Ангел, нечисть и другие неприятности (СИ) - Ольга Пашнина

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — продолжал настаивать мужчина. — Но если смогу, то окажу помощь. Вы из органов?

Он врал. Это было видно по его поведению, слышалось в голосе, отчетливо мелькало в глазах. Он врал и явно надеялся отделаться малой кровью.

— Ты связался с сущностями, которых людям видеть нельзя, — сказала я. — Не думай, что они исполнят все твои желания. Нечисть преследует только свои цели. И использует людей для их достижения. Я хочу знать, где находится комната страха, и кто там всем заправляет. Я знаю, что ты врешь, и в любом случае выясню правду. Если расскажешь все сам, останешься цел. Если нет… я все равно узнаю и найду эту тварь. Неужели тебе не жаль детей, которых он заманивает?

— Ему не жаль, — раздался холодный голос, в котором я узнала Крапова. — Он думает лишь о собственной выгоде. Сколько тебе заплатили?

— Хочешь заплатить больше? — с хозяина ярмарки мигом слетело притворство.

И куда только делось недоумение. Он явно знал, кто такой Крапов.

— Верунь, выйди, — хмыкнул Саша. — Незачем тебе это видеть. Я собираюсь допросить эту скотину. Иди, займись фотографиями и леденцами.

Подумав, что и правда, я не хочу видеть, как работает Крапов, я резво выскочила на свежий воздух. Но возвращаться к темному не стала. Могла понадобиться помощь, когда Крапов вытянет информацию. В том, что он ее вытянет, я не сомневалась.

В бездействии приходилось думать. Об отношениях с Владом, о Крапове, о прошлом, о Нике и других вещах, ворвавшихся в мою жизнь после памятной ночи, когда меня купил Князь. Как на все это реагировать, я не знала. И с одной стороны радовалась, что, несомненно, жизнь изменилась к лучшему. С другой — боялась, потому что десятки лет жизни ангелом научили меня обращать внимание лишь на дело, которым я должна была заниматься. А люди, друзья, романтика и удовольствие — это дело второстепенное, внимания не стоящее.

Но Влад то и дело обращал мое внимание на себя любимого. И, пожалуй, был единственным, кого я по-настоящему хотела видеть. И кого не боялась. Поразительно, но из всех существ во всех трех мирах я нисколечко не боялась лишь того, о ком ходит столько жутких легенд.

От признания самой себе, что Князь давно уже перестал быть для меня демоном и хозяином, спас телефонный звонок.

— Тетя Вера, — это был Виктор. — Тут какой-то павильон странный. От него просто несет магией. Похоже, это то, что вы ищите.

— Где? — Я подскочила.

Пускай Крапов остается допрашивать этого урода. Я иду разбираться с нечистью.

Павильон не отличался от десятков других. Ну, разве что отсутствием каких-либо надписей или афиш. Да и зазывал рядом не было от слова совсем. А еще — но это чувствовали далеко не все — от него за версту веяло магией. И как только я не почувствовала этого раньше? Хотя в этой части ярмарки я не была. Не самый центр гуляний, почти окраина. Здесь народу намного меньше.

Виктор встретил меня неподалеку и подтвердил подозрения.

— Мне пойти с вами?

Все-таки дети демонов взрослеют быстро. Волей-неволей начинаешь задумываться, как повзрослеет ребенок ангела и демона.

— Нет. Ступай к Кнзяю, расскажи все. Я справлюсь. Если эта тварь убивает детей, я точно справлюсь.

Не надо много сил, чтобы питаться жизненной энергией детей. Поэтому подобная нечисть и выбирает себе легкие жертвы. Потому что слаба.

Мне не доводилось ранее бывать в комнатах страха. Я вообще не любила аттракционы, парки и прочие шумные развлечения. Но, должно быть, детям такие походы нравились. Для любителей пощекотать себе нервы — самое то. Качественно проработанные скульптуры мертвецов и другой нечисти, жутковатые светящиеся картины на стенах, экраны со сценами из фильмов ужасов. Думается мне, если бы дети пришли сюда компанией, славно провели бы время.

— Динозаврик, — пробормотала я. — Где же ты, зелененький. Или какой там у тебя цвет.

Правда, не факт, что нечисть соизволит вылезти, я все-таки не ребенок. Не вылезет, так сама залезу, хуже будет.

Динозаврик притаился в одном тупике, сразу после скульптуры старой карги с единственным жутковатого вида глазом. Обнаружилась и подушка в полу, призванная напугать невнимательного посетителя. Но больше ничего пугающего не было. А по показаниям мальчика, должен был выйти клоун.

