Миллион поцелуев в твоей жизни (ЛП) - Мерфи Моника

Чувствует ли он это? Притяжение между нами? Химию? Или все это односторонне? Неужели я просто глупая маленькая девочка, влюбленная в парня, который не проявляет ко мне никакого интереса? Он просто потешается надо мной? Играет со мной?

Крю пришел сюда, на эту выставку, чтобы найти меня. Нет никакой другой причины для его появления, кроме желания увидеть меня.

Он выводит меня из галереи, положив руку мне на поясницу, ведет к тротуару. Он смотрит по сторонам, прежде чем взять меня за руку и повести через улицу, направляясь к черному седану

"Мерседес", который стоит на холостом ходу у обочины. Мужчина в черном костюме вылезает со стороны водителя с приятной улыбкой на лице.

"Вы нашли гостя, мистер Ланкастер."

“Я так и сделал” отвечает Крю. ”Рен, это Питер".

“Приятно познакомиться”, - говорю я Питеру. Он пожилой джентльмен с волосами цвета соли с перцем и теплыми карими глазами.

“Мисс”. Питер наклоняет голову в мою сторону, прежде чем взяться за ручку и открыть для нас заднюю дверь. Я проскальзываю внутрь первой, Крю следует за мной, и дверь закрывается, окружая нас полной тишиной.

Единственный звук, который я слышу, — это мягкое урчание работающего на холостом ходу двигателя и мое быстро бьющееся сердце. “Куда ты хочешь пойти пообедать?” — спрашивает Крю тихим голосом. Заставляя меня дрожать.

“Я не знаю”. Я пожимаю одним плечом, мой желудок внезапно протестует.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз что-нибудь ела.

“Ты голодна?”

То, как он смотрит на мои губы, заставляет меня сказать “Умираю с голоду”.

“Я тоже”. Его улыбка медленная.

Как и моя.

Проведя небольшое исследование в наших телефонах, мы останавливаемся на ресторане недалеко от галереи, где подают завтрак и обед. Фасад ресторана "Two Hands" выкрашен в яркий, жизнерадостный синий цвет, и когда мы заходим внутрь, я очарована легким, воздушным дизайном. Здесь все из белого или светлого дерева, кирпичные стены побелены, с потолка свисают гигантские светильники, сделанные из металлической проволоки.

Хозяйка ведет нас к единственному свободному месту в ресторане — тесному столику на двоих перед окнами, выходящими на улицу. Когда мы устраиваемся на своих местах, колени Крю ударяются о мои, заставляя меня покраснеть.

“Какой у тебя рост?” — спрашиваю я, как только хозяйка оставляет нас с меню.

Он хмурится. “Почему ты спрашиваешь?”

“Оу. Твои ноги просто задели мои.”

“Прости”.

“Я не возражаю” признаюсь я, мои щеки загораются, что так глупо. “У тебя длинные ноги”.

”Мой рост 190 сантиметров". Я знала, что он высокий. Я всего 167 сантиметров. “Все Ланкастеры высокие” продолжает он. В основном блондины. Голубые глаза. Мы все выглядим почти одинаково.”

Если все мужчины Ланкастер так же красивы, как и Крю, то они должно быть сногсшибательны.

Появляется наша официантка, чрезмерно веселая, когда она просит нас заказать напитки. Ее волосы выкрашены в ярко-розовый цвет, подстрижены в строгий боб, и она носит розовые очки в тон. Она очаровательна.

“Просто воду” говорю я ей со слабой улыбкой.

“То же самое” добавляет Крю.

“Отлично. Я вернусь через минуту, чтобы принять ваш заказ.” Она уходит, и я смотрю ей вслед, отмечая, какой уверенной она кажется. Ты должна быть такой, чтобы иметь волосы такого цвета.

“Тебе нравятся девушки с розовыми волосами?” Я спрашиваю Крю.

Он устремляет на меня свой ледяной голубой взгляд. “Я предпочитаю брюнеток”.

“Действительно”.

Крю кивает. “С зелеными глазами и любовью к искусству”.

”Ты просто так говоришь". Я хватаю меню и держу его перед собой, пытаясь сосредоточиться на том, что я читаю, но слова просто расплываются. Я чувствую, что он наблюдает за мной, не говоря ни слова, и это меня совершенно нервирует.

Наконец, я опускаю свое меню. "Что?"

“Ты действительно думаешь, что я "просто так говорю", когда я последовал за тобой в галерею? Ты думаешь, это действительно было совпадением?”

