Лесной кавалер - Рой Фланнеган

Он гнал коня, проклиная все на свете, называя себя дураком, каких еще свет не видывал, и божась, что, даже если ему суждено прожить сто лет, он больше никогда и носа не покажет к Уокерам!

Недобрым словом были помянуты и кожаные краги, и меховой плащ, сама судьба, приведшая его в тот треклятый день на пристань Арчерз-Хоуп…

Но что это за боль слева, под перевязью? Сердце?

Он снова выругался.

Он был и дикарем, и англичанином. Девушка же оказалась просто дикаркой.

Да, необычный получился маскарад!

V. ТРЕВОГА

Ланс Клейборн сидел за столом в таверне Лоренса, а сам хозяин склонился над ним и с мрачным видом слушал новости с верховий.

Лоренс был родом из Оксфорда. Попытавшись стать плантатором, он пять лет назад потерял все свои земли, отобранные У него по решению послушного губернатору суда неким очередным фаворитом Беркли. Разоренный Лоренс не пал духом и открыл таверну, приносившую ему теперь доход вдвое больший, чем самая богатая ферма, поскольку таверна эта стала излюбленным местом отдыха гостей Джеймстауна. И люди и их лошади находили здесь уютное пристанище и обильную пищу. Невеселый нрав хозяина сторицей окупался его острым умом, и многие недовольные губернатором и его сбирами были рады провести денек-другой в таверне.

Зала сверкала начищенной медной и серебряной посудой и благоухала ароматами жареного мяса, вина и табака. В центре стоял огромный стол с лавками, а знатных посетителей ждали расположенные вдоль стен отдельные кабинеты со столиками и стульями.

Ланс сидел лицом к двери и с аппетитом уплетал внушительных размеров кусок бараньей ноги с чечевицей и мамалыгой. Он сильно проголодался. Яростно двигая челюстями, юноша время от времени односложно отвечал на вопросы хозяина или кивал, соглашаясь с его замечаниями. Когда же он немного насытился, то перешел к тому, зачем, собственно, и приехал в Джеймстаун:

— Лоренс, не появлялся ли здесь мой враг?

— Нет, Ланс, и о нем нет никаких вестей, — ответил хозяин.

— Что же, — улыбнулся Ланс, — пора ставить точку. Прошло уже одиннадцать лет с тех пор как, он убил дядю Уолтера, из-за чего мы и приехали в Виргинию.

— Как дела на западе? — спросил Лоренс.

— Как всегда тревожно. Словно в чане, где бродит виноградное вино. Байерд, Крю и Макферлэйн шлют тебе привет. Они запаслись пушниной, в надежде что этой зимой в Лондоне цены должны резко подскочить.

— Ты ездил в горы?

— Нет, Ледерер был там вместе с Макферлэйном и его людьми. И повсюду натыкался на следы стоянок индейцев с севера. Я же недолго жил в округе Стеффорд. Чискиаки и другие дружественные нам племена встревожены. Они полагают, что на следующий год войны не миновать. Голландцы вооружают ирокезов. В Пенсильвании и Мэриленде сенеки выгоняют другие племена с их северных охотничьих угодий.

— Губернатору пора наводить в доме порядок, не так ли? — мрачно усмехнулся Лоренс.

— Не мешало бы. А что происходит здесь?

— Да все то же самое, мой юный друг. Члены совета жиреют, а остальные выкручиваются, кто как может. И если один жулик, нахапав, больше чем может проглотить, уезжает в Лондон, его место тут же занимает дюжина других. Богатые платят те же налоги, что и бедные, а члены совета — вообще никаких. Губернатор…

Лоренс посмотрел через плечо. Два дочерна загорелых моряка клевали носами над кружками эля. Он понизил голос почти до шепота и продолжал:

— …Губернатор, оказавшись теперь под каблуком у жены, стремится к новым богатствам. Леди Беркли намекнула ему, что у него скоро будет сын.

— Да кто поверит в эти сказки?

— Неважно. Леди Беркли, хотя и вдова, все же достаточно молода, чтобы иметь ребенка. И кто потом, кроме его превосходительства, разумеется, сможет усомниться в отцовстве? Неважно… Тридцать лет назад этот человек был предан людям и делу, а теперь лишь собственному кошельку. Он стал стар и жесток, Ланс. Ради Бога, остерегайся ему перечить.

— Я его не боюсь.

— Зато он многого боится, а посему опасен всем. Он старше, чем выглядит. Он ненавидит также Драммонда и Бэкона-младшего за то, что они прекрасно образованы и знают законные права англичан. Старый дурак хотел бы управлять колонией рабов и крестьян, а не джентльменов.

Ланс отодвинул тарелку.

— На западной границе мы часто говорим о политике, — сказал он. — Там очень недовольны тем, что выборов не было вот уже двадцать лет. Новые земли не имеют своих представителей ни в парламенте, ни в совете, а значит, не имеют и защиты.

— Здесь тоже неспокойно. Пока нас обкрадывали по мелочам, все молчали, но когда это перешло все возможные границы, поднялся крик. Даже каждый четвертый из свободных людей не обладает избирательным правом. За последние десять лет губернатор ни разу не отчитывался по делам государственной казны. Не дав взятки, невозможно узнать даже, как поживают жена и дети того или иного чиновника. Торговлю спиртным никто не контролирует, даже рабы надираются в стельку. Женщинам стало небезопасно ходить по улицам в любое время суток!

— Но ведь недовольство было всегда?

Хозяин таверны пожал плечами и ответил:

— Такого еще не бывало. Беркли стал алчен, как испанец. Он превращается во второго Кромвеля!

— Ого! — расхохотался Ланс. — Ну и напугал же ты меня, старина Лоренс! Неужто в Кромвеля?

— И нечего смеяться, парень! Твое собственное дело, между прочим…

— Что? — Брови Ланса взлетели вверх.

— Да, да! Твое собственное дело, друг мой! Уже два месяца, как бумага о твоем аресте лежит в кармане окружного шерифа. Он хвастался, что упечет тебя, сына рыцаря, как базарного воришку, за сопротивление властям!

— Бертон?

— Он самый. Кого ты, на радость всей колонии, окунул мордой в грязь.

Ланс улыбнулся.

— Не вижу ничего смешного, — заметил Лоренс. — Ему известно, что ты вернулся в замок Клейборна. Не удивлюсь, если он и сюда заявится. — И Лоренс посмотрел на дверь.

— Ему никто не давал права оскорблять джентльмена, — ответил Ланс, поправляя перевязь. — Кстати, кто сейчас вершит делами в местном магистрате?

— Алан Уокер.

— Но я же говорил с ним два часа назад! — возмутился Ланс. — И он… Ну да ладно.

Дверь открылась, и Лоренс, узнав входящих, быстро встал между ними и Лансом, делая вид, будто вытирает со стола пролитое гостем вино. Какое-то время Ланс и не подозревал, что вошел шериф, но вскоре услышал его низкий хриплый голос:

— Черт побери, Лоренс! Где ты, чтоб тебе пусто было?

Хозяин как ни в чем не бывало продолжал мыть стол, все еще закрывая Ланса от глаз шерифа и двух его помощников.

Но юноша встал, отстранил Лоренса и приподнял край шляпы.