Журнал Наш Современник 2007 #1 - Журнал Современник

На Западе, тем не менее, продолжали рассчитывать на принятие Советским Союзом предложений о создании “мировой федерации” и “привитие” западного понимания культуры “русским коммунистам”, поскольку коммунистическое учение выросло “из западной философии”20. В 1948 г. группа американских ученых, называющих себя “гражданами мира” и представителями “единой мировой науки”, вновь обращалась к ученым всех стран с предложением поддержать создание “Соединенных Штатов Мира”. По представлениям многих приверженцев этой космополитической идеи, образцом мирового государства являлись США, и дело оставалось лишь за тем, чтобы “все независимые народы и страны были сведены к положению штатов Техас или Юта”. Советский философ Ф. В. Константинов призывы американцев ко всем людям Земли о необходимости расширить свои понятия “от провинциальных и национальных до космополитизма” доходчиво разъяснял: “Идеологи американского империализма стремятся к установлению такого “мирового порядка”, при котором самостоятельные, суверенные национальные государства были бы превращены в разновидности американских штатов, а народы мира низведены до рабского положения американских негров”21. В целях облегчения этой задачи “апологеты империалистической экспансии объявляют национальную независимость, государственный суверенитет и самый патриотизм “пережитком”, “анахронизмом”, “устаревшей идеей” и т. п. Космополиты требуют “ликвидации границ”, “всемирного объединения народов” (конечно, под гегемонией США!), создания “всемирного правительства” (конечно же, под руководством США!)”22.

Реакция И. В. Сталина на подобные предложения нашла выражение в надписи на странице проекта новой Программы партии: “Теория “космополитизма” и образования Соед[иненных] Штатов Европы с одним пр[авительст]вом. “Мировое правительство”. Эта надпись, сделанная летом 1947 г., неразрывно связывает теории космополитизма и сверхгосударства, объясняет, по существу, главную причину открытия в СССР кампании по борьбе с космополитами. “Идея всемирного правительства, — говорил А. А. Жданов на совещании представителей компартий в Польше в сентябре 1947 г., — используется не только как средство давления в целях идейного разоружения народов… но и как лозунг, специально противопоставляемый Советскому Союзу, который… отстаивает принцип действительного равноправия и ограждения суверенных прав всех народов, больших и малых”23. На протяжении 1945-1953 гг. советские СМИ неоднократно обращались к теме о всемирном правительстве, разоблачая его “реакционную сущность”.

Реагируя на выступление американского президента Г. Трумэна перед канзасскими избирателями, в котором утверждалось, что “для народов будет так же легко жить в добром согласии во всемирной республике, как для вас — жить в добром согласии в республике Соединенных Штатов”, советский ученый Е. А. Коровин в своей статье “За советскую патриотическую науку права” писал: “Первая и основная ее задача — отстаивать всеми доступными ей средствами национальную независимость, национальную государственность, национальную культуру и право, давая сокрушительный отпор любой попытке посягательства на них или хотя бы на их умаление”24.

Кампания по борьбе с космополитизмом была направлена не только против претензий США на мировое господство под новыми лозунгами. Она противостояла также возникавшим на Западе новым проектам, нацеленным на разрушение советского патриотизма и замену его “общечеловеческими ценностями”. Ценности эти оказывались вполне совместимыми с традиционным патриотизмом американцев и отношением к Америке “космополитов” в других странах, призывавших, по примеру французского литератора Ж. Бернаноса, признать Америку “своей дорогой родиной”25. К началу 1949 г. в проповеди космополитизма объединялись представители самых разных сил Западного мира — “от папы римского до правых социалистов”26. В СССР в этом усматривали создание единого фронта против СССР и стран новой демократии.

