Капиталисты поневоле - Ричард Лахман

путем передачи им ограниченного суверенитета. Аристократы обращались к торговой элите за финансовой и политической поддержкой. Чтобы обеспечить стабильность помощи со стороны богатых представителей низших сословий, аристократы были вынуждены допустить их к правлению коммуной. Подобно тому, как коммуны аристократов стравливали застрявших в политическом пате владык друг с другом, так же и неаристократы, наделенные дворянскими фракциями властью, распространяли свое конституциональное влияние в коммуне. За XIII в. эта новая элита, так называемый патрициат, добилась главенства в коммунальном управлении, а затем перешла в наступление на феодальные права аристократов в contado (сельской округе) и выдавила их из коммунального правительства.

Следующая часть этой главы прослеживает переход власти от аристократии к патрициату, консолидацию патрициев в олигархическую элиту и последующий подъем Медичи и их партии. Нарративная история элитного конфликта и борьбы народа с олигархическим правлением дает основу для ответа на вопросы, заданные в начале главы. Я покажу, как уникальная политическая структура ренессансной Флоренции создала особые преимущества для флорентийских купцов, помогла им накопить капитал и найти рычаги управления политическими акторами вне города в XII-XV вв. Затем я рассмотрю, как социальная структура, зафиксированная при Медичи, ограничила способность флорентийских предпринимателей приспосабливаться к новым экономическим возможностям и вызовам XVI в. В заключение я предложу метод обобщения казуса Флоренции для объяснения перехода политического и экономического лидерства от элит, находящихся в городах-государствах, к элитам в национальных государствах в XVI в.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ И СТРУКТУРНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ВО ФЛОРЕНЦИИ, 1100 - 1737 ГГ.

За политическую и социальную гегемонию над автономной флорентийской коммуной соперничал ряд элит. Когда Флоренция в XI в. добилась практически неоспоримой независимости от императоров и королей, структуру элитных и классовых отношений внутри коммуны в основном определяли уже последствия конфликта элит, а не вмешательство крупных держав.

Я описываю политическую историю Флоренции для того, чтобы проиллюстрировать и объяснить структурную динамику, лежащую в ее основе, значение переходов власти от одних элит к другим, которые и правили Флоренцией (рис. 3.2), в одиночку или в коалициях, при участии popolo (цехов) или без них. Начну с темы образования элит и классов. Для начала определим экономические основания в XII и XIII вв., внутри и вне флорентийской коммуны, для подъема олигархов и тех, кто их погубил, «новых людей» и popolo. Затем рассмотрим кульминацию политической децентрализации XIII в., процесс безвозвратного вытеснения дворян, получивших в лен земли и некогда добившихся для коммуны автономии от крупных политических сил и отнявших городские и церковные должности у старых аристократов, неаристократическими патрициями. Патриции обогатились сами и подорвали основы возможного возрождения аристократии, передав земли и должности, некогда принадлежавшие благородным семействам, под контроль коммунального правительства и обеспечив перетекание феодальных прав к новым, патрицианским хозяевам коммуны. Продолжим это рассмотрение, объяснив, как патриции смогли консолидироваться в олигархию и тем самым предотвратить дальнейшую децентрализацию власти новыми людьми, или popolo. И закончим обзор политической истории Флоренции рассказом о подъеме Медичи и разбором внутренних особенностей их правления, которое продолжалось с некоторыми перерывами до 1737 г. Исследование влияния господства Медичи на флорентийскую политическую, элитную и классовую структуру станет основой для обсуждения в заключительных разделах пределов флорентийского предпринимательства.

Образование элит и классов в XII-XIII вв.

Тот же геополитический пат, который позволил флорентийским и прочим итальянским нобилям добиться автономии для себя и своих городов, дал возможность предпринимателям захватить торговые пути, заняться банковским делом и начать продавать предметы роскоши по всей Европе. Византийцы и арабы потеряли контроль над средиземноморскими торговыми путями из-за крестовых походов. Тем не менее венецианские и генуэзские купцы первыми получили выгоду от гегемонии европейцев-католиков в Средиземноморье, и два их города соперничали за господство над наиболее прибыльными торговыми путями в XII-XIII вв. (Abu-Lughod, 1989, с.102-134; Luzzatto, 1961, с.47-55, 86-90).

Флорентийские купцы были вытеснены в менее прибыльную торговлю шерстью из-за своей неспособности сражаться с Венецией и Генуей за военную гегемонию в Средиземноморье. Поэтому торговые практики и сети флорентийцев весьма отличались от тех, которыми пользовались венецианцы, генуэзцы и пизанцы. Флорентийские торговцы были вынуждены выстроить сеть отделений в Англии, Франции и Фландрии (а также создать испанские и североафриканские центры по производству изделий из шерсти) для того, чтобы скупать и перевозить шерсть. В отличие от купцов прибрежных итальянских городов, образующих временные синдикаты для каждого плавания на Восток, флорентийцы заключали долговременные договоры о партнерстве с людьми, имеющими положение в ключевых городах вдоль торговых путей Западной Европы (Renouard, 1941, с.106-117; 1949, с.69-72)[72].

Уникальная структура предпринимательства дала флорентийцам особые преимущества в борьбе за право давать займы папам во времена крестовых походов. Папы рассчитывали на то, что крестовые походы будут финансировать их французские, фламандские и английские союзники, согласившись передать папству часть десятины и других церковных доходов (Renouard, 1941, с.167-169). Папы нуждались в банкирах, предоставляющих ссуды, которые они намеревались погасить, получив средства из национальных церквей в обмен на право откупа десятины (т. е. банкиры могли собирать церковные доходы, обещанные папой). Однако оборотные капиталы венецианских и генуэзских купцов были вложены в синдикаты по перевозкам, наиболее прибыльные из возможных инвестиций. Кроме того, нигде, кроме Флоренции, не существовало постоянных ассоциаций купцов, способных мобилизовать значительный запас капитала для удовлетворения нужд папства по оплате немедленных расходов на крестовые походы. И только флорентийцы имели реальную сеть филиалов в тех странах, из которых собирались церковные доходы для оплаты займов папства (Renouard, 1941, с.87-94, 106-107). Поэтому начиная с 1254 г. в течение трехсот лет с краткими перерывами флорентийские банкиры практически были монополистами в области займов и управления финансовыми отношениями папства с католическими церквями Западной Европы (Renouard, 1941; Housley, 1982, с.232-238; Holmes, 1986, с.36-43)[73].

Флорентийцы использовали контроль над папскими финансами, чтобы стать основными банкирами английских и французских монархов и усилить свое господство в сфере торговли и производства шерсти, а позже и шелка. Флорентийские банкиры быстро расширили ассортимент финансовых услуг, предоставляемых папе, и покрыли целиком весь гвельфский альянс, коалицию, включающую папу, английского и французского монархов, французского кандидата на трон Сицилии и прогвельфских союзников в Тоскане. В 1260-е гг. флорентийские банкиры стали давать кредиты английскому и французскому королям, снабдив сначала одного, а потом другого деньгами, предназначенными для оплаты