Венец Прямиславы - Елизавета Дворецкая

Прямислава же не смела поднять глаз и не видела его грустного и мечтательного взгляда. Его близость пронзала ее потоками тепла, отчего становилось и жутко, и радостно; прикосновение теплой жесткой руки, сжимавшей ее руку, приносило ей совершенно непонятное блаженство. Отчего-то верилось, что он ей друг – гораздо больше, чем Мирон и даже сгинувший Милюта. Хотелось все рассказать ему, попросить о защите… Но она не решалась. Уж очень было стыдно, что он застал ее в таком виде и положении.

Ведь он не какой-нибудь Сухман! Он – червенский князь, из того же Рюрикова рода, что и она сама. Так осрамиться перед ним было в десять раз мучительнее, чем перед десятью Сухманами!

– Пусти, Ростислав Володаревич! – собравшись с силами, прошептала она и отстранилась. – Не позорь меня…

Ростислав вдруг, будто опомнившись, отступил и вышел, кивком позвав за собой ключницу.

Оставшись одна, Прямислава села на лавку. Голова у нее шла кругом. Так разоблачена она или нет? Уход Ростислава принес ей и облегчение, и огорчение, чувство безопасности и вместе с тем потери.

Некоторое время ее никто не тревожил, а потом лестница опять заскрипела. Дверь открылась, и вошла сперва Зорчиха, за ней Крестя, обе с одинаково недоумевающими и встревоженными лицами.

– Что с тобой сделалось, голубка моя? – Зорчиха бросилась к Прямиславе и обняла ее, стала оглаживать руками, точно проверяя, не сломано ли что-нибудь. – Я уж прямо вся извелась, думая, что они сделают с тобой, лешие проклятые! Половец этот еще, Сухман, что он? Был здесь?

– Ничего, – тихо ответила Прямислава, с трудом собираясь с мыслями. – А вы что? Где он?

– Он нас сюда послал! – дрожащим голосом доложила Крестя. – Ворвался в клеть, как дух нечистый. Опять люди, опять огонь, ну все, думаю, пришла моя погибель! А он меня только вот так оглядел снизу доверху и говорит, что, мол, в горницы ночевать идите. А я, говорит, половец, на земле могу спать с седлом под головой.

– Сам в гридницу пошел, а нас сюда! – пояснила Зорчиха. – Ну что, он говорил с тобой? Знает?

– Знает, – подтвердила Прямислава и бросила взгляд на дверь, но вредной ключницы там не было. – Прибавка нас выдала. Только он думает, что это она – дочь Вячеслава туровского. – Прямислава показала глазами на Крестю. – Он сперва верно понял, что Юрьева княгиня – это я, а потом Прибавка прибежала и говорит: не эта, а та, другая. Он ей и поверил… Не хотел, а поверил…

– Выходит, он не знает, что ты…

– Не знает.

Да так ли это? Чутье подсказало Ростиславу, которая из двух девушек – Юрьева княгиня. Он позволил Прибаве обмануть себя, как обманывалась сама ревнивая ключница, но надолго ли?

Глава 4

Наутро, едва рассвело, перемышльцы уже готовились в дорогу. Три пленницы тоже поднялись. В верхних сенях сторожили Ростиславовы отроки, не допуская Мирона или кого-то из челяди, и ночь они провели спокойно.

Пока ближняя дружина подкреплялась перед дорогой, Ростислав послал Тешила за ключницей. Прибава, то ли недовольная тем, как он выполняет ее замыслы, то ли боясь за себя, больше не показывалась, но на зов ей пришлось прийти. Сегодня она улыбалась уже не так приветливо, и вид у нее был весьма кислый.

– Я вот все думаю… Что это все-таки за девка? – начал Ростислав, тоже не такой веселый, как вчера. – Полночи думал – не складывается что-то. Я как увидел ее, так и понял: она, княгиня! Красавица, смелая, руки белые, как у княжны! Глаза – будто молния небесная! А ты твердишь, холопка! Я с ней о Юрии говорил…

– Ну и что она? – с ревнивым любопытством осведомилась Прибава.

