A6V9 - V. A.

Без двадцати минут дверь кафе открывается, внутрь заходит представитель агентства и… И мерзопакостный Виктор. Да срань Господня! Нет, это уже выходит за все рамки. Я готов был выплеснуть на него весь кипяток из чашки, чтобы хоть как-то стереть с его физиономии до невозможности довольное выражение – этот тип явно всё спланировал. Благо, вовремя вспомнил, что данное действие может показаться не совсем вежливым по отношению к только что вошедшим. В общем, дрогнул только представитель, за версту ощутивший мою откровенно враждебную энергетику и поспешивший занять место за столиком как можно дальше от объекта опасений – даже стул ближе ко входу рефлекторно придвинул. Зато дружок наш не растерялся и, усевшись поближе, начал бодро что-то вещать про выгоду сделки. Слушать его, откровенно говоря, не хотелось, поэтому неожиданно для самого себя зачем-то заказал мороженое и начал потихоньку успокаиваться. Делать этого не стоило, ибо когда он назвал цену, у меня это мороженое чуть поперёк горла не встало… Зато появилась одна из версий о причинах происходящего: состыковав в полтора раза увеличенную цифру с его недавними словами, мне подумалось, что наш травматолог хочет купить не квартиру, а те самые мирные отношения, которые предлагал ещё во вторник.

После пришествия хоть какой-то мысли я и вовсе перестал беспокоиться о чём-то, пообещав обоим подумать над предложением, а уже вернувшись в кабинет и буквально развалившись в кресле, смирился с тем, что план действий этого типа был изначально качественнее и эффективнее моего собственного. На повестке дня оставался главный вопрос: кто его проинформировал? Сам я травматологу ничего о планах не говорил, а следить за мной настолько ему и в голову не придёт. Надеюсь. Значит, остаётся только один вариант: тот, с кем я мог делиться подобной информацией – то есть Кэп и секретарша. Кэп не будет рассказывать подобное без моего согласия – он для этого слишком правильный. Секретарша… Таки выпотрошил информацию, да? А сама ведь бегала и жаловалась, уверяя в том, что на личные вопросы даже головой в ответ не кивала. Вот же ж. Так, ладно, надо будет её выловить и выспросить о том, что она там ещё ляпнуть могла. Лишить бы её зарплаты, но, к сожалению, полномочий при таких причинах не имею.

Ещё и это предложение. Что-то у меня уже совсем ничего в голове не укладывается. Плата за мир? Смешно. Да и какой адекватный человек будет платить тому, кого он, в принципе, не боится, и который ему, по большому счёту, ещё долгое время ничего бы не сделал? Да и вторая квартира в городе Виктору явно ни к чему, на мой взгляд. Показательное выступление для пущей убедительности в его ко мне отношении? Не думаю, ибо не до такой же степени он идиот, чтобы вот так безбожно понтоваться, да и видел я уже размеры и применение его финансов. Может, в той квартире он надеется найти что-нибудь? Господи, да чего там искать-то? Глупость какая. Может, он – маньяк, и таким вот изощрённым методом пытается довести жертву до состояния психоза? Ну нет… Возможно, он лишь пытается таким вот мудрёным способом тихонько покапать мне на нервы? Но опять же, зачем, если у нас «мир»? Или это что-то вроде «слово дал – слово назад забрал»? Разумеется, в мир этот я изначально не верил, но и не ожидал, что хотя бы ради создания видимости этот недоделанный Мориарти не потерпит недельку-другую.

Хорошо, мне вот интересно, что он будет делать, если я соглашусь? Попятится назад или пойдёт до конца? В любом случае просто так он жилплощадь эту не скоммуниздит, ибо время для переоформления документов на московского родственника ещё есть, а там буду тянуть столько, сколько нужно. Ведь я же имею право на то, чтобы подождать ещё, как минимум, два предложения? К тому же иногда вспоминаю его слова: «Я тебе предлагаю мирные отношения по-хорошему». То есть, получается, если я откажусь от продажи именно ему – скорее всего, начнётся что-то ещё более неприятное, нежели чем то, что происходит сейчас, и тут уже никакой подвал не поможет. Вообще, подкопленные финансы сейчас позволяют взять отпуск и метнуться куда-нибудь на Кубу, а там, глядишь, и травматолога маразм отпустит. Так что думаю…

Мне тут знакомый психолог вчерашним глубоким вечером выдал задание на дом в электронном виде. Суть в том, чтобы в течении месяца записывать весь свой поток мыслей. Абсолютно весь. Похоже, это какой-то его авторский метод. Ну да ладно, попробовать стоит – всё равно уже ничего не теряю. Взял отгул, чтобы уладить все дела с квартирой, поэтому время есть. Сейчас будет что-то наподобие введения. Оно не очень краткое, но какое есть.

