Любовь в никогдабре (СИ) - Белозубова Ольга

— К-к-как?!

— Ногами.

Я встал с дивана и вышел из номера. Свернул по коридору за угол, прошелся до лестницы, благо никого не было — перевоплотиться удалось без проблем. Вылетел из отеля мрачнее тучи, а потом еще долго колесил по ночному городу, пытаясь понять, что произошло, а главное — почему?

Красивая девица у меня в номере. Бери да наслаждайся жизнью! Хоть на диване наслаждайся, хоть в кровати, хоть на столе или даже на полу. Но что-то не то, не хотел ее, и всё тут. Мое тело упрямо не реагировало на недвусмысленные посылы милашки.

М-да, такое со мной произошло впервые. Сказать, что я чувствовал себя премерзко, — ничего не сказать. Никакой реакции в теле не возникло, как будто я — девяностолетний старпер, у которого ниже пояса давно всё умерло. А кто виноват? Хранительница!

Злоключение настолько умотала меня, и я, охраняя ее, просто выдохся. Да, точно, это всё накопившаяся усталость и суета прошлых дней.

Ничего, вот решу вопрос с книгой и наверстаю упущенное. Устрою такой загул, что друзья сожрут собственные перья. Будут завидовать мне долгие месяцы, а то и годы!

Глава 31. Редкий фонд

Алексей

Мы приехали за десять минут до официального открытия фонда редких книг. Дверь была приоткрыта, чем и воспользовались. Фонд встретил меня и Валерию такой же тишиной и пустотой, что и в прошлый раз.

Валерия начала меня бесить своим поведением. Она словно избегала меня, отскакивала, если я подходил ближе. Что я такого сделал, никак не мог понять. Ну сжег книгу при ней, но это же не конец света. Реакция слишком неадекватная — мой поступок такой явно не стоил. Я уже мечтал о том дне, когда избавлюсь от нее. Впрочем, в ее взгляде читалось такое же желание.

За стойкой вместо бабули-генеральши сидел прыщавый молодой человек с прилизанными волосами мышиного цвета и еле заметными усиками. Видимо, юноша — язык не поворачивался назвать его мужчиной — думал, что так будет казаться взрослее. Не вышло. Впрочем, мне на руку и его скромность, и отсутствие строгой сотрудницы.

Я попросил Злоключение подождать в сторонке, а сам решил сразу взять быка за рога и обратился к юноше, прочитав его имя на бейджике:

— Максим, я не буду ходить вокруг да около. Давайте сделаем так: редкий фонд откроется для всех остальных завтра.

Глаза сотрудника округлились, а я продолжил:

— Но для нас он откроется сегодня.

— Подож… — начал Максим, но я перебил его на полуслове: — А вы станете богаче. Намного богаче… Подозреваю, что такую сумму вы и за пять лет не заработаете в этом фонде.

Я увидел сомнение в глазах. «Да что ж за люди тут работают? Их штампуют в одном месте и отправляют сюда, что ли?»

— Я понимаю ваши сомнения, сразу понял, что вы очень ответственны, — сказал я и попал в точку. Максим расцвел, как барышня, которой вручили огромный букет роз. — Даю слово, что ни с одной из книг ничего не случится. Держите, держите, позвольте себе хоть раз в жизни то, чего так давно хотели, но не получалось. — И положил перед Максимом конверт.

По его взгляду сразу понял, что попал в точку. Бедный малый определенно мечтал о многом, правда, хватало, скорее всего, на ничего и еще чуть-чуть.

Он быстрым движением сгреб конверт со стойки, открыл его и разинул рот. Затем нацарапал на бумажке свой мобильный, протянул мне ключ и сказал, что будет ждать звонка неподалеку и придет сразу же, как понадобится.

На том и порешили.

Валерия

Я стояла среди стеллажей и полок и размышляла, с чего начать. Алексей пристально смотрел на меня своим фирменным ледяным взглядом. А я инстинктивно держалась от него подальше и шарахалась, как только подходил ближе.

Честно, даже не представляю, как это видел он, но после последнего происшествия с книгой я стала в прямом смысле бояться иннифера.

