Солдаты Омеги (сборник) - Виктор Глумов

– Не тяжело. Ты же помнишь, как мне жилось… Это тебе все на блюдечке подносили, Красавчик, а я… Омега была моей семьей, настоящей семьей. Тебе этого, наверное, не понять. А я объяснить не смогу.

– А ты попробуй. Вас только воевать учили?

– Нас всему учили. А воевать… Я же первый раз человека убил… – он запнулся, чуть не выдал себя, – уже здесь, на Полигоне. А ведь даже на испытании не смог. Ты, наверное, убивал, а я считай жизни не видел.

Артур обиженно засопел:

– Я, знаешь, тоже не убийца. Что ты меня таким выставляешь? Ну да, конечно, когда кетчеры – оно понятно, но вот просто так… И я всегда защищал свою жизнь! Даже когда на этом вашем испытании омеговца…

Лекс резко остановился, повернулся к Артуру, сгреб его за грудки:

– Омеговца – что, шваль дикая?!

Артур вцепился ему в запястья, попробовал вырваться – бесполезно. Лекс был сильнее, особенно сейчас. Эта шваль подняла руку на омеговца?! И даже понятно, на какого – только один курсант был ранен на первом испытании, не сумел ударить «мясо» ножом, за что и поплатился. И теперь «мясо», это самодовольное «мясо» хвастает своим подвигом!

– Отвечай, – прошипел курсант. – Отвечай. Или я тебя убью.

– Эй, юноши! – позвал Гус. – Хватит нежничать, идем!

– Сейчас! – крикнул ему Лекс. – Сейчас, выясним кое-что и пойдем! Ты ступай пока, нам поговорить нужно.

Артур молчал. Его лицо в свете звезд казалось белым пятном, а волосы – чернее черного. Понял, скотина, что сболтнул лишнего, не хотел, наверное, говорить. Ничего, быстренько все расскажет, все выложит. А если не захочет – Лекс будет его пытать. В теории он знает, как это делается.

– Я его ранил, – выдавил из себя Артур. – Я защищался.

– А он не смог тебя убить! – крикнул Лекс ему в лицо и разжал пальцы.

Артур отшатнулся.

Курсант вытер руки о штаны. Ему было противно. Обрадовался, наивный, что земляка встретил. Зря радовался.

– Я к тебе как к человеку, – процедил Лекс сквозь зубы, – скажи спасибо, что ты мне пока нужен, понял? За Гая… Ты хоть понял, что волоса его не стоил? Что он не мог ни в чем не повинного убить? А ты… – Развернулся, плюнул и пошел к Гусу.

Гус хлопнул Лекса по плечу, тот дернулся. Мертвечина. «Мясо» – мертвечина, нужно об этом помнить.

И сделать все, чтобы выбраться отсюда офицером. Или застрелиться, если испытание будет провалено.

Глава 15 Банда

В первые сезоны после Погибели считалось, что разум мутантов едва ли превосходит интеллект пятилетнего ребенка. Впоследствии выяснилось, что мутанты обмениваются информацией посредством собственного языка. Способны к самоорганизации, живут поселениями, самое крупное из них – Стойбище, расположенное на юге Пустоши. Наиболее распространены на юге и юго-западе; в районе Московии популяция незначительна ввиду деятельности Ордена Чистоты, направленной на тотальное истребление вида. Единственное отличие в строении мозга – у небольшого количества особей эпифиз крупнее человеческого. Часто у мутантов дублируются некоторые непарные внутренние органы: сердце, печень, мочевой пузырь, что повышает их выносливость.

Анатомия и физиология вероятного противника. Седьмой курс

Тишина стояла мертвая. Такая же мертвая, как покореженные временем столбы, как брошенные дома, вылупившие глазницы окон. Над скалами неторопливо плыла луна, и от кактусов тянулись черные тени, похожие на восьмерки. За время учебы в Цитадели Лекс отвык от разрухи, от городов и машин, из которых будто вынули душу, от людей с мрачными лицами и улыбками такими же гнилыми, как и их намерения. План провалился. Интересно почему? Он недостаточно убедительно говорил? Нет, все поверили, люди были готовы пойти за ним. Тогда что? Пока мужики напивались, Борода сколотил команду и напал, рассчитывая, что гости упьются дармовым пойлом.

Вспомнился рассказ Гуса: после облав несколько человек из крепости всегда выживало, Борода – в их числе. И тут до Лекса дошло: возможно, у Бороды есть убежище, которое он сам сделал, людей он использует по назначению, омеговцы проводят зачистку, а сам Борода с товарищами, когда начинается штурм, прячется. Тогда все складывается. Отпускать «мясо» старосте невыгодно – кем он будет жертвовать? Это правило Полигона: подставь напарника или убьют тебя. И Гус так делает. Наверняка, когда в долину завозят свежачок, отбирает себе парочку поздоровее и покрупнее, ухаживает за ними, а во время засухи одного за другим сжирает. Все они тут людоеды. Интересно, Артур догадывается, зачем он нужен Гусу? В любом случае говорить ему об этом пока не следует. И вообще никогда не следует.

