Хольмградская история 3 - Демченко Антон

   Иначе говоря, пообещавший устроить курсантам практические занятия по "противодиверсионной деятельности", Старицкий слово сдержал. Хотя, когда он заявил, что учиться они будут "на кошках", и в противниках у курсантов будет только одна группа под его личным руководством, некоторые молодые офицеры недоуменно хмыкнули, дескать, дурит "старик". Да и нижние чины, многие из которых только-только третий десяток лет отсчитывать начали, тоже фыркали. А вот сам ротмистр напрягся. И как выяснилось, не зря.

   Зато теперь, курсанты воспринимают директора училища всерьез. Так что, в лес меньше, чем по пятеро не суются, и только до заката. Ну, не считая поисковых групп, разумеется. Тем, порой, в лесу и ночевать приходилось. Но остальные береглись, иначе, была слишком велика вероятность того, что незадачливый любитель одиноких прогулок очнется через несколько часов, связанным, с оранжевой физиономией, аккурат на пути следования лагерного дозора.

   Лишь однажды часовым повезло, и они, сумели заметить в наступающих сумерках подползающего диверсанта. Да и то, упустили. Поняв, что его заметили, противник просто развернулся и исчез в вечернем лесу.

   - Виталий Родионыч, а теперь-то как? Они ж, шуганные стали, на рожон не лезут. Чуть что, сразу за оружие хватаются. Уж сколько они деревьев рядом с лагерем перекрасили. Вон и Митрич вчера, только из лесу сунулся, посмотреть, что да как, как по нему сразу из трех стволов палить стали. - Проговорил Ермила, подкидывая в руке мягкую пулю пронзительно оранжевого цвета. Тренируется, вроде как. Ну да, игра у курсантов появилась. Сядут после ужина, и давай этими самыми пулями перекидываться. У кого в руках она лопнет, тот и проиграл. Эх...

   Ну да, слизал я идею с пейнтбола "того света". Тем более, что благодаря наговорам, особо извращаться с переделкой оружия не пришлось. А что, прикажете пионерскую "зарницу" изображать? Нет уж, увольте.

   - Ничего страшного. Думаю, завтра закончим эту канитель. Надо только точку покрасивше поставить. Есть идеи, господа партизаны? - Я огляделся и с удовольствием заметил, как призадумались мои "диверсанты". А ведь еще неделю назад, только плечами бы пожали, дескать, ты бугор, тебе и голову ломать...

   - Может, медведя на них выгнать? - Подал голос Велимир.

   - Ага, а они нас потом за такие шутки... - Пробормотал Ермил, но потом хмыкнул, усмехнулся, вспомнив, как мы уже накуролесили, и махнул рукой. - Впрочем, все одно битым бить. Нужник, они нам точно не простят.

   Курсанты, молодые, в сущности, хоть и изрядно уже битые жизнью, понюхавшие пороху воины, тихо рассмеялись. Да уж, диверсия с дрожжами, это было сильно. Мстиславскому даже место стоянки сменить пришлось. Дух такой стоял, что глаза резало!

   - Ништо! Переживем. Но медведь... как ты его на лагерь гнать собираешься? Потапыч-то не дурной, летом, да на такую толпу нипочем не полезет.

   - Угу. Да и зачем? - Поддержал я рассудительного и неторопливого Сварта Митрича, самого старшего в моей "пятерке". Ну так, правильный фельдфебель и должен быть таким. А уж Сварт, так просто плакатный представитель солдатской старшИны. Вон, сидит, ус крутит, да к самопальной лохматой накидке, свежие веточки подвязывает. Основательный дядька. И я ни разу не пожалел, что именно его в "партизаны" зазвал. Он и за молодняком последит, а их у меня тут аж трое оболтусов, и место для дневки обустроит, да и с походным хозяйством на "ты". Опять же, из таежных охотников, в лесу, как дома!

   - И то верно. - Степенно кивает фельдфебель. - Мы ж не дети малые, чтоб без толку дурковать. Вон, тот же нужник вспомнить, так под шумок, самого капитана Жереха, прошу прощения, старшего курсанта Жереха умыкнули. А тут?

   - Ну так, а в этот раз, можно и самого ротмистра повязать, пока мишка в лагере реветь будет. - Ухмыльнулся Ждан. Именно он и спеленал тогда "начштаба" Мстиславского.

   - Повторенье, оно, конечно, мать ученья. - Я почесал кончик носа и, поерзав, в попытке устроиться поудобнее на лежанке из лапника, договорил. - Но не до такой же степени! А вот... штабную палатку обнести, под эту сурдинку, было бы неплохо. Однако... Велимир, скажи мне на милость, как ты медведя собираешься уговорить на эту авантюру?

   - Так я это... у деда научился. Он знатным волхвом был. - Смущенно пожал плечами парень.

   - Подожди-подожди. - Я нахмурился, вспоминая одну из бесед со Смольяниной. - А мне одна сведущая дама говаривала, что подобные кунштюки со зверями мужчинам... хм, скажем так, не даются.

   - Так, то перунцам. - Махнул рукой Велимир. - А Волосовы волхвы, завсегда со зверьем договариваться умели.

