на разведение особых фазанов и цаплей. К слову, раз уж я заговорил о тратах, то стоит, пожалуй, поговорить и о финансах…

Глава 19. Монетных дел мастер

… Деньгам всё покоряется …

— Разумеется, финансовый вопрос был самым важным. Вернее, не просто самым важным вопросом, а самым важным вопросом из самых важных вопросов, — здравствуй, дорогие потомки. Хотелось бы мне думать, что там, в далёком будущем, благодаря, а может и вопреки моим действиям, вы живёте в парадоксальном мире, где ресурсы — вопрос вторичный для вас.

По крайней мере, мне хотелось бы в это верить, хотя и приходится осознавать, что это очень маловероятно. Впрочем, меня это всё же не касается. Я жил, живу и умру во времена, когда ресурсы, в том числе и финансовые — были, есть и будут краеугольным камнем исторического процесса, вокруг которого будут вертеться абсолютно все события.

Соответственно, меня, осознающего важность грамотного распределения