Наиль. Ты не уйдешь - Лила Каттен

что мне делать? Сдаться ему в кровати, но вести войну вне ее? Ведь он уже ясно дал понять, что будет если я стану сопротивляться.

Да меня не отвращает от него, когда мы голые, но это не говорит о том, что я перестала ненавидеть его. Он по-прежнему не имеет права так со мной обращаться, да и на многое он не имел права, но сделал… мерзавец.

Наиль держит меня к себе плотно и запускает одну руку к моему лону проникая пальцем, двигает им, ласкает клитор, и я немного начинаю расслабляться.

Целует меня напористым и голодным поцелуем. Терзает губы, что кажется они гореть начали. Щетина колет и царапает.

Низ живота начинает немного тянуть, когда мужчина, видимо добавляет еще один палец. Упираюсь в его плечи вспоминая ту боль.

«Не хочу вновь испытывать ее».

Он останавливается и открывает глаза, всматриваясь в мое лицо.

– В чем дело? – спрашивает мягко, что мне кажется будто показалось.

Гладит по щеке.

– Я не хочу… не хочу, чтобы больно было…

Приближается ко мне и оставляет на губах поцелуй.

– Больше не будет. Слышишь? – киваю, ощущая некую неловкость от своей трусливости.

Я ведь никогда и не была таким воином, как с ним приходится. Всегда спокойная, умиротворенная, а тут…

Не для него настоящая я, не для него робкая и милая Ульяна, но именно в такой момент, я беззащитна и быть другой не могу. Слишком открыта и гад, этим пользуется.

– Отлично. Иди ко мне, – и я подаюсь вперед, попадая в его жаркие объятия.

Обхватывает руками мои ягодицы и вдавливает меня в свои бедра. А после, приставляет член и одним движением плавно, приподняв меня входит. Ловит мой выдох и толкается языком в мой рот. Минутное расслабление и горячий поцелуй.

"Больно. Не так как вчера, но все равно…"

Отрывается и шепчет:

– Попробуй сама двигаться. Почувствуй.

Не открываю глаза. Не могу его видеть, вдруг он будет насмехаться надо мной, вновь обзывать, или же… нет не хочу думать.

Упираюсь коленями в постель, обнимаю его за плечи, прячась в изгибе мужской шеи и приподнимаюсь, выпуская его член почти полностью, а после, опускаюсь вниз с громким непроизвольным стоном, где и боль, и возбуждение в одном.

– Вот так. Давай еще, – хриплый голос Наиля, подталкивает меня к этой порочной пропасти, и я иду за ним.

Повторяю, все это вновь и вновь. Он ласкает руками мою грудь, целует шею, кусает ее. Не знаю зачем, ловлю его губы, и сама проявляю инициативу.

Так дико и так сладко все это, но я устаю, и Наиль сам продолжает, обхватив мои бедра, он ложится на спину, утягивая за собой.

– Упрись руками в постель, – делаю так, оказавшись над ним.

Ловит мою грудь ртом и оттягивает сосок зубами, на что я "ахаю" от неожиданности, потом останавливает меня и сжав таз начинает быстро входить.

– Сядь и отклонись теперь назад всем телом, руки свои заведи мне между ног и там упрись в кровать.

Кое-как выкрутившись, выполняю сказанное им, оказываясь вся перед ним раскрытая, но спорить сейчас уже не в состоянии, потому что голову затуманило возбуждение и желание выплеснуть его.

Складок касаются мужские пальцы, а член вновь начинает движение внутри меня.

Какая неповторимая смесь удовольствия. В таком положении тела, меня просто уносит с первой минуты. Мои стоны разносятся по комнате и дополняются мужскими.

Как бы я не хотела, сохранить в тайне то, насколько сильно плавится мое тело от этих умелых ласк, это сильнее меня.

Ноги хватает спазм, а внутри, волны разносят по телу оргазм.

Наиль опрокидывает меня на спину и нависает, делает еще несколько глубоких толчков, а после с протяжным рыком кончает на мой живот.

Но я уже в каком-то космосе, поэтому, когда он падает на меня, лишь обнимаю его руками и ногами, чувствуя поцелуи на своей шее и сбивчивое дыхание.

Растворяюсь в этой секунде, потому что знаю, стоит очнуться – снова война, снова реальность.

– Куда ты меня несешь, – задаю вопрос, когда Наиль встает и поднимает меня с кровати.

– В душ.

– Я сама, – висну на его шее.

– Хорошо, – отвечает, но продолжает идти.

– А нельзя было самому сходить, а меня потом разбудить? – ставит на пол ванной комнаты.

– Все, Ульяна проснулась?

– А ты думаешь, что я на шею буду тебе вешаться? Ты меня принуждаешь ко всему происходящему там. Так что не думай, что я расплылась тут перед тобой.

– Тогда, я сейчас найду, – подходит ко мне щурясь, – чем занять твой говорливый рот.

– Знаешь, мне кажется, что подобное частое извращенство ненормально. К врачу бы тебе.

– Что поделать, если ты вызываешь во мне такие мысли и желания, – цепляется за талию.

– Странно, во мне ты пробуждаешь лишь желание тебя придушить. Видишь, как мы различаемся.

– И такое посещало меня. Немного придушить, – обхватывает рукой горло и проводит по нему языком, – пока трахаю тебя, – сжимает мою задницу.

Чувствую вновь вставший мужской орган.

– Ты когда-нибудь угомонишься?

– Нет. Ана факат ла ямакинани ал:иктифа (я не могу насытиться), – протягивает руку и включает душ.

Знать бы, что он сказал. Встаю под струи воды и смываю с себя все, что было этой ночью и сейчас. Мне ни к чему это запоминать. Только он не позволяет и вновь берет меня, выставив мои руки к стене.

Прогибаюсь в спине и все по новой.

Очередное безумие.

– Ты будешь завтракать тут или спустишься?

– Ой не надо вот этого, – меня злит это притворство. То меня по полу валяет какой-то там Ахмед, который должен был меня в бордель отвезти, то вдруг эта забота.

– Что тебе не нравится?

– А что мне должно нравится? Я с ума тут схожу. Что мне вообще может тут понравится? – перехожу на крик и чувствую, что истерика подкатывает. Все становится невыносимым.

– Успокойся, – строго обрывает.

– А вот хрен тебе, понял Хаддад?

Подлетает ко мне, обхватывает мое лицо и целует, жестко сминая мои губы.

Отбиваюсь от него, но быстро обмякаю, а он так же быстро отходит.

– Научись быстро успокаиваться и брать себя в руки. Спускайся завтракать.

Заканчивает и выходит из комнаты.

Падаю на кровать и не желаю шевелиться. Но лучше мне с Мадиной и Муной весь день провести, чем в этих стенах.

Стоит войти в кухню, на меня тут же устремляются все женщины этого дома.

И если Рания меня расчленила и закопала под лимонным деревом, то Муна лыбится, а ее мама лишь хитро посматривает на меня.

Мысленно составляю план дома и пытаюсь