– Да ничего! Я говорю, неужели ты его так любишь, что на меня и поглядеть не хочешь, а она: грех тебе, княже, над чужим горем смеяться. Вот я и подумал…

– Что? – жадно спросила ключница.

– Нет ли там и правда любви какой? Говорят же, будто Юрий жену на холопок променял. Это правда?

– П-правда! – через силу подтвердила ключница.

Услужливый Мирон не предупреждал Ростислава о ее прошлых достижениях и потерях, и тот не знал, как нелегко его собеседнице говорить о сердечных делах Юрия.

– Ну вот. Может, это одна из тех… князевых подруг сердечных? Красивая, руки работы не знают, и видно, что привыкла в чести жить…

– Похоже на то! – многозначительно кивнула Прибава, которая и сама первым делом, увидев Прямиславу, заподозрила то же самое.

Больше ключница ничего не могла сообщить, и Ростислав отпустил ее. Тешило прибежал сказать, что лошади и кибитка готовы, и княжич, поигрывая плетью, отправился наверх.

На его стук из двери выглянула Зорчиха и тут же отступила, давая ему дорогу. Две девушки сидели на убранной лежанке, которую готовили для него и которая в итоге досталась им. Обе при виде Ростислава хотели встать, но одна удержала другую и встала сама. А Ростислав увидел только одну из них – ту, что встала, но глаз не подняла. Теперь на ней был надет подрясник, светлый пробор покрыт темным платком.

– Утро доброе… княгиня! – Ростислав с усилием оторвал взгляд от нее и посмотрел на ту, что осталась сидеть. Теперь на ней было простое, но опрятное серое платье с вышитым оплечьем и белая косынка, в руках она держала тонкий платочек и усиленно старалась сделать важное лицо, но чувствовалось, что она очень встревожена и ни в чем не уверена. – Собралась? Ну, пора в дорогу. Я в Туров еду и тебя к батюшке отвезу. Хочешь к Вячеславу?

– Хочу, – еле слышно выговорила сидевшая девушка. Та, что в подряснике, бросила на нее быстрый взгляд, и она добавила: – Спасибо, княже.

– Спасибо, Ростислав Володаревич! – повторила девушка в подряснике и слегка поклонилась.

– А ты бы мне за услугу девку подарила! – Ростислав улыбнулся Кресте и глазами показал на Прямиславу.

– Если я раба, то раба Божья, ничья другая! – ответила Прямислава. – Я из Апраксина монастыря, и никому не холопка. Ты над нами хозяин, но только грех тебе беззащитных обижать!

– Так уж и обижать! Пошутил я, ладно уж! – Ростислав вздохнул и покаянно тряхнул черными волосами. – Простите! Если обидел чем, то не по умыслу. Выходите, рабы Божьи, кибитка ваша готова. Некогда мне больше ждать, и так ради вас на сутки задержался.

Ростислав вышел. Крестя взглянула на Прямиславу: все ли хорошо? А Прямислава посмотрела на Зорчиху: неужели это правда? Неужели их действительно повезут в Туров к отцу? Уж с войском в две тысячи копий им дорога не страшна! И если бы еще удалось скрыть от их неожиданного покровителя, которая из них на самом деле Юрьева княгиня, то она возблагодарила бы Бога! Ни за какие сокровища она не согласилась бы выдать, что Ростислав вчера обнимал ее, Прямиславу Вячеславну. Сердце сильно билось от радости и волнения, и даже самой себе она не хотела признаться, что необходимость ехать к отцу под покровительством этого человека ее вовсе не огорчает. Отчего-то сын половчанки внушал Прямиславе не страх, а любопытство и желание понять, что же он за человек. Ее томило странное, тревожное и сладкое чувство, что судьба преподнесла ей подарок, с которым вся жизнь ее изменится и станет ярче и краше, чем была когда-либо. Что это? Где он, подарок? Вроде бы ничего она не приобрела, кроме линялого Крестиного подрясника, но Прямиславе казалось, будто весь белый свет отныне принадлежит ей и впереди ждет только хорошее.