Начавшаяся после войны кампания по укреплению советского патриотизма, преодолению низкопоклонства перед Западом к концу 1948 г. стала приобретать заметно выраженный антиеврейский оттенок. Если поначалу “низкопоклонниками” и “космополитами” представлялись приверженцы определенных направлений в науке (школы академиков А. Н. Веселовского в литературоведении27, М. Н. Покровского в истории28) без различия национальности, то со временем среди них стали все чаще фигурировать еврейские фамилии. Происходило это, скорее, по объективной причине. Евреи, как исторически сложившаяся диаспора Европы, издревле занимали прочные позиции в области интеллектуального труда. После Октябрьской революции они были представлены в советской интеллигенции во много раз большим удельным весом, чем в населении страны29, и активно участвовали в политической и идейной борьбе по разные стороны баррикад. Это давало основания представителям одной из сторон для жалоб на опасное “засилье” евреев в политической и культурной жизни, на национальные “перекосы”, “кадровое неблагополучие”, “засоренность кадров” в различных учреждениях и организациях30.

В такой ситуации любые сколько-нибудь значительные по количеству участников идеологические баталии и давление на “интеллигентиков” со стороны власти представали как некое ущемление еврейской национальности. В том же направлении “работали” довольно простые соображения: США стали нашим вероятным противником, а евреи там играют видную роль в экономике и политике. Израиль, едва успев родиться, заявил себя сторонником США. Советские евреи, имеющие широкие связи с американскими и израильскими сородичами и в наибольшей степени ориентированные со времен войны на развитие экономических и культурных связей с буржуазными странами Запада, — “потенциальная агентура американского влияния”31. В декабре 1952 г., когда подозрения такого рода достигли высшей точки, И. В. Сталин говорил: “Любой еврей-националист — это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США… Они считают себя обязанными американцам”32.

В 1946 г., когда подобные настроения еще только набирали силу, обращают на себя внимание выводы созданной по личному поручению Сталина комиссии в составе А. А. Кузнецова, Н. С. Патоличева и М. А. Суслова по обследованию и изучению деятельности Совинформбюро. Они были сформулированы в записке от 10 июля и содержали констатацию о “недопустимой концентрации евреев”33 в учреждении, неудовлетворительно ведущем нашу пропаганду за рубежом. В Постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) “О работе Совинформбюро” от 9 октября отмечено, что оно “фактически устранилось от разоблачения антисоветских происков реакционных кругов империалистических стран”34. Эти констатации стали едва ли не первым предвестником грядущей кампании борьбы с космополитизмом.

Кампания приобрела масштабные формы вскоре после арестов активистов Еврейского антифашистского комитета (ЕАК)35. Преследование комитета перешло в активную фазу со времени гибели (январь 1948 г.) его руководителя С. М. Михоэлса36, подозревавшегося в попытках использовать дочь Сталина Светлану и ее мужа Г. И. Морозова в корыстных интересах евреев. Особое негодование Сталина вызвало то, что по каналам ЕАК в США транслировались слухи о его виновности в гибели жены Надежды Сергеевны и других родственников. В этой связи в конце 1947 г. были арестованы сотрудники академических институтов И. И. Гольдштейн и 3. Г. Гринберг, “изобличившие” родственников Сталина по линии жены — А. С. Аллилуеву, Е. А. Аллилуеву, ее второго мужа Н. В. Молочникова и дочь от первого брака К. П. Аллилуеву как источник “клеветнических измышлений по адресу членов правительства”37. В записке МГБ от 28 марта 1948 г. утверждалось, что руководители ЕАК являются активными националистами и проводят антисоветскую националистическую работу, особенно проявившуюся после поездки С. М. Михоэлса и И. С. Фефера в 1943 г. в США, где они вошли в контакт с лицами, связанными с американской разведкой38.

С деятельностью ЕАК было решено покончить после приезда в Москву в сентябре 1948 г. израильского посланника Голды Меерсон (Меир) и ряда восторженных встреч, устроенных посланнице недавно возникшего государства Израиль (провозглашено 14 мая 1948 г. на основе решения Генеральной Ассамблеи OOН ot 29 ноября 1947 г.)39. Особую настороженность руководителей СССР вызывала готовность многих советских евреев переселиться на историческую родину или отправиться добровольцами на войну израильтян с арабами. Все это было расценено как измена социалистической Родине40. Не нравились Сталину дружеские отношения, завязавшиеся у Меерсон с женой Молотова П. С. Жемчужиной, ее заинтересованное участие в делах ЕАК41.