Полный курс русской истории: в одной книге - Василий Ключевский

В первоначальном дележе наследства Ярослава участвовало шесть князей – пятеро сыновей самого Ярослава и один внук от умершего раньше отца старшего сына Владимира. Кроме самого Ярослава были еще живы его братья и дети от его братьев, но эти князья в дележе наследства участия не принимали, потому что еще при жизни Ярослава успели получить свое наследство, на долю детей Ярослава и его внука они не претендовали (речь идет о полоцких Изяславичах). По словам Летописи, наследство Ярослава было распределено им таким образом:

«Еще при жизни дал он наставление сыновьям своим, сказав им: „Вот я покидаю мир этот, сыновья мои; имейте любовь между собой, потому что все вы братья, от одного отца и от одной матери. И если будете жить в любви между собой, Бог будет в вас и покорит вам врагов. И будете мирно жить. Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом своим великим; но живите мирно, слушаясь брат брата. Вот я поручаю стол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня; а Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Игорю Владимир, а Вячеславу Смоленск“. И так разделил между ними города, запретив им переступать пределы других братьев и изгонять их, и сказал Изяславу: „Если кто захочет обидеть брата своего, ты помогай тому, кого обижают“. И так наставлял сыновей своих жить в любви».

Итак, старший Изяслав получил Киев, Святослав – Чернигов, Всеволод – Переяславль, Игорь – Владимир Волынский, Вячеслав – Смоленск, а внук-сирота – Ростов. Но кроме названных городов были и «довески»: Изяславу кроме Киева достался Новгород, Святославу кроме Чернигова – Муром, Рязань и Тмутаракань, Всеволоду кроме Переяславля – Суздаль и Белоозеро. Части своей земли Ярослав роздал по принципу старшинства: важный Киев и Новгородскую землю получил именно старший сын. Точно по старшинству меж братьями были распределены и Чернигов, и Переяславль, и Владимир Волынский, и Смоленск. Захудалый Ростов, к тому же и в переяславльской земле, получил внук, как имеющий наименьшее право претендовать на приличное наследство. Но, как пишет Ключевский, завещание Ярослава в Летописи дано неполно, точнее без одного важного дополнения, помещенного в сказании о Борисе и Глебе. Дополнение может показаться незначительным: князь завещает наследство и право на киевский стол только трем своим старшим сыновьям, которые должны сменять друг друга по очередности рождения.

«Это – известная норма родовых отношений, ставшая потом одной из основ местничества. По этой норме в сложной семье, состоящей из братьев с их семействами, т. е. из дядей и племянников, первое, властное поколение состоит только из трех старших братьев, а остальные, младшие братья, отодвигаются во второе, подвластное поколение, приравниваются к племянникам: по местническому счету старший племянник четвертому дяде в версту, причем в числе дядей считался и отец племянника», – отмечает ученый.

Завещал Ярослав соблюдать порядок наследования и не нарушать наследного права, указывая, что отец говорил при жизни своему любимому сыну Всеволоду, что если тому будет суждено занять киевский стол без насилия, то есть после смерти его старших братьев, тогда может он, чувствуя свою кончину, попросить похоронить себя рядом с гробом его, Ярослава. Однако порядок наследования был сложным, и вовсе не все были им довольны, скоро появились ущемленные и негодующие: когда в 1057 году умер смоленский князь Вячеслав (четвертый сын Ярослава), его сына не посадили в Смоленске, туда перевели с Волыни Игоря, а на Волынь – ростовского князя, племянника Ростислава. Когда скоро умер смоленский Игорь, то Смоленск не достался ни его сыновьям, ни Ростиславу. Ростислав, ожидавший, что его переведут с Волыни в Смоленск, оскорбился и… отправился в Тмутаракань собирать войска. Между тем раздоры поселились и между тремя старшими братьями. Святослав и Всеволод по какой-то причине изгнали старшего Изяслава из Киева, на его место сел Святослав. В свободный от князя Чернигов перешел Всеволод. Через три года Святослав умер, на его место в Киеве сел Всеволод. Однако не усидел: из Польши с войском выдвинулся законный киевский князь Изяслав, Всеволод предпочел решить дело миром и отдал ему Киев. Но против этого возмутились племянники, началась междоусобица, в одном из боев Изяслав погиб. Тогда в Киев снова сел Всеволод (он из сыновей Ярослава теперь остался один).

После его смерти в 1093 году на стол претендуют уже внуки Ярослава. Стол занимает старший сын старшего сына Ярослава – Святополк Изяславич, вошедший в историю как Святополк Окаянный.

