Ведьма и её тень (СИ) - Матвеева Нина

— А ты что теперь делать собираешься? — донесся до нее требовательный вопрос.

Полина ждала его с того момента, как узнала, что ее секрет раскрылся, однако так и не подготовила ответ.

— Разводиться, — чуть помедлив, проговорила Полина, а затем посмотрела в лицо матери и добавила: — Наверно...

— Тебе нужна другая работа. Пока ты ходишь мыть полы по офисам, ни один нормальный мужчина на тебя не посмотрит, — сказала она, встав из-за стола. Полина, как загипнотизированная, следила за каждым ее движением — вот она надевает варежку-прихватку, открывает духовку, а через секунду уже ловко достает шипящий противень и ставит его на плиту. — Второго такого, как Максим, уже не найдешь, но можно еще встретить достойного...

Волна жара, хлынувшая из духовки, моментально заполнила кухню, а у Полины вдруг перехватило дыхание. Каждое сказанное матерью слово причиняло ей боль, и она не смогла сдержать отчаянный порыв:

— Я не хочу никого искать...

— Полина, тебе через полгода будет тридцать два, пора уже повзрослеть и начать планировать свое будущее. О детях, в конце концов, задуматься! Если бы у вас с Максимом был ребенок, этого всего может и не случилось! — Услышав последнюю фразу, Полина вздрогнула и бросила на мать взгляд, полный немой мольбы, однако ту уже было не остановить. — Я не понимаю, в кого ты такая. Как стрекоза из басни! Неужели так всю жизнь для себя и проживешь? — В ее голосе стальными нотками зазвучало разочарование. — Я никогда такой не была, и даже когда овдовела, сделала все, чтобы у тебя была полная семья и перспективы, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

Каждое новое слово вырывало у Полины частичку души, а под шквалом упреков мысли окончательно рассыпались, словно мелкие песчинки от дуновения ветра. Она вдруг осознала, что начала задыхаться. Уткнувшись взглядом в разделочную доску, Полина начала делать короткие вдохи через рот, но кислород просто отказывался поступать в легкие.

В этот момент по ножу в ее руке начали стремительно расползаться нити. Полину сковал ужас, она наблюдала, как черный узор расчерчивал блестящую металлическую поверхность, и не знала, что делать. Ее будто парализовало, взгляд испуганно заметался по кухне в поисках любого спасения, но вместо этого наткнулся на раздраженное лицо матери. Та хорошо понимала, как подавить ее волю, а сама Полина была единственным человеком в семье, который никогда не мог дать ей отпор. Но теперь все изменилось — те силы, что недавно наказали ее начальника, уже нашли новую цель. Полина ощущала их воздействие по холоду, что пробирался под кожу.

— Ты не ради меня это делала, — заплетаясь, пробормотала Полина.

Слабая попытка защитить себя самостоятельно, кажется, сработала — мать хмуро посмотрела на нее, а затем бросила:

— Тебе-то откуда знать?

— Ты делала это ради себя, потому что хотела найти нового мужа. А я просто... была обузой, которая усложняла тебе эту задачу, — выговорила она. Нити на лезвии начали медленно таять, а Полина, осмелев еще больше, выпалила: — Если я была такой обузой, то отдала бы меня бабушке. Бабушка меня по крайней мере любила...

— Так любила, что ты чуть не умерла, пока гостила у нее! — взвилась мать. Увидев, как побелело от ярости ее лицо, Полина вдруг испугалась, что ее сейчас ударят. — Станешь сама матерью — и поймешь! А пока будь добра закрыть рот и помалкивать. И так уже испортила весь праздник.

Полина больше не могла позволить себе помалкивать. Оставаться на этом «празднике» тоже было опасно. Когда здесь появится Антон, ситуация может только усугубиться, а количество жертв — увеличиться. Порывисто вскочив, Полина сорвала висящее около раковины полотенце и завернула в него нож, а затем прошмыгнула в прихожую и начала обуваться.

— Уходишь? Вот так, значит, ты меня поздравляешь?

Этот выпад уже не мог достичь своей цели. Полина сняла фартук и бросила его рядом с подарком. Вся ее жизнь в этом доме была таким подарком: снаружи — красивая упаковка, а внутри — то, до чего ее матери не было особого дела.

