Торквемада - Сергей Нечаев

Сама Гранада, столица эмирата, была самым красивым городом Испании. Обнесенная высокими каменными стенами со множеством башен и бойниц, она казалась неприступнейшей из крепостей, когда-либо возводившихся на Пиренейском полуострове, но мавры гордились не только бастионами Гранады. Большинство ее домов было украшено затейливыми восточными орнаментами, а их покрытые настоящим кровельным железом крыши сверкали при свете солнца и звезд, точно выполненные из чистого серебра.

Самым красивым строением Гранады по праву считался высившийся на вершине холма величественный дворец Альгамбра. Окруженный глубоким рвом с двумя подъемными мостами, он не только радовал глаз своими изящными колоннадами, не только ублажал знатных мавров своими роскошными бассейнами и банями, но и в случае опасности мог укрыть почти всех жителей столицы и сорокатысячную армию ее защитников.

И вот теперь наступило время окончательно избавить землю Испании от мусульман, на много столетий обосновавшихся на юге полуострова в районе Гранады.

Этот город был захвачен маврами в 711 году, и его стали называть на арабский манер — Ильбира.

В XV веке в Гранадском эмирате проживало три миллиона человек, мирных и терпимых. Но это лишь теперь они стали такими. Под давлением обстоятельств эмират — этот последний мавританский анклав на полуострове — вынужден был идти на компромиссы: его глава в свое время даже признал себя вассалом короля Кастилии и платил ему дань. Впрочем, все это было лишь жалким подобием мира и добрососедства. В 1476 году, воспользовавшись гражданской войной, которая исключала ответный удар кастильских войск, тогдашний султан Абу аль-Хасан вдруг отказался платить дань. Потом, обнаглев от безнаказанности, он в декабре 1481 года совершил набег на маленький христианский городок Захара, уведя, как это всегда бывало, всех его жителей для продажи в рабство. Подобное уже не могло остаться без достойного ответа…

Однако пока прервем наш рассказ и порассуждаем на тему, что представляла собой территория Пиренейского полуострова под мусульманским игом. Это очень важно для понимания того, что происходило в начале 90-х годов XV века.

Историк Жан Севиллья пишет: «Когда описывают мусульманскую Испанию как модель мирного сосуществования между религиями — это похоже на небылицу».

Мануэла Марен, говоря об отношении мусульман к местному населению в Аль-Андалусе[25], еще более категорична: «Легенда пропитала собой политические выступления и стала риторическим аргументом, удобным для того, чтобы утверждать, что характер отношения к другим культурам был благотворным. Но этот миф функционирует лишь потому, что сегодня в этом есть необходимость».

Так что же имело место на самом деле?

У Жана Севиллья читаем: «Если была христианская Реконкиста, это значит, что до этого было мусульманское завоевание. Реконкиста представляет собой очень долгое предприятие (семь веков), отмеченное в обоих лагерях чередованием наступлений и отступлений. Это долгая и очень сложная история, в которой территориальные и политические мотивы значили не меньше религиозных факторов. На всем своем протяжении, как и на Востоке во время Крестовых походов, она представляла собой войны между христианами, войны между мусульманами, между мусульманами, союзными с христианами, и наоборот. Детальное изучение Реконкисты требует хронологического подхода и углубления в нюансы. Если же давать картину крупными мазками, это было не просто противостояние между исламом и христианством».

Жозеф Перес констатирует: «Нужно отказаться от идеи об Испании, где представители трех религий — христиане, мусульмане и евреи — жили во взаимопонимании во время первых веков мусульманского владычества, а потом в христианской Испании XII и XIII веков».

По поводу последней историк Жан Севиллья пишет: «Как это не удалось с евреями, политика ассимиляции путем массового обращения в христианство не удалась и с мусульманами. Невозможно насиловать разум: никто не отречется от своей культуры и своей веры по принуждению. Это великий урок. Однако судить за это только христианскую Испанию — это значит совершать большую ошибку. В ту эпоху ни одна мусульманская страна не относилась толерантно к христианам на своей территории. Точно так же обстоит дело и в XXI веке в большом числе мусульманских стран».

А пока же Изабелла и Фердинанд задались целью полностью покорить Гранаду. Мобилизовав по тем временам огромное войско в десять тысяч конных рыцарей и сорок тысяч пехотинцев, а также подготовив мощную артиллерию, они с 1482 года предприняли несколько военных походов на эмират.

Последний удар был нанесен в 1491 году.

