Ты все разрушил. Я не вернусь (СИ) - Ришар Лия

Глава 23

Я не пожалела о решении быть с Марком. Ни на минуту, ни на секунду. Мы просто с ума сходили друг по другу. Целовались до боли в губах и не высыпались ночью. Часто брали с собой Тему и уезжали гулять — Марк всегда находил места, которые нравились всем нам.

Постепенно в квартире оставалось все больше вещей Марка. Ночевал он у нас часто. И я сама не заметила, как мы стали жить вместе. Как семья. Неидеальная, но такая счастливая. Даже было страшно, что эта идиллия в один миг разрушится. Но я старалась не думать о плохом.

Теме тоже нравились эти перемены. Он радовался, что теперь так часто видится с Марком, по — прежнему перенимал его привычки и пытался подражать ему. Вместе они играли, иногда Марк брал Тему с собой на работу и оттуда сын возвращался довольным — ему нравилось смотреть, как Марк возится с машинами.

Я готовила ужины, обеды и завтраки. Причём с огромным желанием. Потому что видела, что Марку это нравится. Я хотела позаботиться о нем. Мне было важно, чтобы он чувствовал это, потому что я знала, что Марк практически никогда не получал этой заботы.

Мы с ним все больше узнавали друг друга. Могли болтать часами напролёт, сидя вечерами на балконе. Могли дурачиться и смеяться. Не спать половину ночи, а потом ходить весь день сонными, с улыбками на лицах и желанием скорее снова увидеть друг друга.

Антон и Аглая Петровна не беспокоили нас. Но я даже не думала о них, потому что знала, что у меня есть Марк. С ним я была как за каменной стеной и чувствовала себя в безопасности.

Но одно мне не давало покоя. Отношения между Марком и его отцом. Иногда, когда речь заходила о нем, глаза Марка тускнели. Он отшучивался, либо прикрывался равнодушием, но я видела — ему больно. До сих пор. И мне было от этого не по себе. Я хотела помочь. Потому что Андрей Сергеевич — единственный родной человек Марка, у него больше никого нет. Потому что мы все совершаем ошибки. И потому что нужно попытаться исправить их, даже если ничего не выйдет.

Уже полчаса я сидела за столом на кухне и гипнотизировала список контактов в телефоне. У меня был номер Андрея Сергеевича. И я думала, стоит ли позвонить ему и сделать то, что задумала. Я боялась реакции Марка. Вдруг, он все — таки не хочет помириться с отцом?

Я вспомнила затаённую злость и печаль в глазах Марка, вздохнула и всё — таки решилась набрать номер его отца. Если не помирятся, то хотя бы поговорят. Обоим станет легче. А злиться Марк вечно на меня не сможет.

— Катя? — донёсся из динамика телефона удивлённый голос.

— Андрей Сергеевич, здравствуйте, — сдержанно поздоровалась я. — Я хочу поговорить с вами. Это касается Марка.

Мужчина помолчал некоторое время.

— С ним что — то случилось? — встревожено спросил он.

— Нет — нет, — тут же ответила я. — С Марком все хорошо.

— Тогда я не понимаю, Катя, — растерянно сказал Андрей Сергеевич.

— Я сейчас вам все объясню, — я прикусила губу. — Вы же хотели встретиться с Марком, помните? Поговорить с ним?

— Да, хотел, — с горьким вздохом ответил мужчина. — И сейчас хочу. Но он даже не отвечает на мои звонки.

— Я помогу вам, — пообещала я. — Слушайте, куда нужно приехать.

Глава 24

Я все продумала, но нервничала. Боялась реакции Марка, боялась, что он отдалится от меня. Но мне было важно, чтобы он наладил отношения с отцом — я чувствовала, что его тревожит эта давняя боль.

Поэтому предложила Марку поужинать в кафе, которое находилось недалеко от нашего дома. Конечно, Марк догадывался, смотрел на меня с лёгким подозрением, но я старалась держаться уверенно. Улыбалась и говорила, что это просто ужин.

— Почему без Темы? — спросил Марк, когда мы подъехали к зданию с верандой, украшенной фонариками, освещающими нежно — желтым светом столики из тёмного дерева.

— Просто решила побыть наедине, — пожала плечами я. И, вскинув брови, кивнула на прозрачные двери кафе. — Идём?

Он ухмыльнулся.

— Ну о’кей.

Мы вышли из машины и не спеша направились к зданию. Стояла хорошая погода, улицу мягко освещали уличные фонари и вывеска с названием «Пятница».