Взошла луна. Под ногами плыла черная тень Артура. Интересно, если бы Гаю достался не Артур, а тот похожий на убийцу кряжистый мужик со шрамом, друг смог бы его прикончить? И смог бы Лекс прирезать Артура, выпади с ним биться? Одно дело – образину заколоть, другое – ровесника, земляка, который, как выяснилось, и не преступник вовсе… И стоит ли винить Артура? Лекс решил подумать об этом завтра.

Похрустывали камни, вдалеке переругивались дикие, гортанно каркали падальщики, тявкали волки. Привыкай, Лекс, к своему новому дому, обживайся, присматривай «мясо» и следи, чтобы оно тебя не сожрало.

– Хорошо, что пулемет не отдал, – бормотал Гус, – а патронов жалко, да-а…

– Сколько до пещеры идти? – шепотом спросил Артур.

– До темноты не успеть, да и вокруг волки, тут хоть в доме каком окопаться можно, а там… – Гус налетел на кактус, ругнулся и продолжил: – Мы, конечно, их перестреляем, но сколько сил уйдет и патронов!

Лекса тянуло в пещеру, хотелось уткнуться в пушистые волосы Виты, ощутить тепло ее тела и почувствовать, как колотится сердце. В Цитадели приходилось бегать и стрелять не меньше, чем на Полигоне, но от этого не зависела жизнь. За последние дни Лекс вымотался. А время утекало, с каждым мигом его все меньше, все недосягаемее серебристые шевроны.

Гус бурчал и бурчал, Лекс его не слушал – думал.

О том, как долго здесь протянет, о Вите. Если он все-таки выполнит задание, то не сможет бросить ее здесь, а с собой забрать не позволят. Были бы деньги, можно было бы ее выкупить, потом, ближе к сезону дождей. А пока – никак, негоже офицеру к «мясу» привязываться. Так что придется поработать. Только сможет ли он вернуться на Полигон? Вдруг сразу на войну отправят? И слово дал…

– Эй, ты что, спишь на ходу? – Артур толкнул его в плечо – Лекс вздрогнул и уловил бормотание. Прислушался: недалеко переговариваются вполголоса.

– Ну что ты… – начал Гус, но курсант приложил палец к губам.

– Там, – кивнул, – кто-то есть.

– Бродячие, наверно, – прошептал Гус и вытянул шею.

– Вы оставайтесь тут, я схожу на разведку.

– Я с тобой. – Артур шагнул вперед, но Лекс остановил его:

– Нет, я умею бесшумно подкрадываться.

Пришлось снимать ботинки, благо, что ночь и земля остыла. Стараясь не задеть кактусы, он двинулся в сторону, откуда доносились голоса.

В маленьком доме с проваленной крышей трещал костер, свет просачивался из-за окна, забранного железкой. Прокравшись к окну, Лекс заглянул в щель: пятеро. Один точно мутант – руки и ноги длинные, в суставах странно гнутся, весь тощий, как птица, одет в балахон. Второй, одноглазый, на мутанта похож, но вроде человек. Тот, что в профиль, горбонос и смугл, еще двое сидят спиной. У горбоносого – обрез, к стенке привален карабин, другие вооружены пистолетами – «пукалками».

Вот он, последний шанс! Гус, Артур да этих пятеро – полноценная команда. Осталось их убедить идти на высоту. Должны клюнуть, деваться-то им некуда.

– Шото воно усэ стихло, – проговорил одноглазый. – А то и вопили, и стрэлялы, и грюкало шчось.

– Что не поделят? – Голос у горбоносого был скрипучий, как у старухи. – Все равно подыхать сегодня-завтра.

– Расскажи, Авдей, нам шчось вэсэлэ, – попросил одноглазый, – а то на серци тяжко.

Один из сидящих спиной наклонился, протянул руки к костру, что-то вынул и принялся жевать, второй заговорил:

– Была у нас в поселке баба…

Лекс на цыпочках отошел от дома и направился обратно, но заплутал и дорогу отыскал с третьего раза.

– …Говорю тебе, с ними остался, – шептал Гус. – Что мы ему? Двое нас, а их там много, к тому же он знает, где мы спрятали оружие, раскопает, отдаст новым дружкам.

– Да заткнись ты! – возмутился Артур. – Я ждать буду. А не вернется, за ним пойду.

– Ой, дура-ак! Не пойму, как ты, такой наивный, до сих пор живой? Кинул он нас. Тебе меня держаться надо, а не связываться со всякими проходимцами.

Вот же подлая тварь. Нужно будет его прирезать, когда все закончится. Сделав вид, что ничего не слышал, Лекс шагнул из тени и доложил:

– Их там пятеро, вооружены плохо, среди них один мутант.

Гус от неожиданности тонко взвизгнул и уронил прибор ночного видения, который крутил в руках. Стекла жалобно звякнули.

– Вот ведь… – Гус нагнулся, поднял очки, поднес к самым глазам. – Такая вещь была… Такая вещь! А всё ты! Ты мне теперь должен будешь! Ладно, рассказывай, как они выглядят.