Я моргаю, глядя на него, очарованная его напором. “Нет”. Он замолкает, пока я больше не могу этого выносить. “В любом случае, почему ты здесь?”

“Как ты думаешь, почему?”

“Ты преследуешь меня?”

Он смеется, это звучит грубо и без особого юмора.

Все заканчивается так же быстро, как и началось. "Нет."

Похоже на то, хотя я этого и не говорю.

“Ты сказал, что собираешься следить за мной после того, что я— видела”.

“Это был просто предлог”.

“Тогда почему? Я этого не понимаю. Во мне нет ничего особенного.” Когда я замечаю недоверчивый взгляд на его лице, я продолжаю говорить. “Нет, на самом деле это не так. Я наивная и защищенная, и меня высмеивают в школе за мои убеждения. Людям не нравится, когда ты ставишь их в неловкое положение.”

“Ты думаешь, что заставляешь людей чувствовать себя некомфортно?”

Я киваю. “Я знаю, что делаю это. Им не нравится кольцо и то, что оно символизирует”. Я поднимаю руку, чтобы он ее увидел. Это дурацкое кольцо, которое начинает все больше и больше казаться обузой, особенно после того, что я сделала прошлой ночью.

Стыд захлестывает меня при этих воспоминаниях.

“Я думаю, ты храбрая”.

“Или глупая".

“Ты что, Птичка. Ты точно не глупая.”

“Ты когда-нибудь чувствовал себя в ловушке? Как будто от тебя ждут всего этого, иногда вещей, которые ты даже не хочешь делать. Люди тоже хотят, чтобы вы вели себя определенным образом. Они никогда не позволяют тебе справляться со всем самостоятельно. Как будто они думают, что ты ни на что не способна.” Я сжимаю губы, внезапно задаваясь вопросом, не сказала ли я слишком много.

“Все время” протягивает он. “Как младшего ребёнка в семье, мой отец хочет держать меня на коротком поводке”.

“Так как я единственный ребенок, мой отец делает то же самое”.

“И все же он едва замечает меня. В половине случаев, я думаю, он вообще забывает о моем существовании” продолжает он.

“Я бы хотела, чтобы мой отец иногда забывал о моем существовании”. Вздох покидает меня. “Я не знаю, каково это — быть самой собой”.

“Я думаю, ты пытаешься быть именно такой прямо сейчас” говорит он.

Его слова вселяют в меня надежду. “Ты действительно так думаешь?”

“Определенно. Ты сильнее, чем думаешь. Тебе просто нужно расправить крылья и в конце концов взлететь”. Он кладет свою руку поверх моей, потирая большим пальцем костяшки моих пальцев, электричество искрится там, где мы соприкасаемся. “ Когда тебе исполнится восемнадцать?

"В Рождество" признаюсь я.

“Тогда поднимайся”. Он не убирает свою руку с моей, и мне это нравится. Его собственнические прикосновения, то, как он изучает меня. “Ты делаешь что-нибудь особенное?”

“Я собирался устроить вечеринку на следующий день после этого”, - признаюсь я.

“Где?”

“В квартире моих родителей. Но я не уверена.” Я пожимаю плечами. “У меня нет никаких друзей”.

”Это не так“.

”Ни один из них не настоящий".

Он на мгновение замолкает, и я принимаю его молчание за согласие. Пока он не говорит “Я твой друг”.

До этого самого момента я бы никогда не назвала Крю Ланкастера своим другом.

“В самом деле?” — шепчу я.

“Я такой, каким ты хочешь меня видеть”. Он переплетает свои пальцы с моими и поднимает наши сцепленные руки, поднося их ко рту, где оставляет нежнейший поцелуй на костяшках моих пальцев.

Я чувствую, как это прикосновение проникает до самой моей души, проникает глубоко в мои кости. Я наклоняюсь к нему, мои губы приоткрываются, во рту пересохло, жаль, что я не могу найти слов, чтобы объяснить, что он заставляет меня чувствовать.

Как будто все возможно.

“Ты должна устроить вечеринку”, - говорит он.

Высвобождая свою руку из его хватки, я откидываюсь на спинку стула. “Я так не думаю. Я собираюсь отменить ее”.

“Может быть, тебе стоит позволить мне пригласить тебя куда-нибудь на твой день рождения”. Он снова накрывает мою руку своей, как будто не может перестать прикасаться ко мне.