Я часто оказываюсь пуст изнутри, и всегда было нечто такое, что меня буквально добивало. Допустим, среднестатистический человек в месяц может решить десять немаловажных проблем. У меня всегда была одиннадцатая, при которой приходилось просто терпеть, двенадцатая, при которой стискивал зубы, тринадцатая, при которой сам себя успокаивал, и четырнадцатая, которая и была пиковой точкой. Дальше – пустота… Я редко испытывал сильные эмоции. В основном тогда, когда происходило что-то поистине масштабное – и то не всегда. Ещё мой эмоциональный спектр расширялся от уровня зубочистки, когда ничего не мог сделать. Хотел, делал, но всё равно в итоге не смог. Через недлительный промежуток времени успокаивался, запрятывая ощущения обратно, и снова чувствовал себя пустым. Чем бы и как бы ни пытался себя наполнить, время шло, а пустота будто не заполнялась, поглощая всю ту «пищу» в виде ощущений и эмоций, которую оставлял там. Как чёрная дыра, затягивающая всё живое. Мне иногда кажется, что однажды она поглотит всего меня, и тогда вместо моего внутреннего «Я» останется лишь телесная оболочка с иллюзорным внутренним миром…

У меня мало друзей. Нет, не тех, с кем общаюсь посредством интернета, а именно тех, с кем могу встретиться, кто уже не раз был проверен дружбой, кто продолжает меня терпеть, находя в этом какую-то свою прелесть. Видимо, они мазохисты. Их так мало от того, что, возможно, большинство людей, со мной контактирующих, просто не получают того количества эмоций и ощущений, которые отдают сами. Большую часть этих ощущений поглощает эта чёрная дыра. Многие говорили: «Раскройся. Не скрывай свои истинные чувства и эмоции. В этом нет ничего постыдного. Покажи людям, какой ты на самом деле!». Но что мне показывать, если почти ничего нет? Какие эмоции мне демонстрировать, если, по большому счёту, это лишь жалкие крупицы? Откуда мне их брать? Я стараюсь. Нет, правда, стараюсь: смотрю фильмы, читаю книги, стараюсь контактировать как можно больше, больше узнавать, проявлять любопытство. Но иногда кажется, чем больше стараюсь, тем больше становится чёрная дыра. Наверное, закон подлости в какое-то назидание, что ли. Не знаю. Говорят, что даже мой дневник – безэмоциональный бортовой самописец. В принципе, так оно и есть – чего уж тут…

Я не доверяю людям. По крайней мере, не с первого знакомства и второго/третьего контакта. Некоторым не доверяю вообще никогда, хоть и общаюсь. Парадокс. Не потому, что где-то когда-то чего-то там произошло, а потому что большинство просто врали. Кто-то врал по мелочи, кто-то – по-крупному, кто-то подставлял, кто-то пытался нажиться за чужой счёт. Много чего было. Я тогда отпускал людей, выдирая из памяти клочочки совместных воспоминаний, и это было жутко больно – особенно, когда отпускать на самом деле не хотелось, но и контактировать смысла уже не было. Поэтому долго не мог смириться с тем, что они сделали. Иногда возникало чувство, будто у меня на лбу написано красным: «Наеби ближнего своего». Такое отношение порой выводило из себя, хоть всегда держал подобные мысли при себе, предпочитая оставлять такого человека наедине с собой. Видимо, так создалась чёрная дыра. Нет, людей я люблю, но доверять им… Не знаю. Делать это на полном серьёзе как-то не получается. Наверное, привык к тому, что кто-то где-то когда-то что-то сделает, поэтому уже не удивляюсь, если о чём-то таком узнаю. Для меня это уже нормально. Возможно, я так и остался тем самым семнадцатилетним парнем, шастающим с вечера до утра по улицам со знакомыми в поисках «поесть» и «поспать». В те годы в уме выработался мощнейший инстинкт самосохранения в духе «никому не доверяй, всегда держи ножичек наготове». Помню, как меня несколько раз пытались ограбить, и из пяти раз три – те, кого я знал и с кем даже время от времени контактировал. Они знали, что с меня нечего взять, но всё равно это делали. Зачем? Ведь я и без того продал даже свой первый телефон перед тем, как начать проводить вечера и ночи на улицах неприветливого города, о чём они тоже знали. Всё же внутри я так и остался парнем с улицы – просто расширил свой кругозор, пополнил словарный запас с багажом знаний, нашёл работу и достиг нескольких важных целей. По крайней мере, до сих пор не научился жить по законам цивилизованного высокодуховного благородного общества.