Хочешь, я буду твоей мамой? - Олеся Лихунова

Кирилл. Как-то сложно он приживается у нас. Причём сложно именно с нашей стороны, стороны родителей. И трудно сказать почему. Нет никаких объективных причин, просто на уровне эмоций. Кирилл единственный ребёнок, на которого я иногда смотрю и думаю, что он бы был гораздо счастливее, если бы попал в другую семью. Например, в семью пожилой пары, которая уже вырастила кровных детей и решила взять себе мальчика из детского дома, любимца всех воспитателей. Они бы думали, что выиграли в лотерею, честное слово! Старательный, способный, жаждущий внимания ребёнок! Горя бы не знали с ним. А в нашей семье многие качества Кирилла как будто искажаются. То ли по сравнению с остальными детьми, то ли у нас какие-то проблемы с восприятием. Мне даже как-то стыдно всё это писать, потому что иногда кажется, что мальчик подарочный, а мы морду воротим. Опишу ситуации, которые заставляют меня поднимать брови, может со стороны будет виднее.

Продолжает ужасно раздражать, как Кирилл ведёт себя при любом замечании. Как избалованный, единственный в семье ребёнок! Говорю, после двукратного предупреждения: «Кирилл, ты отвлекаешь Галю и Тимура от уроков, иди, пожалуйста, в свою комнату». «Не пойду» говорит. Настаиваю, потому что времени мало, а Тимуру скоро убегать на танцы.

Кирилл резко начинает реветь страшным голосом, вот буквально кричит как медведь. Бежит в свою комнату и зло кричит там изо всех сил.

Я иду за ним спросить, что случилось страшного и не нужно ли вызвать скорую. Кирилл кричит, что не будет сидеть в своей комнате, а хочет обратно. Я отвечаю, что эта комната не хуже большой, и ничего страшного не случится, если Кирилл поиграет тут некоторое время. Под дикий рёв удаляюсь. Слышу какие-то странные звуки, возвращаюсь. Оказывается, Кирилл с рёвом бьётся лицом об диван. Вопросов не слышит, бьётся, требует своего. Несу ведро и швабру и начинаю с напускным спокойствием мыть полы. Кирилл убивается ещё какое-то время, потом понимает, что энергия потрачена впустую и начинает умолять. Я спокойно говорю, что после такого «концерта» даже разговаривать не стану. Здесь главная — я, и если я предупредила, что удалю его в комнату мальчиков, если он будет мешать детям делать уроки, то я это сделаю, несмотря ни на какие представления. Кирилл воет ещё полчаса (!), потом успокаивается и садится за стол рисовать.

Сцена вторая. Распечатываю раскраски для Кирилла, Вадима, Нины и Гали. Больше, чем количество детей. Приношу, кладу в центр стола, чтобы все выбрали себе, что хотят. Дети спокойно выбирают, а Кирилл хватает то одну, то вторую, потом оказывается, что он взял сразу несколько и Гале не хватило. Прошу Кирилла дать Гале выбрать, но он начинает реветь, потому что хотел все эти раскраски, все четыре прямо сейчас. Я отдаю ему ту, которую он начал раскрашивать, а Гале предлагаю выбрать из остальных. Кирилл недоволен и когда я ухожу, бурчит под нос угрозы больше никогда, и ни с кем, и ничего.

Сцена третья. Кирилл — единственный ребёнок, который обычно просит добавки. Хотя порции для мальчиков у нас приличные, Тимур едва доедает. Но Кирилл худенький, еды навалом, детский дом позади, мы всё понимаем, добавку даём всегда. Но пугает другое. Чуть зазевается кто-то из младших: Нина, Вадим или Кристина, как Кирилл выхватывает еду у них и съедает. Когда начинается плач и жалобы, Кирилл говорит, что был уверен, что они уже не хотят доедать. Особенно сержусь, когда он съедает еду Нины, которую итак сложно накормить. И она молчит, типа сама съела. Кошмар какой-то.

На кухне большая миска пирожков, но Кириллу будто приятней у другого забрать. И попробуй замечание сделай, хватает за ноги и воет. Но должен же быть какой-то порядок в семье.

Провела эксперимент. На полдник принесла всем детям по пирожному с чаем, а Кириллу — два пирожных. Кирилл спрашивает: «А мне что, два?» Я: «Конечно, самому любимому сыночку — два полагается!» Тимур с Галей сидят улыбаются (знают уже меня), Нина безразлична к пирожным. Кирилл воспринял как должное, спокойно съел два. Мы с детьми переглянулись, но ничего не сказали.