Я ощупала все стены, отломала карге нос в попытке общупать скульптуры, двигала динозаврика, распотрошила подушку. Но ничего толкового не нашла. Лишь когда отчаялась и одновременно удивилась, что Влада нет так долго, услышала голос:

— Как только я увидел вас, понял, что вы меня найдете.

Клоун в смешном желтом костюме стоял, грустно глядя на меня. Его выражение лица никак не вязалось с костюмом и забавными бубенчиками на шляпе. Оно, пожалуй, было совсем не злобное.

Но все же опасность чувствовалась очень явственно. Захотелось отступить, но сделать это я себе не позволила.

А вокруг меж тем все менялось. Комната страха превращалась в темноте грязное помещение с высоким куполообразным потолком. В углах комнаты висела огромная паутина и я, признаться, не хотела воображать, что за паук ее сплел. Это было параллельное измерение. В людском мире вход в него выглядел как комната страха, а здесь оно представляло собой какой-то жуткий склеп, куда клоун и заманивал мальчиков.

А я ведь читала что-то такое!

— Правильно, — совсем уж грустно вздохнул клоун, — я — отражение ваших фантазий. У вас есть очень популярный писатель, который придумал клоуна, убившего ребенка. И даже паутина, как отражение другого образа этого существа тут есть.

Он вяло махнул рукой в сторону углов.

— Но ты же не инопланетное существо? — спросила я.

— Нет, конечно. Но я не имею собственной формы. Вот уже пару сотен лет я скитаюсь по миру и принимаю ту форму, что ближе существам, которыми я питаюсь.

— Их энергией.

Клоун снова вздохнул.

— В них так много энергии. Свежей, вкусной, ароматной. Она бьет ключом.

— Дети умирают.

Я хотела давить на его совесть. Вдруг получится? Хотя, конечно, нечисть по своему обыкновению не страдает наличием совести.

— А что делать? — глубокомысленно изрек клоун. — Ты ведь Вера, да? Я слышал о тебе.

А вот тут я уже заинтересовалась.

— И что же ты слышал?

— О тебе, — он пожал плечами. — Разное. Говорят, ты ангел, но спишь с Князем Тьмы. Ты предала Князя Света, но уничтожаешь тех, кто не угождает Князю Тьмы. Говорят, из-за тебя заточили Станислава.

Я вздрогнула, услышав это имя. Слишком часто в последнее время поминали Стаса. Не к добру это.

— Довольно искаженная информация. Во-первых, я не сплю с Князем. Во-вторых, это не я предала Князя Света, а он не дал мне умереть! А уничтожаю я тех, кто убивает невинных. Таких, как ты, например.

Не знаю, почему, но я самым настоящим образом озверела. Не то упоминание Стаса на меня так подействовало, не то фраза, что я предала Князя Света. Я даже не знаю, кто он! Не знаю ничего и никого! Я думала, что все закончится с моей смертью, но возродилась ангелом! И никто не посмеет говорить, что я кого-то предала. Только себя, наверное.

— Я знал, что ты придешь.

Клоун вдруг поднял на меня взгляд. И рука чуть дрогнула, уже готовая призвать любимый топор и разделаться с мерзкой нечистью.

— Моя единственная способность, ангел Вера, это забирать чужую энергию. Кто-то пришел бы за моей жизнью, не ты, так этот охотник Крапов. Вот только я — капля в море. Ничто не дается даром. Особенно бессмертие. Получив бессмертие, ты должен вечно платить за него. Князь платит, разгребая всю грязь этого мира. Ты платишь, мучаясь воспоминаниями о прошлом. Князь Света тоже платит свою цену, будь уверена.

Он сделал несколько шагов в мою сторону, а я не могла пошевелиться, завороженная нечеловеческим взглядом и словами, которые звучали как-то нелепо в этом потустороннем склепе.

— Все платят, — повторил клоун. — Ты, я, Князь, Архангел. Даже твой друг Ник платит за бессмертие. Только у меня один вопрос. Какую цену платит…

Он не успел договорить: клоуна охватило красное пламя, и тот выгнулся, закричав. А потом словно растворился в этом пламени, оставив после себя лишь небольшой ветер. Он не успел закончить вопрос, но я догадалась и сама. Дело было сделано.

— Ты в порядке, Вер? — Влад подошел ко мне, но прикоснуться не решился.

Я кивнула и через силу улыбнулась.

— Долго ты.

Нет места во всех трех мирах спокойнее, чем ангельская библиотека. В огромном светлом зале всегда полдень, яркий свет льется через окна. Потолки высокие-высокие, куполообразные, разрисованные так, как нравится каждому отдельному посетителю библиотеки.

Стеллажи буквально парят в воздухе, а меж ножек столов и стульев неторопливо проплывает облачная вата. Красиво и одновременно спокойно.