Бот - Максим Кидрук

— Почему он один? — воскликнул Рино. — Где остальные? Кейтаро, это какая-то подстава!

Японец не ответил. Тимур вытаращил глаза так, что кожа на лбу сморщилась.

— Это и есть ваш бот? — ухмыльнулся, не скрывая удивления, Тимур. Почему все дрожат, как мыши? Трудно было поверить, что этот безусый мальчик может представлять угрозу для двух десятков хорошо вооруженных взрослых людей, укрывшихся за бетонными стенами.

Бросив взгляд на Кейтаро, Тимур отвлекся. Когда он повернулся обратно, малыш уже не торчал в оцепенении. Подросток отклонился назад, поднял над головой правую руку и стал совершать ею ритмичные круговые движения. Он раскручивал… пращу.

Не успел Тимур подумать о древнем орудии для метания, как подросток резко подался вперед, выбросив руку в направлении здания. Еще через мгновение программист осознал: что-то массивное — большое и черное — с бешеной скоростью несется в окно.

Через секунду Кейтаро и Хедхантера как ветром сдуло.

Африканцы, пригибаясь, тоже рванули прочь из коридора.

Тимур тоже инстинктивно отступил. Парень успел отойти на полшага, когда черный предмет попал в окно. Стекло со скрежетом треснуло, посыпались осколки, и неизвестная штуковина упала на пол. Напуганный звоном разбитого стекла, Тимур споткнулся и упал, больно ударившись головой о противоположную стену.

— Все на пол! На пол! — во все горло заорал Хедхантер, отпрыгнув в боковой коридор. — Это может быть бомба!

С дальнего конца коридора, куда юркнули гереро, донеслись беспорядочный топот и грубая брань, потом послышался звук падения чьего-то тела, опять ругательства, и наконец все стихло.

Тимур, вытянув ноги, полулежал на кафеле, опираясь локтями об пол, а головой о стену. Он смотрел на упавший рядом с ним черный предмет и думал, что если это бомба, то ни ложиться на пол, ни бежать нет смысла. Если сюда влетела бомба, он успеет отбежать как раз настолько, чтобы рассмотреть, как его внутренности пролетают мимо него по коридору.

Парень тяжело дышал, чувствуя, как ладони и подмышки покрываются потом.

Но прошло где-то тридцать секунд, а взрыва не было. Тимур пришел в себя и осмелел настолько, что поднялся и осмотрел черный предмет.

— Это камень! — сказал, приглядевшись, Тимур. — Обыкновенный камень!

Лаура, Кейтаро и Ральф опасливо высунули головы с лестничной клетки. Тимур поднялся и опять шагнул к окну. До этого момента он не был по-настоящему напуган. Приключение в пустыне насторожило, но не нагнало страху. Рассказы Ральфа напоминали монологи из фантастических романов и не производили должного впечатления. Заброшенный пращей предмет, в конце концов, был просто камнем. Но в тот момент, устремив взгляд в пустыню, Тимур впервые понял, что ввязался во что-то кошмарное.

Светловолосый паренек убегал обратно в пустыню. Вот только бежал он не так, как обычно бегают подростки — он удалялся по зигзагообразной траектории, через равные промежутки времени меняя направление движения на один и тот же угол, ноги при этом двигались ритмично, поднимаясь на определенную высоту. Тимур с ужасом подумал, что пацан движется точно так, как должен был двигаться созданный им для игры бот.

Тимур поднял камень, не задумываясь о том, что делает. Это с какой же силой надо было его запустить, чтобы, пролетев сотню метров, он разбил окно? Бечевкой к нему был примотан клочок темной бумаги.

— Тут что-то есть! К камню привязана записка.

Тимур сдвинул бечевку, вытащил из-под нее и развернул клочок плотной оберточной бумаги. Черной краской, танцующими, как будто детскими, буквами, на бумаге было выведено одно-единственное слово:

Парень пожал плечами. Для Тимура эти четыре буквы ничего не значили. Пока ничего не значили.

Тем временем его окружили сбежавшиеся отовсюду ученые.

— Что там? Покажи! Дай посмотреть…

Тимур протянул записку подошедшему первым Ральфу. Увидев надпись, тот вздрогнул и передал записку Кейтаро:

— Как тебе это?

Черты лица канадца заострились. Скользнув взглядом по пальцам, сжимавшим листок, Тимур отметил, что у нейрохимика ужасно бледные ногти.

— Хорт? Это невозможно, — поразился Джеп. — Боты не могут этого знать.

Каждый из подошедших (за исключением новоприбывших Стефана, Алана и самого Тимура), взглянув на записку, менялся в лице, словно получил послание от архангела Гавриила вроде: «Чувак, готовься! Завтра я приду по твою грешную душу».

Тимур решил, что такую реакцию вызвал не сам факт того, что боты что-то написали, а содержание надписи.

— Может, ваши суперсолдаты ошиблись, хотели написать hurt[49]? — предположил он.

— Они не разговаривают, — серьезно ответил Ральф. — Ни на английском, ни на любом другом языке. Тем более не умеют писать.

— А как же эта цидулка? Вы же говорили…

— Этому их не учили. Не было необходимости.

Пока нейрохимик колебался, говорить ли дальше, вмешалась Лаура Дюпре:

— Нет, они не ошиблись, приятель, — напряженно произнесла француженка. — Не знаю, как они научились писать, но это правильное слово. Хорошее такое слово…

— О чем ты говоришь?

— Так звали твоего предшественника.

— Что? — Тимур удивленно поднял брови.

— Наверное, боты думают, что мы привезли Вадима Хорта…

XXVIII

Воскресенье, 16 августа, 06:02 (UTC –4)

«DW», жилой корпус

Ночь прошла без приключений. Боты больше не появлялись.

Кейтаро Рока, заложив руки за спину, стоял у окна своего кабинета. Эта небольшая комната находилась на четвертом этаже и соседствовала с залом совещаний.

Старый японец, плотно сжав тонкие губы, смотрел, как из-за гор выбиваются первые солнечные лучи, возвращая в пустыню сочные краски. Еще минуту назад и земля, и небо, и горы были серыми, точно их укрывал слой пепла. Но вот — легкая вспышка — из-за зубчатых Анд появляется первый луч, и песок становится золотым, небо наполняется синью, а горы приобретают свойственный лишь Атакаме фиолетовый оттенок.

Джеп не спал всю ночь, донимая себя тревожными вопросами: «Почему боты не пошли на штурм? Они же могли отбить у нас альдостерон. Они же за этим приходили».

Но что-то в глубине души подсказывало Кейтаро, что на сей раз боты приходили не за гормоном. Им был нужен Хорт.

«Они не поняли… — ученый смотрел на темноватое отражение в стекле, с трудом преодолевая желание раскричаться и начать рвать на себе волосы. — Не поняли, что уже убили его…»

Техно-синапс

XXIX