В кафе было не так много людей, как в выходные. В зале негромко играла музыка, между столов торопливо ходили официанты. Андрей Сергеевич сидел за самым дальним столиком и смотрел перед собой, немного склонив голову вниз. Марк не сразу заметил его, но когда заметил, сразу же напрягся и даже остановился.

— Он что здесь делает? — сквозь зубы спросил Марк, сверля отца недобрым взглядом.

— Марк, — коснувшись его плеча, начала было я.

Он сразу все понял. Резко повернулся ко мне, сдвинул темные брови на переносице. В карих глазах разгорался гнев — то, чего я боялась.

— Это ты устроила?

— Послушай…

— Я не буду ничего слушать, — испепеляя меня своим взглядом, отрезал он. — Пошли отсюда.

— Марк, пожалуйста, успокойся, — заглядывая в его глаза, попросила я. — Поговори с отцом. Он ждёт тебя.

— А я его — нет.

— Дай ему шанс, — продолжала я. — Просто выслушай, прошу. Выслушай и скажи ему все, что у тебя вот здесь, — я положила ладонь на грудь Марка и ощутила, как часто бьется его сердце. — Потом может быть поздно.

— О чем ты? — Марк все ещё хмурился. Мне было тяжело его переубедить, когда он так зол. Но я очень старалась.

— Мы все не вечны, — после небольшой паузы сказала я. — Жизнь пройдёт и потом ты можешь пожалеть о том, что упустил возможность поговорить с родным человеком. Мы все ошибаемся, потому что живые, потому что не роботы. Каждый может совершить ошибку. Просто поговори с ним. Поговори, и мы уедем.

Марк сделал глубокий вздох. Кинул суровый взгляд на Андрея Сергеевича, затем снова посмотрел на меня. Ему совсем не нравилось то, что я задумала.

— Мне покурить надо.

— Ты вернёшься? — с надеждой спросила я.

Он кивнул мне, развернулся и направился к выходу. Я проводила его досадливым взглядом и пошла к Андрею Сергеевичу. Он взволнованно посмотрел на меня, проследил, как я села за столик.

— Марк не станет говорить со мной?

— Он вернётся, — пообещала я.

Андрей Сергеевич понуро кивнул, провёл ладонью по голове.

— Какой же я дурак.

— Все наладится, — стараясь вложить в голос как можно больше уверенности, сказала я. — Не сразу, но наладится.

— Я предал сына, — глядя перед собой, тихо произнёс мужчина. — Аглая твердила, что ему так будет лучше. И я соглашался с ней. Думал, Марк вернётся.

— Марк слишком гордый, — грустно улыбнулась я.

— Да, я это понял только когда он ушёл, — кивнул Андрей Сергеевич. — Я даже толком не знал своего сына. Его мать оставила нас, я пропадал на работе. Мы отдалились. Я думал, Аглая заменит ему мать, но все стало только хуже.

— Почему вы не искали Марка? Не пытались с ним связаться? — осторожно спросила я. — Он нуждался в вас все эти годы.

— Я пытался, — вздохнул мужчина. — Спрашивал у его друзей, но никто ничего не знал. Он перестал с ними общаться, оборвал все связи. Даже номер сменил.

— Мне жаль, что так вышло, — помявшись, призналась я. — Но все ещё можно исправить.

— Не уверен, — покачал головой Андрей Сергеевич. — Но я сделаю все, что возможно. Я разрывался между ним и Аглаей. И в конце концов выбрал не его.

К нам подошёл Марк, резко подвинул к себе стул и сел напротив отца. Я торопливо поднялась и, решив оставить их одних, ушла к барной стойке. Там заказала себе молочный коктейль и, помешивая его трубочкой, напряжённо наблюдала за Марком. Я не слышала, что он говорит, но судя по рваным движениям рук, по нахмуренным бровям и резко наклонённому вперёд корпусу, он прямо сейчас выплескивал на отца то, что долгое время копилось на душе. И если они не помирятся, то Марку будет легче. Хотя бы от того, что он выговорится.

Андрей Сергеевич слушал его, сложив пальцы в замок. Внимательно, но болезненно смотрел на сына, изредка опуская взгляд вниз. Но потом, когда Марк успокоился и откинулся на спинку стула, глядя в сторону, Андрей Сергеевич спокойно начал ему что — то говорить. Правда, недолго. Марк перебил его, снова завёлся, активно жестикулируя. Я вздохнула, сжимая трубочку в руках.