Я все понимала: он вспылил, но книгу-то подбросил по направлению ко мне! Значит что? Правильно, значит, сделал это специально, похоже, в воспитательных целях. Макаренко выискался… Я теперь еле терпела его присутствие и чувствовала, что стою на краю. Еще чуть-чуть, и сорвусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он сильно хмурился, когда замечал такую реакцию, но в конце концов просто смирился и не подходил сильно близко.

Я бродила между полками и стеллажами и пыталась ощутить хоть что-то. Тщетно. Вскоре Алексей притарабанил стул из-за стойки и уселся на него, пристально наблюдая за каждым моим движением. Скажу честно, энтузиазма это не добавляло.

И вдруг мне показалось, что я что-то почувствовала. Протянув руку вперед, я в лучших традициях эзотериков всех мастей утробным голосом сказала:

— Та-а-ам! — И пошла в указанном направлении.

Алексей воодушевился и чуть не подпрыгнул на стуле. Скоро я выудила с нижней полки потрепанный томик с настолько потертой обложкой, что не было видно ни автора, ни названия. Открыла его и прочитала: «Умных дел мастер».

«Ум, конечно, присутствует, но это не то, совсем не то…» — вздохнула про себя.

Спустя еще пять книг я вдруг поняла, что злюсь. Ну как искать то, не знаю что? И Пиджачок помочь с поисками не мог, потому что не знал, что там должно быть. Точнее, я носила ему книги, и если он видел содержимое, относила обратно. Вот это и пугало. Потому что приходилось все возможные варианты таскать к нему.

Судя по его зловещему виду, он злился всё больше с каждой принесенной ему книгой и уже не реагировал на мое «чувствую».

Эх, если бы можно было обойтись без него… Каждый раз подходить близко к инниферу было пыткой. А ну как сорвется и испепелит, как злосчастную псевдоЗаумь… Он на это способен — я уверена!

Скоро я готова была плакать. Идея посетить фонд уже не казалась такой гениальной, да что там, я считала ее провальной. Но признать это вслух пока не могла.

Признать это факт помог иннифер. Спустя шесть часов бесплодных поисков он вдруг взорвался:

— Валерия, что мы тут делаем? Можно вверх дном перевернуть весь фонд, но так ничего и не найти! Как можно быть такой никчемной и ни на что не способной? За что мне так повезло… У всех нормальные хранительницы, а у меня не пойми что!

«Ах ты скотина! Даром что зимородок!» — прокричала я про себя и почувствовала: крантик вот-вот слетит.

Именно триггера в виде ора от Алексея мне и не хватало.

— Знаешь что, умник, поднимайся-ка на ноги! Легко сказать «найди», сидя на стульчике! Взял бы да помог. Покажи, на что способен сам! — рявкнула я.

— Я?! — опешил иннифер. И правда подскочил на ноги, а потом как давай возмущаться: — Я тебе вообще-то деньги за что плачу? За то, чтобы самому искать?

— А что с тобой случится, если поможешь? Подпортишь имидж мистера Надменность, что ли? Это вообще кому больше надо, мне? Не я умирать собралась через три месяца!

— Вот ты как заговорила…

И тут я подметила, как у иннифера задергался глаз. Да что там глаз, всё лицо перекосило, и грянул гром:

— На хрена ты мне сдалась, если не ради помощи? Я тебя облагодетельствовал, столько денег отвалил, хотя мог просто заставить! Ты вообще ни на что не годна! Понятно, почему ни работы нет, ни мужика! Кто ж такую никчемную истеричку, не способную на самые простые вещи, рядом долго выдержит?!

И тут мои глаза наполнились влагой, я до боли закусила губу, а потом произнесла дрожащим срывающимся голосом:

— Знаешь что, Алексей… Засунь свою Заумь в свою инниферскую жопу… Вместе с деньгами. Я больше не намерена это терпеть! Сегодня же уезжаю домой. Делай дальше что хочешь. Только сам, без меня!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Развернулась и помчалась к выходу, вытирая слезы руками. Благо, ключ лежал на стойке. Я открыла дверь и сразу увидела сидящего недалеко на лавочке Максима. Подошла, протянула ключ и быстро пошагала в противоположном от машины иннифера направлении.

Кажется, мне удалось окончательно разобраться, кто такой Алексей. Первый и единственный в своем роде козлинус пернатикус, чтоб его…