— Я не хочу детей не потому, что я стрекоза, — проговорила она, задыхаясь. — А потому что всегда боялась стать такой как ты, мам.

Один вид ее ошарашенного лица заставил Полину содрогнуться от отвращения к себе самой. На мгновение ей показалось, что та вот-вот занесет руку для удара, и даже покорно прикрыла глаза, но ничего не произошло. Развернувшись, Полина выскочила из квартиры.

Подъезд родительского дома она покинула бегом. Вырвавшись на улицу, Полина уже не могла остановиться — ноги несли ее дальше от этого места и от этой женщины. Ее восприятие сузилось до бушующих внутри эмоции, а слух и зрение притупились. Перебегая дорогу, ведущую из двора, она едва не угодила под колеса машины. Скрип тормозов разрезал тишину, и от этого звука у нее подогнулись колени, а сердце чуть не выскочило из груди. Бросив перепуганный взгляд на водителя, Полина не поверила собственным глазам — за рулем был Антон. Его ошарашенная физиономия только подстегнула ее бежать дальше, а оклик, раздавшийся за спиной, сработал как удар хлыста.

Способность четко мыслить вернулась к Полине не сразу. Когда она окончательно выбилась из сил, то первым делом почувствовала боль в ногах. Доковыляв до автобусной остановки, Полина присела на скамью и устало склонила голову к коленям. После всего, что она сегодня наговорила матери, их отношения вряд ли станут прежними. Возможно, та больше никогда не захочет ее видеть. И все же, лучше уж не иметь возможности встретиться со своей матерью, чем когда-нибудь случайно покалечить ее. В руках Полина до сих пор сжимала завернутый в полотенце нож, и у нее не было ни одной идеи, что с ним делать. Безопасно ли везти его домой? Или стоило выбросить как можно скорее? Вдруг нити навредят какому-нибудь бедолаге, что случайно обнаружит его в мусорном баке? Полина тряхнула головой и крепче стиснула рукоятку. Некие очертания плана уже начали обрисовываться в ее голове, и в первую очередь для ножа необходимо было найти надежную упаковку. Ей предстояло проделать долгий путь с этим оружием.

Правда или действие

Полина с трудом выбралась на обочину дороги и осторожно пошагала к знаку автобусной остановки. Мелкий гравий под ногами делал эту задачу невероятно сложной, но Полине казалось, что ей все по плечу. Только что она успешно завершила свою миссию — закопала потенциально опасный предмет в канаве примерно в десяти километрах от города.

Добравшись до импровизированной остановки, где стояли две бабушки с пестрыми тряпичными авоськами и корзинками, она достала из сумочки влажные салфетки и принялась вытирать запылившиеся туфли. Последние две салфетки из пачки ушли на то, чтобы оттереть грязь с пальцев рук, и Полина с сожалением выбросила пустую упаковку в урну. На улице стремительно холодало. Дорогу с обеих сторон обрамлял невысокий пролесок, и, казалось, что именно оттуда выползала вечерняя прохлада вместе с ароматами смолы и влажной листвы. Полина подняла взгляд на затянутое облачной пеленой небо и поежилась. Немного солнечного тепла сейчас ей бы не помешало.

Одна из бабушек, стоящих поблизости, то и дело подозрительно косилась на нее, и Полина поспешила выдавить дружелюбную улыбку.

— Не подскажете, как часто ходят автобусы? — спросила она вежливо.

— Как повезет! Если из Анкудиновки не приедет, то только через час...

Поблагодарив ее, Полина отошла на пару шагов назад. Косые взгляды, конечно, добавляли дискомфорта, но по крайней мере она не стояла на сельской трассе в одиночестве.

Мысли о часовом ожидании действительно причиняли Полине боль. От переутомления у нее ломило мышцы, а лицо как-то подозрительно горело, в то время как остальное тело потихоньку замерзало. Она достала свой мобильник (вырубить который пришлось из-за назойливых звонков от Антона) и зажала кнопку включения. Изначально Полина не собиралась его включать вплоть до завтрашнего утра, но только так можно было вызвать такси в это Богом забытое место.