Зеленые глаза Баст - Сакс Ромер

— О, мистер Аддисон, — произнесла она, придвинувшись так близко, что я чувствовал ее дыхание на своей щеке, — я боюсь этого человека, как иные боятся змей. Прошу вас об одолжении. Вижу, что в этой комнате две двери, а у меня имеются особые причины его избегать. Не знаю, куда ведет вторая дверь, но, конечно же, сумею найти выход.

Она сильнее сжала мою руку.

— Смею ли я вас просить, — умоляюще добавила она, — если это возможно, скрыть от него, что я сюда приходила?

— Но Мартину известно, что вы были здесь, — возразил я, весьма взволнованный столь неожиданным поворотом дел, — да и тот человек, что сидел снаружи на лавке, должен был вас заметить.

— Он не видел, — быстро заверила она, — а Мартин не знает, кто я.

У меня чуть было не вырвалось, что я тоже не знаю, но она опередила меня, взмолившись:

— Пожалуйста, вам это несложно, но очень важно для меня.

И тотчас, не дожидаясь ответа, она повернулась и скрылась за низкой дверцей, которая, как выяснилось, вела в кладовую трактира, откуда можно было попасть в огород.

Я слышал, как трактирщик Мартин разговаривает с евразийцем в коридоре, недалеко от кофейной, но не успел я открыть дверь, как раздался настойчивый стук, дверь распахнулась и в комнату вошел доктор Дамар Гриф.

Несмотря на утренний час, сильно припекало, однако он был в теплом черном пальто, а на голове красовалась широкополая фетровая шляпа, и ее чернота поразительно контрастировала с его седыми волосами. Помнится, высокий рост женщины удивил меня, но доктор был так долговяз, что был вынужден пригнуться, проходя внутрь.

— А! — воскликнул он и прищурился, вглядываясь в полутьму. — Если не ошибаюсь, мистер Аддисон?

— К вашим услугам, доктор Гриф, — ответил я.

— Я правильно понял, что здесь была моя племянница?

— Ваша племянница! — с неподдельным удивлением повторил я.

— Именно.

В его голосе вновь слышалось высокомерие, давеча задевшее меня; и даже если бы у меня не было причин для дерзости, кроме личной неприязни, я бы ответил ему отнюдь не миролюбиво.

— Я не знал, — продолжал доктор высоким и резким голосом, — что вы знакомы. Будьте добры объясниться.

Он продолжал обшаривать комнату подозрительным взглядом.

— Сообщаю вам, что мы с ней не знакомы! — сказал я. — Но если бы и были, не понимаю, как это вас касается.

— Вы грубиян, сэр! — взорвался он и наклонил ко мне перекошенное свирепой злобой хищное лицо.

— Жаль, что вам так кажется, — уже равнодушно произнес я: поведение евразийца теперь виделось мне не просто досадным, но сумасшедшим. — Я бы ни за что не стал намеренно провоцировать больного человека, а ваш тон и манера общения однозначно указывают, что у вас жар.

Он на секунду застыл, склонившись в мою сторону и словно готовясь броситься на меня, затем воскликнул:

— Ох, да! Вы правы, мистер Аддисон. Я столько прожил в одиночестве, что мои манеры, боюсь, стали резковаты. Не придавайте этому значения. Итак, она ушла?

— Если вы о даме, навестившей меня полчаса назад, то да, ушла.

Он распрямился и встал передо мной — великан в маленькой комнате, огромный, костлявый.

— Ага! И это была не моя племянница?

— Не имею удовольствия быть знакомым с вашей родственницей, доктор Гриф.

— Ладно. Как скажете. Доброго вам дня, мистер Аддисон.

Он повернулся, наклонил голову и вышел из кофейной. Когда я вслед за ним появился в коридоре, он уже покидал трактир. Мартин смущенно стоял у входа в питейный зал, и я присоединился к нему, желая поговорить; я отметил, что потрепанного незнакомца со скамейки как не бывало.

— Мартин! — начал я. — Я-то полагал, что у вас здесь посетитель.

— Когда вы спустились сюда, так и было. Но он ушел с Кассимом и Хокинсом. Они собирались показать ему дорогу к Мэнтону.

— С Кассимом?

— Ага.

Мартин что-то проворчал и удалился за стойку.

— Интересные люди обитают в ваших краях.

— Даже чересчур интересные.

— Например, Кассим… это не английское имя.

Мартин издал грохочущий звук — единственный вариант смеха в его исполнении.

— Английское! — сказал он. — Да Кассим черен, что ваша шляпа!

Положим, шляпа у меня была серая, однако я не стал заострять на этом внимание.

— Что! — воскликнул я. — Он негр?

— Черный мавр. Это все, что я знаю и хочу знать. К тому же немой!

— Немой! Хокинс дружит с немым?

— Бог его знает. Нынче все наперекосяк.

— Не живет ли с доктором Грифом некая леди?

— Может, живет, а может, и нет. Хотя слухи ходят.

В целом, это было все, что мне удалось вытянуть из трактирщика. Я раскурил трубку и уселся на скамейку у дверей, пытаясь привести все собранные сведения в какое-то подобие порядка.

Я полагал, что можно не брать в расчет недобрую славу доктора Дамара Грифа среди местных, но мне самому довелось понаблюдать за этим человеком, и я пришел к выводу, что многое в нем не понимал и понять не мог. Во-первых, то, что кто-то добровольно поселился в таком уединенном месте, как Белл-Хаус, было само по себе примечательно. Зачем своенравному евразийцу уединяться здесь с одним только черным слугой? Я подумал, что и сам живу на отшибе, но сравнение показалось мне неуместным.

Во-вторых, что это за «племянница», столь тщательно оберегаемая доктором Грифом? И если это не кто иной, как моя недавняя прекрасная гостья, почему она искала встречи со мной? При всей моей природной скромности, которую в таких делах я иногда нахожу чрезмерной, я не мог не заметить, что ей было приятно мое общество. Но как может эта теория объяснить ее визит, если до этого мы с нею ни разу не встречались? И вновь, вспомнив ее хрипловатый голос, я задался вопросом: действительно ли мы никогда не встречались?

Что если видение зеленых глаз, глядящих в мое окно из-под сени деревьев у дороги в ту первую ночь, пришло не из царства снов, но было явью, не фантазмом? Если так, то жуткая гостья, навестившая меня в лондонском коттедже, последовала за мной в Аппер-Кросслиз!

Быть может, она прибыла сюда раньше меня? Не исключено, что Гаттон посвятил меня не во все имеющиеся у него версии; вероятно, как я и подозревал, средоточие тайны «Оритоги» именно здесь, а не в Лондоне.

Результатом моих размышлений стало решение не отступать от изначального плана и первым делом посетить мистера Эдварда Хайнса. Я спросил у Мартина, как пройти на ферму Лиуэйз, взял трость и отправился в путь.

Глава 16. ЗОЛОТАЯ КОШКА

Утро выдалось ясное; хотя солнце пока не палило в полную силу, дымка развеялась, и стало понятно, что примерно через час опять станет жарко, как в тропиках. В начале пути, пока я пересекал окрестности Аппер-Кросслиз, дорога оставалась пустынна, и меня навязчиво преследовало воспоминание о зеленых глазах, отчего не раз хотелось оглянуться и посмотреть, не идет ли за мной кто-нибудь, как случилось той памятной ночью. Тем не менее, мне удалось перебороть себя. Я чувствовал, что в воображении лишь нагнетаю ужасы, каких хватало и в действительности, что грозило потерей способности отличать реальное от призрачного.