Крёстный тесть - Рахат Алиев

Работа: отношения в системе начальник–подчиненный, подчиненный–начальник, коллегиально–независимые

«Будучи руководителем, с подчиненными строг, требователен к отчетности до мельчайших деталей, не прощает фамильярности, фальши и обмана.

Важной потребностью является предсказуемость, понимание сценария, по которому может развертываться то или иное событие. Задаваясь таким вопросом, он, с одной стороны, открыт и легко приветствует такого рода прогнозы, готов к их всестороннему обсуждению, а с другой стороны, может оказаться внушаем, так как не уверен в правильности собственных прогнозов.

Не умея и не чувствуя за собой возможности контролировать, регламентировать, организовывать временные ресурсы, завидует другим людям, которые могут решать эти вопросы»

Глава 13

Как мы дошли до Астаны

«В созидании городов видел я одно расточение государственныя казны, нередко омытой кровию и слезами моих подданных. В воздвижении великолепных зданий к расточению нередко присовокуплялося и непонятие об истинном искусстве.»

Александр Радищев, русский писатель

Я тоже жил в этом городе. Я тоже ходил по этим бездушным улицам, пытаясь найти ответ на вопрос «за что нам послано такое испытание?» Я тоже видел эти полчища саранчи, которые застилали небо и асфальт. Переносил сорокоградусную жару летом и сорокоградусный мороз зимой, с бураном. Как и все семьсот тысяч жителей этого города, поражался беспощадности степных ветров.

Я смотрел на эти проспекты и высотки и пытался представить будущее величие этого города. Вместо величия я видел миллиарды украденных у народа и закопанных в эту неблагодатную землю бюджетных денег.

Этот город нужен только одному человеку. Это его пирамида. Пирамида Нурсултана первого. В буквальном смысле. Наподобие египетских фараонов он решил построить себе рукотворный памятник. Город–мираж, который назовут его именем, и где уже стоит пирамида для него.

Мы уже заплатили за эту прихоть огромную цену — нашими налогами в виде денег и людскими судьбами. Мы обескровили бюджет. Мы могли быть богатой процветающей нацией, но вместо этого бросили все силы на то, чтобы один человек почувствовал себя Главным Архитектором — Прорабом.

И этому придет конец. Люди не живут в пирамидах — они возят туристов посмотреть на эти памятники чьего–то властного самолюбия. Но пока это безумие продолжается, нам важно ответить на главный вопрос: Как мы дошли до Астаны.

Наша старая столица Алма — Ата устраивала всех, кроме одного человека. Но именно этот человек имел в руках достаточно власти, чтобы все изменить. Одной его прихоти было достаточно, чтобы мы оставили цветущий город и отправились туда, где зимой сорокаградусный мороз, летом — сорокаградусная жара, а весны и осени просто не бывает. Как это произошло?

Официальная пропаганда так и не смогла внятно объяснить, зачем было бросать обжитой оазис и закапывать бесчисленные миллиарды в степь, где приспособленного для жизни города все равно не построишь. Потому что люди всегда разбивали свои стоянки только в тех местах, где для этого есть топографические условия: в излучинах рек, у подножий гор — там, где можно найти укрытия от ветров и недругов.

Эту науку человечество освоило тысячи лет назад, и великие города стоят на местах древних стоянок, присмотренных еще нашими далекими предками. Но потом пришли коммунисты, которые о комфорте своих сограждан не беспокоились. Им потребовалось поднять целину, и они отправили людей в голую степь, где разбили на всех ветрах «город целинников». Так появился Целиноград — город, в который никто не стремился переезжать.

Еще раньше, в сталинские времена, эти непригодные для жизни места выбрали архитекторы «ГУЛАГа», чтобы разбить здесь печально знаменитый «АЛЖИР — акмолинский лагерь для жен изменников родины». Это потом наша пропаганда стала переделывать казахский язык и уверять нас, что название стоянки, выбранной президентом для новой столицы, переводится как «святыня». Откуда святыни в этих местах? А вот могил здесь было много …

Так появились все неприютные поселения Центрального Казахстана — вокруг рудников, карьеров, лагерей и химических комбинатов. И если у государства появились деньги, чтобы потратить на переезд, их нужно было тратить как раз на то, чтобы увозить людей отсюда — из мест, где вольный человек никогда не разбивал стоянку.

Центр нашей страны непригоден для поселений. Чтобы поддерживать жизнедеятельность городов и поселков, искуственно построенных здесь в коммунистические времена, бюджет ежегодно теряет миллионы и миллионы долларов. Но это все равно, что поливать из дырявого ведра: никакие деньги не могут исправить ландшафт и погоду. Все эти территории остаются депрессивными, работа сюда не приходит, и молодежь сама находит деньги, чтобы перебираться отсюда на юг или на восток.

Нам действительно нужно было строить новые города — но именно на плодородных восточных землях и на благословенных южных, и именно для того, чтобы перевозить сюда людей из депрессивного центра.

Вместо этого по приказу одного человека мы бросили зеленую Алма — Ату и отправились, как первоцелинники, осваивать непригодные для жизни акмолинские кварталы.

ЗАЧЕМ?

Официальная пропаганда пыталась выдать свои беспомощные объяснения.

Нам пытались рассказать, что так мы увозим столицу в безопасное место, подальше от китайской границы. Разумеется, никто в коридорах власти всерьез «китайскую угрозу» не рассматривал.

Нам доказывали, что все страны на планете стараются разместить столицу поближе к центру, подальше от враждебных границ. Глобус, правда, дает другую информацию, но когда пропаганду это беспокоило. Но если бы и так, с нашими бескрайними территориями такая практика все равно теряет всякий смысл: какой–нибудь Амстердам отстоит от немецкой границы примерно также, как наш пограничный поселок «Дружба» от соседнего Китая.

Еще одна версия — землетрясения.

Еще одна — что нужно укреплять русскоговорящий север, который якобы может отколоться и прибиться к России.

Когда сказать нечего, говорят много: лист официальных объяснений состоял из нескольких десятков пунктов. Назарбаев дал команду поддерживать переезд. И понеслось: благодарная интеллигенция, депутаты, журналисты, различные эксперты обосновывали целесообразность перевода столицы. Разумеется, эти объяснения никого не убеждали — ни в самой стране, ни за рубежом. Сколько раз я встречался с иностранными коллегами, друзьями и знакомыми, столько раз мне задавали этот вопрос: что же на самом деле произошло? Ведь есть какая–то реальная причина, которая заставила вас перевезти столицу в такое неподходящее место?