Короче, у меня какая-то бесконечная грусть, что я не могу позволить себе баловать Кирилла как единственного любимейшего сына. Хотя уж на что я люблю Тимура, но не позволила бы ему ничего такого. И когда я раздражаюсь от каких-то дурацких мелочей, в моём сознании возникает пожилая пара, которая в отличие от меня только умиляется и пирожных Кирюше подкладывает. В первый раз со мной такое! Мне кажется, что я его ломаю, что мой порядок ему не подходит, что он будет несчастлив со мной. Но ведь это глупости, очереди из кандидатов в родители на Кирилла не было, за семь лет никто не приходил даже знакомиться.

Нина, наконец-то, зачитала!

Занимаемся теперь два раза в день: утром и вечером. Раньше только во второй половине дня занимались, сейчас чувствую, что может больше.

Занятие по чтению состоит из двух страниц слогов + двух страниц слов (3–4 буквы). С каждым днём читает всё лучше, но главное с удовольствием! Кричит: «я ни чуточки не устала, давай ещё!»

Но мне ещё не хватало, чтобы Нина уставала. Как только прочитает свою порцию, прогоняю отдыхать.

Математика у нас состоит их занятий на листочке. Я рисую предметы, а Нина их считает и вписывает в пустую клеточку ответ.

Ещё обязательно смотрим картинки по темам для расширения словарного запаса. У Нины проснулся интерес к пазлам, с удовольствием собирает каждый день по картинке из 60 деталей. Собираюсь включить в наши занятия разные логические задания на листочках, но пока просто некогда было.

Но всё равно я очень довольна Ниной. Чувствую в ней большой потенциал и радуюсь тому, с каким удовольствием она занимается.

Нина не понимает, чем Новый год отличается от дня рождения. Когда дети говорят, что скоро Новый год, Нина спрашивает: «Это у меня будет Новый год? А сколько мне исполнится лет?» Объясняю ей, что это разные праздники, но пока безуспешно.

Утром включила громко песню: «Ёлочка-ёлка лесной аромат». Нина закричала: «Ой, это же песня из детского дома!»

Кирилл уже полгода дома. Что изменилось в нём? Практически ничего!

Нина каждый день меняется, быстро адаптировалась, сейчас уже совсем своя. Хотя она ребёнок не совсем обычный и по логике привыкание к её особенностям должно было длиться дольше. Но все члены семьи привыкли и приноровились. Если написать как изменилась Нина за это время — страницы не хватит. Это уже совсем другой ребёнок!

Галя тоже быстро менялась, через три месяца дома уже читала и вообще в школу пошла.

А Кирилл будто заморозился. Не понимаю, в чём дело.

Нет, он весёлый, активный, болтает без умолку. Писать научился. Играет с Тимуром во всё, что тот предлагает.

Но личности, индивидуальности какой-то — не видно.

Подарки, которые Кирилл «заказывал» на день рождения и Новый год, это вещи, которые хотят другие дети: Тимур, Галя, Нина. И рад Кирилл не подаркам, а тому, что остальные дети говорят: «Ух ты, какие солдаты! Ух, какие наклейки!»

Играет Кирилл напоказ. «Нина, ты обожаешь наклейки? У меня они есть и я наклеиваю, смотри… Тимур, ты любишь таких солдатов? А это мои, вот какие, и я с ними могу играть когда захочу». Сам по себе с этими подарками Кирилл не играет никогда.

Занимается Кирилл так же демонстративно. Садится будто читать. Если прохожу мимо комнаты, читает громко вслух, зашла за угол — затихает, прислушиваясь, и перестаёт. Может просто сидеть и ждать, пока кто-то пройдёт ещё, а бывает, через пять минут решает, что дело сделано, вроде все уже слышали, что он читал и относит книгу на место. Спрашиваю: Кирилл, ты же вроде читать хотел? Отвечает: «А я уже всё прочитал». И так во всём. То рисовать садится долго собираясь, ищет то фломастеры, то карандаш просит заточить, но рисует две минуты и бросает. Лепить из пластилина так же.

Сколько энергии Кирилл тратит на поддержание образа прекрасного мальчика — страшно представить!

Мои, тысячу раз проверенные на других детях способы заинтересовать ребёнка занятиями, с Кириллом не работают. Потому что он сразу включает «прекрасного Кирилла, идеального ребёнка», всецело поглощён этой игрой и выполняет всё механически.

Вчера смотрели с мужем видео, на котором Галя рассказывала всякие истории из детского дома. Из неё первые полгода просто потоками лились эти рассказы. Достаточно было сесть рядом и задать наводящий вопрос, а потом час слушать Галин монолог. Искренность этих рассказов трогает.

Нина тоже много рассказывает, помнит по именам всех воспитателей, детей, волонтёров, всякие мелочи. А это тоже очень важно, чувствовать, что ребёнок искренен, доверяет тебе всю свою прожитую жизнь, все свои впечатления, которые некому было рассказать, когда не было никого своего рядом.