Искатель. 1981. Выпуск №1 - Сергей Наумов

Мы спускаемся вниз, я прошу Ксению Борисовну подробно рассказать обо всем, что она видела. Жестокая все же у меня профессия! У человека горе, а я его растравляю, заставляю вновь и вновь переживать случившееся.

— …Я вывела Альфу на прогулку, смотрю, Миша ремонтирует машину. Те двое стояли метрах в тридцати… о чем-то громко спорили. Темно было, да я особенно и не присматривалась. Знать бы, что понадобится… Собака почуяла чужих, стала рваться с поводка. Они загораживали весь тротуар… Я не решилась пройти мимо, боялась — Альфа бросится. Не доходя нескольких метров, повернула обратно…

— Парня в светлом плаще не разглядели?

— Темно было, да и стоял он как-то боком… Сейчас, подождите… — Она провела рукой по глазам. — Подбородок его мне запомнился. Длинный такой, массивный… С таким подбородком только в колонии и сидеть…

— Вы думаете, он из ранее судимых?

— Даже не сомневаюсь! Кто другой бросится с ножом на человека?! И за что?..

— Ваш сын хотел защитить девушку…

— Стоит ли она тех мук, что Миша принял?

— Может, вам что-нибудь запомнилось в ее внешности? Фигура, прическа, одежда?

Ксения Борисовна задумалась. И снова характерный жест, будто сгоняет с глаз все лишнее, чтобы сосредоточить внутреннее зрение на самом важном.

— Худенькая, небольшого роста. Волосы черные, распущены по плечам… Одета была в куртку из жатой кожи…

— Как думаете, они были знакомы?

— Они ссорились. Он был очень взвинчен, кричал, размахивал руками, наскакивал на девушку с угрозами… Я отвела собаку домой, возвращаюсь с бутербродами для Мишеньки. Смотрю, девчонки уже нет, а тот мерзавец и Миша стоят друг против друга, и Миша крепко держит его за руку. Вот тогда он и крикнул: «Зови отца, надо этого типа сдать в милицию!» Я побежала за Ваней, а когда вернулась…

Ксения Борисовна вынула платок и стала отирать непрошено появившиеся слезы.

— Как вы думаете, эти молодые здешние или из центра?

— Тот мозгляк, что Мишу поранил, не дальний.

— Почему вы так считаете?

— Уж очень быстро он скрылся. Муж пробежал всю улицу из конца в конец — никого… Все произошло в одно мгновенье. Я даже наверх не поднималась, только крикнула: «Ваня, спустись!» Вернулась, а сын бежит навстречу и живот руками зажал. У меня и в мыслях не было, что он ранен, думала — просто ударил тот негодяй… Муж выскочил, я ему кричу: «Ваня, беги скорей, задержи парня в светлом плаще!..»

— Сколько это заняло времени?

— Минуту, от силы полторы… Потом я бросилась к Мишеньке, смотрю — он лежит весь в крови. Я крикнула невестке: «Останови машину! Любую!» На счастье, мимо шла «Скорая», она и увезла Мишеньку… Потом прибыла ваша машина. Участковый Волков попросил меня подъехать со следователем в райотдел, чтобы записать мои показания, а сам остался здесь. Они вместе с мужем искали следы преступника, нож. Потом к ним присоединился Роман Фонарев, вы его сегодня видели…

Я вижу, как трудно дается матери Михаила этот разговор, и спешу закончить его.

— Последний вопрос. Был ли в такси пассажир?

— Вроде нет. К машине-то я близко не подходила…

— Спасибо, Ксения Борисовна, вы нам очень помогли своим рассказом. Возможно, придется еще кое-что уточнить…

— Если надо, в любое время… Все готова сделать, лишь бы мой Мишенька…

Не договорила. Отвернула сразу постаревшее, осунувшееся лицо и пошла усталой старческой походкой. А ведь ей, пожалуй, и сорока пяти нет…

В ожидании участковых я стараюсь решить вопрос вопросов — по какой дороге убежал парень с баками? Случайность ли, что скрылся так стремительно? Преступник, хорошо ориентирующийся на местности, выбирает, как правило, кратчайший путь для бегства. Если определить точное направление, это сузит круг поиска. Куда же он побежал?

Вот наконец и наш «газик». Первым из машины выскакивает Леша Волков — худой, длинный, но франт и щеголь потрясающий. Недавний выпускник школы милиции, он нежно холит свой новенький лейтенантский мундир, поминутно сдувая с него малейшие пушинки. Вслед за Волковым из машины показывается капитан Рябчун — плотно сбитый сорокалетний здоровяк. Особые приметы: роскошные усы под «песняров» и узкая рубленая полоска на щеке — след бандитского ножа.

«Газик» уезжает, участковые выжидательно смотрят на меня.

— Вот что, друзья, хоть сегодня и воскресенье, придется поработать. Есть основание предполагать, что преступник и девчонка, с которой он ссорился, живут где-то в этом районе…

Я ставлю перед участковыми задачу: надо немедленно начать поквартирный обход окрестных домов, поспрашивать у жильцов, кто что видел, кто что знает…

К концу дня мы снова собираемся вместе. Результаты неутешительны.

— По горячим следам не нашли, — буркнул Рябчун, — теперь побегаем.

3

У нас с Бурцевым один кабинет на двоих. Два стола впритык, два сейфа, стулья, вешалка — вот, пожалуй, и вся обстановка. Ну и телефон, конечно, который мы тягаем по столам то к себе, то от себя. Хотя мы с Бурцевым на «ты», дружбы между нами особой нет. Какая, к черту, дружба, когда он по всем статьям старший: я лейтенант, он старший лейтенант, мне двадцать пять, ему сорок. Кроме того, я холостяк, он отец семейства. Все это дает Бурцеву повод относиться ко мне с этакой ехидной снисходительностью.

В понедельник я пришел пораньше, однако у Бурцева уже сидел «клиент». По внешнему виду — солидному, респектабельному — его вполне можно было принять за крупного хозяйственника. И только шустро зыркающие зрачки выдавали дельца — хитрого, ловкого, нахрапистого. Терять ему, видно, было нечего, и он распинался перед Бурцевым вовсю.

— …Признаю, гражданин инспектор, ваша взяла. Да, брал какие-то суммы у перечисленных вами лиц, да, обещал достать дефицитные товары. Но я прошу учесть некоторые смягчающие обстоятельства. Вот у вас в протоколе эти граждане числятся потерпевшими. Спорная формулировка! А может, это я потерпевший?

В разгар этого монолога неожиданно кашлянул селектор на столе и выдал из своего чрева голос начальника отдела уголовного розыска Бундулиса:

— Лейтенант Агеев! Зайдите с материалами по субботнему происшествию.

Внешность моего непосредственного начальника никак не соответствует общепринятым представлениям об облике сыщика. Ни поджарости, ни острого, проницательного взора из-под насупленных бровей. Вид у Ивара Яновича сугубо штатский: небольшого роста, толстенький, кругленький. И характер под стать внешности: добродушный, уступчивый, незлобивый. В веселую минуту Бундулис объяснял это так: толстякам и догонять обидчика тяжело, и убегать непросто. Вот они сами про себя и сочинили легенду о кротости и всепрощенчестве. А на самом деле… А на самом деле за уютно-домашней внешностью Бундулиса скрывался умный, опытный оперативный работник, начавший свою деятельность в органах милиции еще в то время, когда меня и в проекте не было.