Поплачь о нем, пока он живой - Лилия Батршина

— Ты… правда… любишь?.. — сипло прошептала она. Глаза требовали ответа…

Бьёрн не выдержал её взгляда, молча опустил голову. Повторить свои слова он, наверное, уже не сможет…

Любава отвела глаза, прерывисто вздохнула.

— Значит, оговорился… — словно про себя сказала она. Отвернулась, сложила руки на коленях и всхлипнула. Так неожиданно вспыхнувшая и разбившаяся надежда саданула по сердцу сильной, нестерпимой болью…

"Слез моих не увидит… Никогда…" Когда она так думала? Давно… А теперь… Мысли путались, Любава и сама не знала, отчего плачет — от этой ли не сбывшейся надежды, от пережитого ли совсем недавно страха или отчего-то ещё, только слезы текли, сами по себе, безостановочно…

Бьёрн вздрогнул, несколько минут смотрел на девушку, не решаясь ничего сделать. Но потом вдруг обнял её, прижал к себе и прошептал:

— Нет. Не оговорился…

Любава прижалась к нему, все ещё судорожно всхлипывая, все ещё плача, но на губах уже дрожала счастливая улыбка, и с языка слетело:

— Я люблю тебя… Люблю… Люблю…

Девушка прижалась к нему ещё крепче, сунула нос ему в шею и так замерла, щекоча его теплым дыханием. Он её любит… Он рядом… Она ему нужна… Огромное счастье обрушилось на неё, оглушило, ослепило, сдавило грудь и держало в своей безграничной власти целую вечность, не давая ни шевельнуться, ни что-то сказать…

Для Бьёрна это было новое чувство. Он уже так давно не чувствовал тепла, никогда не думал, что его сердце сможет оттаять и биться так часто, что он сможет снова довериться… Довериться. Он вздрогнул и выпрямился.

— Любава, нам нужно ехать.

Девушка тоже вздрогнула, чуть приподняла голову.

— А? — от счастья было трудно соображать. — Что?

— Ничего, — Бьёрн, по своему обыкновению, криво усмехнулся, но его ухмылка неожиданно переросла в улыбку. Будто бы неуверенную, неумелую, но — улыбку… — Ехать, говорю, нужно.

Любава замерла. У Бьёрна было просто невероятная улыбка, она как будто освещала все его лицо — зажглись черные глаза, поднялись вверх брови, казалось, что эта улыбка отражалась в каждой черточке. Девушка тоже улыбнулась в ответ, ласково и нежно.

— Улыбнулся… — произнесла она тихо, осторожно провела кончиками пальцев ему по губам. И выпрямилась. — Если нужно, поехали, конечно… В замок? Домой?

— У тебя есть другие варианты? — немного насмешливо поинтересовался Бьёрн.

Любава фыркнула и, вывернувшись из его рук, встала.

— Ну мало ли! — воскликнула она. — Может, ты всё ещё хочешь ехать бунт усмирять, я ж не знаю!

Девушка оглянулась и свистнула Грому. Конь послушно подошёл к хозяйке.

— Ну спа-а-асибо! Совсем меня за дурака держишь? — Бьёрн тоже поднялся, сложил руки на груди.

— Помню я, кто-то очень нехороший меня в начале знакомства тоже дурочкой считал, — лукаво улыбнулась Любава. — Приятно иногда ошибаться, а, Бьёрн?

— В данном конкретном случае — да.

Бьёрн запрыгнул на коня и подал девушке руку. Любава улыбнулась, приняла помощь и села, как положено женщине — боком, прижавшись к Бьёрну и дав ему возможность самому управлять конем. Гром, чувствуя настроение хозяйки, радостно заржал и заплясал, а затем, повинуясь руке Бьёрна, двинулся вперед.

"Как хорошо… — только и подумала Любава, прижимаясь к груди Бьёрна и слушая, как стучит его сердце. — Как хорошо ехать домой…" И улыбнулась, поняв, что теперь считает замок Бьёрна своим домом.

А он думал о том, что пора покончить со своим прошлым. Раз он больше не один, осталось всего лишь отдать кое-кому старые долги…

— Бьёрн, — Любава подняла голову, внезапно задавшись весьма насущным вопросом. — А кто это был? Тот, кто послал на вас отряд? Вы же знакомы, да?

— Знакомы не то слово… — вздохнул Бьёрн. У него не было желания ворошить воспоминания, но раз уж он решил от них избавиться… — Когда я освобождал свой замок, я зачем-то пощадил одного из заговорщиков. То ли потому, что с детства помнил его доброту, то ли потому, что он клялся и божился, что в перевороте участвовал не по своей воле, а лишь потому что грозились убить всю его семью, даже увезли куда-то, без его ведома… Как потом оказалось, семьи у него не было. Он так и не женился, а его родители умерли ещё в год моего рождения. Но я тогда этого не знал и доверился ему. Долгое время всё было хорошо. Но однажды, во время очередной войны на севере, он навёл на наш лагерь противников. В ту ночь на часах как раз стояли его люди… Гилрэда тогда со мной, хвала богам не было, и он сумел удержать крепость, а потом и я из плена сбежал… Я его уже давно ищу, он, к сожалению, хорошо умеет прятаться. Но если он мне попадётся… — лицо Бьёрна ожесточилось, костяшки пальцев на руке, держащей уздечку, побелели, голос стал хриплым и угрожающим: — Я ему отомщу, — "и это будет последняя весточка от моего прошлого…" — И именно поэтому, как только мы вернёмся, я соберу отряд и поеду в погоню. Для него это, пожалуй, будет неожиданностью. Он всё ещё думает, что я тяжело ранен…

Любава кивнула, снова прижалась к груди мужа и крепко зажмурилась. Он снова, снова уедет… И она снова будет сидеть в замке, не находя себе места от тревоги, снова будет волноваться за него, снова… Но, наверное, такова судьба жены короля, да еще такого, как Бьёрн: волноваться, когда он уезжает в очередной поход, и… и безмерно радоваться, когда он возвращается живым. Любава улыбнулась. Почему-то теперь, после всего, что они вместе пережили, после его слов и признаний, она была уверена, что Бьёрн всегда будет возвращаться. Возвращаться домой — к ней…

… - Нет, ну вот что ты смеёшься? Ну что ты смеёшься, а? Сам устроил мне гнездо на голове, а теперь смеётся!.. Ай! Что ты… Ммм…

Гилрэд, проходящий мимо покоев княжны, остановился, будто споткнувшись. "Ай да княжна… — мелькнула грустная и злая мысль. — Уж завела себе кого-то… Не успели из похода вернуться, а она уж…" Парень покачал головой. Бьёрн вернулся из похода вчера вечером, и с этого времени его нигде не было видно, словно пропал, а ведь уже день через середину перевалил. Гилрэд искал его везде и всюду — скоро должны были приехать послы из соседнего королевства, а короля и след простыл! Ни в покоях, нигде… До слуха Гилрэда из-за двери Любавиных покоев донесся веселый, заливистый девичий смех. Парень вздрогнул и, поддавшись какому-то мгновенному гневному порыву, подошел и громко постучал в дверь.

Внутри притихли. Послышалась какая-то возня, затем легкие быстрые шаги, и через секунду дверь приоткрылась и на пороге появилась Любава.

— Ой, Гилрэд! — улыбнулась она. — Доброе утро! Ты чего?

— Бьёрна ищу, — буркнул парень. — Не видела?