Метаморфозы. Культ чуда - Мария Шерри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не будет никакой свадьбы. Убирайтесь вон!
Дверь захлопнулась у него перед носом.
На Сэргара накатила волна бешенства. Да кто она такая, чтобы так с ним обращаться?! То трясется, как мышь, то грубит, то глаза выцарапать норовит, и это называется «разумная»?! Забыла, с кем разговаривает? Он — аринайский принц, с ним никто себя так вести не должен!
Он орал, бил ногой в дверь, угрожал и требовал выйти к нему по-хорошему, пока он ее не выволок. Невеста, мать ее! Да такую последний бродяга в жены не возьмет! На кой она напялила это проклятое платье?! Его на куски порезать мало!
Позади него раздался писк, и Сэргар обернулся.
Четыре молодые женщины смотрели на него круглыми от ужаса глазами. Из соседних домов выглядывали люди. Свидетелей его позора было не меньше десятка.
К вечеру об этом будет говорить весь Аринай.
Сэргара словно холодной водой облили. Проклятье, ведь собирался же держать себя в руках! Почему опять не вышло?
Он молча пошел прочь по улице, как-то разом опустевшей.
Хэледис Шек дверь ему так и не открыла.
Глава 15. Поездка в Тамарию
— Кажется, тебя пора спасать, — заметила Рила.
— Уже неделя прошла, а меня до сих пор не повесили, — флегматично отозвалась Хэледис, раскатывая тесто.
Рила учила ее печь хлеб. Хэледис не понимала зачем, ведь все, кроме пекарей, его просто покупали, но решила попробовать. Для интереса Рила предложила добавить душистых трав и сыра, после чего дело пошло веселее. Хэледис вдруг стало любопытно, каким может быть сырный хлеб на вкус.
— Может, принц свалился с горячкой после припадка? А как очнется, так и расскажет, кто его довел. Молодец, замуж за него не вышла, а убить он тебя убьет.
— Он сам виноват. Ты слышала, что он грозился срезать с меня платье? Извращенец.
Рила засунула выбившийся локон под платок.
— Я не понимаю, почему ты такая спокойная, Хэл. Неужели не страшно?
— Нет. Наоборот, как-то даже полегчало. Я его больше не боюсь. Повесит, так повесит. Зато если нет, то я твоим внукам буду рассказывать, как захлопнула дверь перед носом аринайского принца.
— Умная какая. Своим рассказывай, — проворчала Рила.
— В столице перестали болтать, что я с ним спала?
— Перестали. Теперь шепчутся, что ты на голову больная.
— Отлично, — с удовлетворением сказала Хэледис, — такая репутация по мне. Будут обходить стороной.
— А еще говорят, что ты вместо принца вытащила из Ямы Блуждающую Тварь, которая нас всех сожрет.
— Погоди, а разве они могут притворяться людьми?
— Жрецы называют это суеверием, но в моем городке считалось, что если человек сильно и внезапно изменился, то его тварь подменила. Лицо натянула, имена знакомых выяснила, но сущности у нее нет, потому и ведет себя дико. Мы детьми в это любили играть: кто стебелек без цветка вытянет, тот будет Блуждающей Тварью. Надо было бегать, играть, беситься, а тварь должна была этим стебельком по шее салить. Осаленный замирал и замолкал, а остальные пытались заметить, кто это сделал. Весело было.
Они некоторое время молча месили тесто, затем оставили его подходить и сели пить чай.
Рила сделала пару глотков и спросила:
— Хэл, а ты не хочешь уехать на время? Люди успокоятся, принц остынет, да и тебе неплохо бы сменить окружение.
— Куда это ты меня гонишь?
— В Тамарию.
— И что мне там делать?
— В Тамарии тепло, море, фруктов великое множество. Празднества в честь богов устраивают самые пышные и веселые. Тебе там понравится.
Хэледис изумилась.
— Ты серьезно? Пять суток в карете, причем трое из них — через Мальреш! Да меня горцы по дороге ограбят и в свой аул уволокут!
Рила фыркнула.
— Вот через Мальреш ехать как раз безопасно, горцы туда соваться не смеют. Их когда-то Шельтар Бессмертный чуть всех не вырезал, пока там порядок наводил. Господин Руден в Тамарию каждый год ездит, к родственникам, он мне рассказывал.
Хэледис сощурилась.
— Хочешь, чтобы я поехала туда одна?
— Почему? Со мной. На полгода.
Повисла пауза. Рила выглядела непривычно тихой и смущенной, и Хэледис, наконец, сообразила:
— Тот повар взял тебя в ученицы?
— Обещал взять, но учить будет только в Тамарии. Деньги я скопила, все насчет дороги и проживания выяснила. Родственники господина Рудена сдадут мне домик на это время. Только немного страшно ехать туда одной. Нет, я все равно поеду, даже если ты откажешь. Но вдвоем было бы лучше.
Хэледис глубоко вздохнула. Рила редко просила ее поддержки, но сейчас она явно была ей нужна. Путешествие сулило опасности и неудобства. А тамарийцы, говорят, были излишне пылкими и очень любили светлокожих блондинок. Сама Хэледис в Тамарию бы не поехала, но если ради Рилы…
Бывшим Привратницам нельзя было покидать Аринай.
Хэледис задумалась, затем хмыкнула.
За Врата прыгать тоже было нельзя, как и хамить принцам. Но жизнь одна, богам плевать, так о чем беспокоиться? Она не оставит Рилу без помощи.
— А знаешь, мне нравится эта идея. Поехали!
— Спасибо, — та крепко обняла ее. — Недели на сборы хватит? Я бы хотела отправиться поскорее!
— Вполне.
Тео и Амалия отнеслись к идее на удивление спокойно, взяв с Хэледис слово, что она будет регулярно писать им письма.
— Солнце и фрукты тебе не помешают, милая, — утверждала Амалия, помогая ей собраться, — отдохни там, как следует. С тамарийцами будь построже, они ребята настойчивые, но в целом славные. Деньги у тебя есть?
— Есть, не беспокойся. А если что, я всегда смогу подработать.
— Тео вас проводит и поможет с сумками. Обязательно зайди в храм Ловкача и пожертвуй на благополучную дорогу! Он за вами приглядит.
Поколебавшись, Хэледис так и сделала. Шансы на легкое путешествие надо было повысить. Возвращаясь, она прошла мимо храма Чтеца Мудрости и остановилась.
Последний раз она была в нем с Джелоном.
Может, стоило спросить совета? А если жрец попробует отговорить ее от поездки?
Ей, вдруг, нестерпимо захотелось посидеть в прохладной тишине и обдумать все, что творилось с ее жизнью. Поездка в Тамарию займет ее на полгода, а что дальше? Что ей делать? Денег, положим, хватит на пару лет, но неужели она так и будет печь хлеб для развлечения и принимать гостей? Ей двадцать пять лет, она молода и полна сил, но на что их направить?
Хэледис вошла в храм.
Главная зала была пуста, но многие шторки в малые были задернуты. Люди обсуждали свои проблемы и просили разобраться в них.
Даже если боги игнорировали смертных, жрецы помогали им,
