Брачная игра сестер Блэкторн - Анастасия Волжская

того, что вину за захлебнувшееся под Айденом наступление и потерю более пяти сотен солдат переложили на полковника Блэкторна. Мертвые не могли возразить, а немногочисленные выжившие не спешили добиваться справедливости. Повезло, что майор Бенсон, из-за ранения отправленный в отставку на должность командующего вестхилльским гарнизоном, не позволил местным порочить честное имя друга и быстро укоротил длинные языки. Иначе мы с мамой не пережили бы те ужасные первые месяцы…

В начале следующего года Айден отбили, а тело – то, что от него осталось – нашли. Королевским указом полковнику Блэкторну вернули доброе имя и даже посмертно наградили – в дальнем ящике отцовского стола хранилась восьмиконечная звезда на бархатной красной подушечке. Вдове погибшего назначили скромную государственную пенсию. Но за пять лет мама ни разу не прикоснулась к ней.

Разве могли деньги и бесполезная медаль вернуть нам того, в ком мы так отчаянно нуждались? Наладить разорванную на клочки жизнь, успокоить злые слухи?

Нет.

Я сглотнула подступивший к горлу тяжелый ком и наконец-то остановилась. Отчаянный порыв, заставивший меня броситься вон из душной гостиной, не разбирая дороги, чтобы не слушать, не слышать, не погружаться в ужасы воспоминаний, иссяк, сменившись слабостью.

Опознать помещение было нетрудно – я оказалась в библиотеке. За время пребывания в Ленс-холле я пару раз заглядывала сюда, чтобы выбрать книгу на вечер, но никогда не задерживалась надолго. Библиотека негласно считалась кабинетом лорда Крейга. Здесь он проводил большую часть дня, читал газеты, общался с лордом Кристофером, а я же до недавнего времени старательно избегала общества капитана.

Однако ноги привели меня именно в эту часть дома. Может, потому что здесь было тихо. Или потому что я надеялась, что так далеко от гостевого крыла никто не станет меня искать.

Скинув туфли, я забралась в глубокое кресло и свернулась клубком, обхватив колени руками. Горькая муть, поднятая вопросом Фиби, намеренно жестоким и бестактным, плескалась внутри, обжигая внутренности. Незаживающая рана – потеря отца – за пять лет едва успела затянуться тонкой коркой. Одно прикосновение – и…

Яркая вспышка рассекла полумрак. Я сжала кулаки, удерживая внутри золотые искры родовой магии.

О боги…

Я сжалась сильнее, пережидая, пока боль отпустит, и не сразу осознала, что вдруг оказалась не одна. Шаги, медленные и будто бы даже осторожные, становились все ближе – ближе, ближе – пока не затихли в паре футов от моего кресла. Незваный гость молчал, скрытый высокой спинкой и почти неразличимый в полумраке. Но мне не нужно было его видеть, чтобы догадаться, кто это.

– Почему вы преследуете меня, милорд? – не поворачивая головы, проговорила в пустоту, проталкивая слова сквозь саднящее, содранное криком горло. – В Эмберли-холле, в Вестхилле, а теперь еще и здесь.

– Я приехал к близким друзьям, леди Блэкторн, – откликнулась темнота голосом лорда Крейга. – А на сегодняшнем балу, напомню, это вы преследовали меня, а не я вас.

Я не поддержала шутки.

– Уходите. Я не нуждаюсь ни в компании, ни в утешении, ни в сочувствии. Ни от кого и уж тем более от вас, капитан.

Он не послушался, шагнув ближе, чтобы оказаться в поле моего зрения. Не вздрогнул, не отстранился – несмотря на то, что последнее слово я с яростью бросила ему в лицо.

Капитан… а в тот роковой год лейтенант Крейг. Один из трех офицеров, бросивших отца под Айденом. Чего он хотел от меня, этот странный мужчина, в котором Эмми как-то разглядела ум, обходительность… и одиночество?

– Леди Блэкторн…

– Пожалуйста!

Я отвернулась, попытавшись спрятать в ладонях покрасневшие глаза и мокрые от слез щеки.

– Поговорите со мной, Андреа, – с нажимом произнес капитан. И вдруг сделал что-то совершенно невероятное, опустившись перед креслом на колени так, чтобы наши лица оказались почти рядом. В глазах лорда, темных, точно грозовые тучи, плескались отголоски боли, так похожей на мою собственную. – Да, я сражался в битве при Айдене девятнадцатого октября пять лет назад. Да, я видел вашего отца за несколько часов до того, как кольцо неприятельских войск окончательно сомкнулось. И да, я считаю себя виновным в его гибели.

Сердце оборвалось.

– Зачем? – с трудом выдавила сквозь побелевшие губы. Отчаянно хотелось снова сбежать, спрятаться, заткнуть уши, как я поступала всегда, когда правда становилась особенно невыносимой. – Зачем вы это говорите?

– Чтобы вы могли сказать мне в лицо все, что думаете. Скажите, Андреа. Скажите, что хотели бы, чтобы я сумел убедить вашего отца подчиниться королевскому приказу и совершить прорыв сквозь оцепление, бросая обреченный полк. Что если бы все четверо офицеров, обладавших Призрачной шпагой, остались, возможно, нам удалось бы дождаться подкрепления, удержать Айден и сохранить жизни людей. Что лучше бы я умер, а ваш отец выжил. Давайте, Андреа. Вам станет легче.

Внутри все разрывалось от противоречивых чувств – боли, ярости, злости. Я собрала их в пылающий кровоточащий комок, готовясь пробить хрупкий лед обманчивого спокойствия, которое читала в глазах капитана. Набрала воздуха, сжала кулаки до хруста в костяшках пальцев. И вдруг поняла…

… что не смогу.

Не смогу сказать, что считаю его виновным в гибели отца и хочу его смерти. Потому что это ложь, удар, коварный и жестокий, нанесенный лишь для того, чтобы причинить боль. Фиби была способна на такое.

Но не я.

Я не хотела, чтобы лорд Крейг умер, даже если бы в обмен на его жизнь судьба вернула бы мне отца. Полковник Роул Блэкторн учил меня быть прямой и честной, не бежать от правды и встречать опасность лицом к лицу. И если можно спасти от самого худшего хотя бы одного человека, он шел на это, не задумываясь, даже когда цена была непомерно высока…

Вот только о тех, кто остается, он не думал…

– Я…

Лорд Крейг ждал. И под прямым взглядом серых глаз что-то внутри надломилось, разрывая тонкую корку, сдерживавшую бушующий внутри вихрь. Я всхлипнула, из последних сил цепляясь за ускользающие крохи самоконтроля – и, признав окончательное поражение в борьбе с самой собой, горько и отчаянно разрыдалась.

Сначала в свои мокрые дрожащие ладони. А секунду спустя – в белую рубашку лорда Крейга, пахнущую табаком, лосьоном и мужским телом.

Капитан крепко прижал меня к себе, и впервые в жизни мне не захотелось вырваться, оттолкнуть прочь чужие руки. Благодарно уткнувшись носом в широкую грудь, я дала волю горю, пока натянутая внутри пружина не ослабла, позволив вновь дышать без боли.

Слезы, так долго сдерживаемые, утихли нескоро, и вместе с опустошением вернулось смущение. Я неловко завозилась в неуместно крепких объятиях. Лорд Крейг