Как управлять Россией. Записки секретаря императрицы - Гаврила Романович Державин

вольности дворянства, влиятельные политики «дней Александровых прекрасного начала» стремились ещё радикальнее освободить дворян от служебных обязанностей. Главным оппонентом Державина стал сенатор Северин Потоцкий, сторонник свобод аристократии, видный меценат.

Мнение об обороне империи на случай покушений Бонапарта

С того времени как российские монархи, духом своего народа руководствуемые, обнаружили важность политическаго бытия империи сей в Европе, Россия всегда с видом преимущества участвовала в делах европейских. Она часто могуществом своим решала брани, возстановляла политическое равновесие, а собственными победами с намерениями своими сближалась.

Французская революция, возникшая во время императрицы Екатерины II-й, обратила на себя ея внимание. Дух философии того времени, украшенный словами равенства и свободы, оковал ум легкомысленнаго французскаго народа, обольстил сильнейшия страсти человека – самолюбие и гордость, и сим средством испроверг в несчастном государстве сем и духовные и светские законы, уничтожил власть царскую и открыл кровавые источники, из коих народ, не утоляя жажды, безпрестанно утолять оную старался.

Российская императрица решительно противилась новым о вещах понятиям во Франции. С 1791 года российский кабинет принимал уже действенныя меры по сему предмету; но ещё прежде, чтобы утишить зараждающееся внутреннее междоусобие несчастнаго государства, Россия в соединении с Англиею обратила всех союзников ея на свою сторону. Намерения, с которыми император австрийский и король прусский имели свидание в Пильнице, известны. В 1793 году покойная императрица открыто прервала все сношения с Франциею, и хотя действовать собственными силами надобности ещё не находила, но вела себя таким образом, что Франция, будучи во внутреннем разстройстве, непрестанными внешними войнами истощевалась.

По кончине сей дальновидной императрицы, государь Павел, исполненный духа мужества и охранявший с крайнею деятельностию достоинство своей империи, в первый раз извлёк из пределов российских военныя силы противу Французов и действовал в помощь Австрии. Всему свету известно, чтó преодолели тогда российския войски, кто их вёл, где они прошли и как предшествием своим угрожали они уже самому Парижу; но тот необычайно хитрый человек, которому после предоставлено было судьбою руководствовать легкомысленным и безпокойным народом французским, явился во Франции из Египта. Он обхватил так сказать все страстныя наклонности сей живой и разстроенной нации. Дерзкими, но непрочными предприятиями он воспламенил во французах невольную к себе покорность. Удачами утвердил к себе доверенность. Открыв все источники роскоши и покровительствуя страсти людей, он усыпил утомлённые умы; в ложном виде защитника народных прав и поборника монаршей власти он постепенно сам облекался в преимущественное достоинство по государству, и в звании уже консула Французской республики он заключил в 1801 году мир с Римскою империею в Люневиле.

Мир сей обещал покой Европе. Силою онаго ограждалась независимость Итальянской, Гельветической и Батавской республик. По силе договора сего все страны сии имели право принять образ правления, покориться правителю и проч. по свободному своему выбору. По договору сему река Рейн и Альпийския горы составляли границу Франции, к Немецкой земле и Италии прилежащую. Австрийския владения в Италии ограничивались рекою Адижем. Герцог Пармский соделывался владетелем великаго герцогства Тосканскаго. Великому герцогу Фердинанду присуждалась в Германии замена тому, чтó от него отходило в Италии. Словом, мир сей, казалось, возвращал Европу к тем стройным началам, с которых она была содвигнута; но в самом деле подвиг сей начальника французской нации усыплял только европейския державы, на которыя жестокое его честолюбие устремляло свои виды. Не мог он быть покоен в недрах страны, им неправедно порабощённой. Употребив во время мира коварныя средства к приобретению монаршей власти, мог ли он кроткими средствами сохранить новое своё достоинство? Чем мог он защитить себя от сего впечатления на ум общественный, что в открытом виде явился властвующим руководителем судьбы французскаго беднаго народа, когда он же отворял раны сего несчастнаго государства на пути к мнимой свободе и равенству? Надобно было занять ум народный и ослепить его новыми предметами завоеваний, дабы между тем собрать и соединить новыя кольцы для тех оков, какими нужно ему было отяготить Францию и погубить оную до основания, – погубить, поелику быстрое и необычайное расширение государства, объемлющее разнообразные народы, обычаи, мнения, правила и проч., прочно сохраниться не может. Сил военных ему казалось мало. Дух коварства употребил он себе в содействие. Тайными сношениями с кабинетами других держав, обольщением, корыстолюбием он сооружил подкопы другим государствам. Изготовясь таким образом, предстал он на ратное поле в виде монарха, и 6-го декабря 1805 года уполномочил одного из своих генералов подписать прелиминарные пункты между Франциею и Австриею.

Году не прошло, как тот же начальник французской нации вызвал Пруссию на поле брани, и двумя сражениями (где прусские подданные, как слышно, с неслыханною храбростию защищались) Пруссию покорил и противу России ополчиться намерен.

Из краткаго историческаго начертания само по себе обнаруживается ужé характер того, который привлекает на себя внимание всего света. Но, невзирая на то, что сделался в пять лет из ничтожных чиновников императором Франции, в настоящих обстоятельствах несомненныя выгоды России, по мнению моему, состоят в том: 1-е) что неприятель последними сражениями или, больше, быстрым походом чрез немалое разстояние утомлён; 2-е) что он, будучи удалён от отечества, удалён от тех средств, которыя бы могли надёжно обезпечить его в продовольствии, поелику водворился в прусскую Польшу, где не так-то изобильно; 3-е) что по бытности его там театр войны открывается в земле чужой; 4-е) что если Россия, приняв деятельныя скорорешительныя меры, успеет большою массою сил дать два удачныя сражения, тогда предоставляю я судить, какая перемена последует в Европе!; 5-е) что Англия, истребив почти морския у французов ополчения, свободно может вредить им, как у самых берегов ея, так и французским и гишпанским колониям в Америке; 6-е) что Порта выслала французскаго посланника Себастьяни, буде то правда; 7-е) что Швеция и Дания доныне союзно действуют с Россиею.

Исчислив таким образом выгоды, для России предстоящия, остаётся токмо деятельно и благовременно воспользоваться ими, и сколько я могу судить по публичным сведениям, мне кажется, что можно бы принять следующия противныя меры, надёжно все его замыслы и успехи опровергнуть могущия:

1-е. Поелику были подозрения в тайных сношениях французскаго кабинета с чужими министрами, то по поводу тому весьма остерегаться иностранных и в чужих краях воспитанных, и немедленно составить нарочный временный комитет из особ природных в государстве, опытных как по внутренней и внешней части, так и по военной. Сему комитету поручить о предпринимаемых мерах докладывать государю императору и наблюдать о точном исполнении высочайшей воли, по соображениям сего комитета состоявшейся.

2-е. Комитету сему неукоснительно войтить чрез министерство в надлежащия сношения с Англиею, северными державами и Оттоманскою Портою, для составления по предмету плана общей войны конгресса, по примеру совершившагося соглашения в Пильнице. Составление конгресса