В течение зимы 1490/91 года король Фердинанд занимался тщательными приготовлениями к решающей кампании, которая должна была решить судьбу Гранады. Поскольку речь шла о торжестве христианской веры, король решил, что ее враги сами должны нести расходы на эту войну. Поэтому налоги были усилены, в том числе на иудеев и синагоги.

Одиннадцатого апреля 1491 года Изабелла и Фердинанд отбыли на гранадскую границу, чтобы торжественно начать осаду Гранады и не отступиться от задуманного до тех пор, пока католический штандарт не будет реять на башнях Альгамбры. Многие гранды королевства, особенно из областей, удаленных от Гранады, предвидя, что это будет утомительная осада, требующая более терпения и бдительности, чем воинских подвигов, отправили под Гранаду только своих вассалов. Однако все ведущие полководцы Католических королей последовали за своими сюзеренами. Тут были и маркиз Кадиса Родриго Понсе де Леон, и граф де Урена, и дон Алонсо де Агилар, и его брат Гонсалво де Кордова, и Диего Кастрильо, магистр ордена Калатравы, и многие другие.

Армия короля Фердинанда продвигалась по горным долинам и 23 апреля достигла деревни Лос-Одхос-де-Хескар, что буквально в двух шагах от Гранады. Солдаты были взволнованны; все чувствовали, что наступает время решающего сражения.

Эмир Боабдил собрал свой совет в Альгамбре. Из окон дворца он уже видел облака пыли, поднятые христианскими войсками. Среди членов совета царили испуг и замешательство. Многие рекомендовали Боабдилу положиться на великодушие христианских монархов.

Жан Пьер Клари де Флориан в книге «Гонсалво де Кордова, или Отвоеванная Гранада», впервые опубликованной в 1791 году, пишет: «Мусульмане оставались лишь в Гранаде. Там еще правил Боабдил; этот несчастный правитель, ожесточенный неудачами, повернул свою ярость против своих же подданных, которыми он правил, как тиран. Монархи Кастилии и Арагона, несмотря на якобы союз с этим слабым человеком, потребовали от него передачи им его столицы… Боабдил был возмущен подобным вероломством. Но было не до жалоб; нужно было сражаться или прекращать править. Маврский правитель принял самое благородное решение: он приказал защищаться. Фердинанд во главе армии в шестьдесят тысяч человек, элиты двух королевств, 9 мая 1491 года приступил к осаде Гранады».

Напомним, что в то время Гранадой управлял насридский правитель Мохаммад XI, или Абу-Абдаллах (отсюда и произошло имя Боабдил, более известное европейцам), сын коварного Абу аль-Хасана, последний мусульманский халиф на территории нынешней Испании (он стал халифом Гранады после того, как в 1482 году при поддержке амбициозной матери изгнал собственного отца).

В течение весны Гранада была плотно осаждена. В нескольких километрах от города был сооружен мощный укрепленный лагерь под названием Санта-Фе (исп. Santa Fe — святая вера). Король Фердинанд, поднаторевший в военных делах, окружил его глубокими рвами и сильными стенами. Лагерь имел четырехугольную форму. Он, подобно городу, был разделен на улицы и кварталы, а войска располагались в палатках. Когда обустройство лагеря было закончено, королева Изабелла прибыла под Гранаду, чтобы лично присутствовать при осаде.

Хотя Гранада и была теперь отрезана от внешней помощи, тем не менее ее мощные башни и толстые стены, казалось, могли бросить вызов любому, кто попытается на них напасть. В последнем оплоте мавров собрались остатки войск со всего эмирата. Фердинанд видел, что любая попытка взять город штурмом будет рискованной, очень кровавой, а то и вовсе безнадежной. И тогда он решил задушить Гранаду голодом. Для этой цели его армия разорила окружающую долину и сожгла все деревни, от поступления продовольствия из которых зависел город. Разведывательные отряды христиан заняли перевалы в горах южнее Гранады и перехватывали все конвои. Положение осажденных мусульман стало практически безнадежным.

Жан Пьер Клари де Флориан описывает Гранаду следующим образом: «Этот большой город был защищен мощными стенами, тысячей тридцатью башнями и множеством укреплений, нагроможденных одно на другое. Несмотря на кровопролитные гражданские войны, он еще насчитывал более двухсот тысяч жителей. Это было все, что осталось от храбрых воинов, оторванных от их родины, от их религии и их законов, и все они собрались за его стенами. Отчаяние удваивало их силы».