   - О как. - Кажется, умения молодого пластуна оказались откровением и для его собственных сослуживцев. Впрочем, группу-то я набирал из разных сотен, так что ничего удивительного.

   - Так. Ты уверен, что мишка тебя послушает? - Я поднялся с подстилки и уставился на Велимира. Тот хмыкнул и уверенно кивнул.

   - И что, не жалко тебе косолапого? Пристрелят же его наши хлопцы. - Подал голос, пятый "диверсант" из моей группы, молчаливый Первак.

   - А что, ты от ухи, да каши еще не устал? - Заметил Сварт. - Оно, конечно, медведь не кабан, но тоже мясо!

   - О! А это идея. Велимир, может, ты и с кабаном договориться сумеешь? - Спросил я, и наш "волхв" скривился.

   - Сделаем. Только, не договорюсь, а заставлю. Как и медведя.

   Ага. Значит, все-таки есть разница! Смольянина-то, птицам на свою руку садиться не приказывала. Просто звала, и те с радостью слетались на этот зов. Ну да ладно. Не о том думаю.

   А утром, стоянка курсантов была разбужена далекими выстрелами, донесшимися откуда-то из леса, и последовавшим за ними, громким треском и ревом. Каково же было удивление повыскакивавших из палаток, еще толком не проснувшихся военных, напрягшихся в ожидании очередной каверзы неугомонного директора, когда они увидели на противоположной стороне поляны, гоняющегося за кабаном медведя. Время от времени, секач всхрюкивал, резко разворачивался, после чего роли менялись, и уже медведь удирал от кабана, на виду у всего лагеря. Эти "салки" продолжались минут пять, и собрали изрядную толпу зрителей. Правда, к их чести надо отметить, что выскочившие из палаток полуголые солдаты, тем не менее, не забыли прихватить оружие. Да и часовые продолжали внимательно смотреть по сторонам, но и они, нет-нет, да и бросали взгляд в сторону невиданного представления.

   Вытоптав изрядный кус земли, кабан вдруг развернулся и устремился к лесу, медведь припустил за ним, а спустя секунду, на территории лагеря вдруг одновременно прозвучало с десяток громких хлопков, обдав штабную палатку оранжевым дождем.

   - Поздравляю. Ваш штаб уничтожен. - Голос директора училища, явно усиленный с помощью наговора, разнесся над поляной. - Учения можно считать законченными.

   Голос смолк, и в лагере воцарилась прямо-таки гробовая тишина. Только взгляды курсантов скрестились на шести фигурах в центре стоянки, у заляпанной оранжевой краской штабной палатки. Впрочем, изуродована была не только она, но и соседние с ней обиталища старших курсантов. Ну да эти дизайнерские изыски не очень-то удивили окружающих. Ручные бомбы, действующие по тому же принципу, что и красящие пули, были им уже очень хорошо знакомы. А вот вид самих "партизан", взбаламутивших весь лагерь, был действительно странен.

   Компания "диверсантов" щеголяла голыми торсами, как и большая часть, не успевших толком одеться курсантов. И стало понятно, почему их не узнали. В суматохе, воцарившейся после стрельбы, приглядываться к бегущему рядом сослуживцу, никто и не подумал...

   - Виталий Родионович, и все-таки, как вы утащили эту чертову полевую кухню? Она же, пудов восемь весит! - Осведомился за завтраком обескураженный Мстиславской.

   - Проще простого. За день до того, взяли в кустах одного из курсантов, вы ж тогда еще не опасались в лес до ветру бегать, да и допросили. А дальше, дело техники. "Собаку" вы выставляли из молодняка, который еще и пороху не нюхал, вот мы и подошли к тому времени. Пара связанных часовых...

   - Простите, но я не об этом. Как трое ваших подчиненных внаглую катили кухню через весь лагерь, матеря при этом неугомонного повара и чертова фельдфебеля, заставшего их за распитием вина, я знаю. Но болото! Черт побери, как вы ее туда-то закатили?

   - Нет ничего проще, Ларс Нискинич. - Я пожал плечами. - Позвольте ваш чай?

   Княжич молча протянул мне только что наполненную горячим ароматным чаем чашку и я, коснувшись пальцами ручки, наложил на нее довольно простой наговор. Правда, в отличие от оригинальной версии, удерживал его своей волей несколько дольше. В результате, не прошло и десяти секунд, как над только что парившей чашкой вспухло облачко снежинок, чай превратился в лед, а сама чашка покрылась изморозью.

   - Немного смекалки, немного бытовых наговоров, и воля. Прошу. - Я вернул удивленному Мстиславскому его чашку. Сидящие рядом офицеры переглянулись, но комментариев не последовало. Я оглядел компанию старших курсантов, и вздохнул. - Что ж, господа, думаю, настала пора подвести предварительные итоги этого учения. И скажу честно, я вами недоволен. Как вы воевали в Румынии с такой подготовкой, я просто не представляю. Объясните, зачем вам было нужно столько людей, если больше половины из них постоянно торчало в лагере, превращаясь в великолепную мишень для диверсий? Вы что, разучились устраивать облавы? Что это за невнятное трепыхание на месте? Кто кого должен был ловить, в конце концов?!