Система наследования (XI век)

Устанавливается очень сложная система наследования, которая еще понятна при сыновьях, но уже проблематична при внуках и правнуках. По этой системе наследование происходит исходя из старшинства, но никто из князей не получает своего владения навсегда, напротив, все эти владения перераспределяются постоянно, согласно вакантным «столам», приближающим князей к заветной точке наследования – городу Киеву и званию старшего над всеми князьями. По этой системе считается, что никакой части от общего государства оторвать нельзя, все это государство – единое наследство, части в нем могут только перераспределяться, но не выключаться из распределения. Передать таким образом свой город и свое право на власть прямым порядком от отца к сыну и от сына к внуку – нельзя. Наследование возможно только в порядке очередности. Само собой, при такой системе наследования недовольных была масса, но пойти против такого порядка наследования практически никто не решался. Через век Рюрик Смоленский, внук Владимира Мономаха, дабы обезопасить себя от притязания черниговского князя Ярослава, выдумает несуществующее завещание Ярослава: будто бы тот разделил специально своих сыновей Всеволода и Святослава Днепром, дабы «не искать вам Киева и Смоленска под нами, ни под нашими детьми, ни под всем нашим Владимировым племенем», хотя, как от души веселился Ключевский, владения Всеволода и Святослава находились на одной стороне Днепра, правой. На эту явную ложь Рюрика черниговский князь только и смог воскликнуть, что «если ты велишь нам отказаться от Киева навсегда, то ведь мы не угры и не ляхи, а единого деда внуки: пока вы оба живы с Рюриком, мы не ищем Киева, а после вас – кому Бог даст».

Ключевский называет этих вечно перемещающихся из владения во владение князей подвижными владельцами.

«Все наличные князья по степени старшинства, – замечает он, – составляли одну генеалогическую лествицу. Точно так же вся Русская земля представляла лествицу областей по степени их значения и доходности. Порядок княжеского владения основывался на точном соответствии ступеней обеих этих лествиц, генеалогической и территориальной, лествицы лиц и лествицы областей. На верху лествицы лиц стоял старший из наличных князей, великий князь киевский. Это старшинство давало ему кроме обладания лучшей волостью известные права и преимущества над младшими родичами, которые „ходили в его послушании“. Он носил звание великого, т. е. старшего князя, названого отца своей братии. Быть в отца место – эта юридическая фикция поддерживала политическое единство княжеского рода при его естественном распадении, восполняя или исправляя естественный ход дел. Великий князь распределял владения между младшими родичами, „наделял“ их, разбирал их споры и судил их, заботился об их осиротелых семьях, был высший попечитель Русской земли, „думал, гадал о Русской земле“, о чести своей и своих родичей. Так, великому князю принадлежали распорядок владений, суд над родичами, родственная опека и всеземское попечительство. Но, руководя Русью и родичами, великий князь в более важных случаях действовал не один, а собирал князей на общий совет, снем или поряд, заботился об исполнении постановлений этого родственного совета, вообще действовал как представитель и исполнитель воли всего державного княжеского рода…Если я не ошибаюсь, нигде более в истории мы не имеем возможности наблюдать столь своеобразный политический порядок».

Да уж, тут Ключевский совершенно прав!

Западная Европа подобного порядка наследования не ведает. Даже наша соседка Польша ничего подобного не знает. Пытаясь объяснить происхождение столь дикого наследования по очередности, когда вся земля находится одновременно во владении только одного княжеского рода, но переходит внутри рода по старшинству или очереди, специалисты обращали внимание на то, что варяжские, то есть пришлые князья просто взяли за основу существующий среди туземного населения родовой порядок и на его основе построили отношения внутри государства. Однако, говорит ученый, это объясняет, скажем, наследование по старшинству, нормальное положение наследования в обществе, которое еще не доросло до создания монархии, но никак не объясняет, почему при этом князья вынуждены перемещаться по очереди и передавать свои владения по порядку. Такового не наблюдается нигде более в русско– славянском обществе: только у князей, которых принято называть Ярославичами. При Владимире Святом наследование было очень простым: князь просто посылал сыновей как наместников в значимые города. Киев должен был получить старший в роду. Никакого передвижения по очереди. Наместник – это хорошо и понятно, выжимай из своего города, сколько можешь, и не забывай делиться с отцом. По-видимому, говорит Ключевский, все дело в том, что князья просто не понимали, что такое владеть землей, они в этом не видели смысла, все их интересы были связаны с получением дохода от своего города и военными походами, а население оставалось для них все еще чужим, завоеванным. Чужая земля, чужой народ. Так не все ли равно, иметь в подчинении один, свой город, или переходить из города в город? Обидно только, если тебе достается город похуже, чем у старшего на лестнице! Если говорить о патриотизме (то, святое, понятие современных патриотов), так не было у русских князей ровно никакого патриотизма.