Последние романтики - Рут Харрис

Николь стала ходить в Лувр и изучать там искусство и одежду Древней Греции; после этого она смоделировала платья и туники, накидки и… классические драпировки. Единственное, что осталось общего между костюмами, сделанными ею для Кокто, и одеждой, которую она шила для своих обычных клиентов, – это их удобство – в них можно было и работать и развлекаться. Вечерами, после работы, Николь отправлялась в маленький театр, помещение которого неравномерно отапливала железная печь в углу, и подолгу стояла за перегородкой, расположенной за задним рядом кресел, смотрела репетиции, внимательно следя за тем, как сидели на актерах ее костюмы.

Она увлеклась игрой ткани, когда вдруг почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Это был молодой человек, высокий, светловолосый и очень элегантный. Николь вспомнила, что встречалась с ним на одной вечеринке во время заключения мира. Она была там с Кимом, и позднее Ким ревновал ее к нему.

– Моя подруга так обожает вашу одежду, что готова дюжинами покупать новые туалеты, – сказал он. Бой Меллани проходил мимо театра на Монмартре, идя в ночной клуб на Пляс-Пигаль, где его любовница-бразильянка танцевала в ревю у Жозефин Баке. Увидев имя Редон на афише, он заглянул в театр. – Но я никак не ожидал вас увидеть в этом месте, – продолжал он, обводя рукой обшарпанное, плохо натопленное помещение театра. Николь слегка обернулась, и Бой почувствовал запах ее духов. – Я представлял вас в вашем ателье, создающей новый элегантный туалет.

– Будь я поумней, я там бы и находилась, – сказала Николь. – Актеры без конца капризничают: «Я в этом выгляжу слишком тощим…», «Это меня так полнит!», «Я в этом выгляжу, каким-то коротышкой!» – сказала она, изображая актеров.

– Я вижу, вам уже не очень-то хочется работать в театре, – заметил он уверенным тоном.

– Нет, это со мной впервые, – сказала Николь, – и надеюсь, что в последний раз. Актеры поистине невыносимы! Гораздо капризнее обычных клиентов. Хотя в это трудно поверить, – добавила она, вспоминая ужасные скандалы в примерочных дома высокой моды. – Простите, а что вы здесь делаете? – Она отметила изящный покрой его костюма и то, как отлично он был сшит, и попробовала представить себе фигуру, которую этот костюм одевал. – Никак не могла себе представить герцога где-нибудь, кроме как у «Максима» или в «Опера»…

– Герцоги тоже люди, – пожал он плечами, – моя любовница танцует в ночном клубе на Пляс-Пигаль. Я хотел посмотреть сегодня представление с ее участием. Между прочим, у нее до сих пор нет ничего от Николь Редон.

Она улыбнулась, рисуя на эскизе платье в блестках и перьях.

– Когда премьера «Эдипа»?

– Через восемь дней, – ответила Николь.

– В таком случае до встречи через восемь дней, – загадочно промолвил Бой.

Он ушел так же неслышно, как и появился.

3

Род Меллани происходил от Артура Лайона, который получил в 1066 году титул герцога Меллани от своего дяди, Вильгельма Завоевателя. С тех пор, благодаря женитьбам, наследствам, удачным капиталовложениям и подаркам от английских королей и королев, Меллани увеличили свое состояние; в 1923 году они уже владели шахтами в Уэльсе, рудниками в Южной Африке, фермами крупного рогатого скота в Австралии, индустриальными разработками в Британской Колумбии, двумястами акрами земли в центре Лондона, полностью включавшими Мейфейр и три четверти Белгравии.

Хью Эдвард Джордж, нынешний герцог Меллани, имел модное в то время прозвище «Бой». Он был единственным наследником всех владений своего рода и посвятил свою жизнь двум целям: наслаждаться этим богатством, а также увеличивать его. Это был двадцативосьмилетний разведенный мужчина, прославленный донжуан и бизнесмен, удачливый в делах, когда он находил для них время, отвлекаясь от веселых похождений. Бой являл собою тип настоящего джентльмена, он был чуть выше среднего роста, изящного, но крепкого физического сложения. Цвет волос у него был как у валлийца, а цвет кожи – как у типичного англичанина. Он обладал безукоризненными манерами, – тот случай, когда этого даже не замечаешь. О таких людях Оскар Уайльд говорил: «Он бывает груб только намеренно». Щедрый до расточительности, не обращающий внимания на мелочи, он, однако, всегда внимательнейшим образом изучал контракты; чудовищно непостоянный в своих любовных привязанностях, он в то же время искал женщину, которую хотел бы полюбить на всю жизнь. Обладая редким чувством юмора и блестящим образованием, он терпеть не мог английской привычки слишком серьезно относиться к жизни. Он ездил на охоту с принцем Уэльским, купил себе такую чудесную яхту, что Ноэль Ковард не удержался от острот по этому поводу в «Частной жизни», а в его частной коллекции хранились полотна Рубенса, Рембрандта и Гейнсборо, вызывая зависть лорда Дьювина, который сам не прочь был бы иметь такие картины. Словом, Бой был привлекательным молодым человеком, а для Николь – просто неотразимым.

Премьера «Эдипа» была похожа на домашний спектакль. Подавляющая масса публики, возмущенная эстетическими принципами авангарда, которые, разумеется, не могли не шокировать, не пришла на спектакль. Бой безо всякого труда купил билеты на весь пятый ряд. Он явился одетый с иголочки в ту самую минуту, когда подняли занавес, и уселся один посреди своего пустого ряда. Николь и Кокто сидели во втором ряду справа. Боя она не могла не заметить. Пока шел спектакль, Бой ни разу не взглянул на сцену, вместо этого целых два часа он не отрываясь смотрел на Николь. Когда занавес опустился под восторженные аплодисменты публики, целиком состоявшей из друзей и родственников всех тех, кто участвовал в создании спектакля, Бой, выбравшись из своего ряда, прошел вперед и, нависнув над Кокто, спросил у Николь:

– Могли бы вы пойти со мной? Я заказал столик в «Максиме».

Николь вопросительно взглянула на Кокто – он приглашал ее на вечеринку с актерами. Кокто кивнул:

– Ступайте. Там вы лучше проведете время.

– Надеюсь, вашей жене понравилась пижама? – спросила Николь. Они сидели за лучшим столиком, расположение которого давало им возможность все видеть, и их все видели, но в то же время никто не мог им помешать. Герцог заказал виски, неразбавленный. Николь, обычно заказывавшая виски со льдом, на сей раз тоже попросила чистого. – Наверное, нет. Она больше не приезжала к нам.

– Возможно, герцогине Меллани и понравилась пижама, и наверняка понравилась, – сказал Бой. – Но дело в том, что больше не существует герцогини Меллани. Мы развелись в прошлом году.

– Ой, – сказал Николь, отхлебнув виски, – безо льда он казался гораздо гуще и крепче. Отчего же они развелись? – Я не знала этого. Простите. Мне очень жаль.