Убик - Филип Дик

— Исполнение желаний, — тихо сказала Эди Дорн.

— Что? — обратился к ней Ал.

— Может, это исполнение желания Ранситера, — сказала Эди. — Чтобы его портрет был на официальных средствах платежа, на всех наших деньгах до монет включительно. Это было бы внушительно.

— Но на коробке спичек? — спросил Тито Апостос.

— Пожалуй, нет, — признала Эди. — Это не слишком внушительно.

— Наша фирма и так дает объявления на коробках спичек, — сказал Дон Денни. — А также по телевидению, в домашних газетах и в иллюстрированных журналах. А еще мы рассылаем наши рекламы по почте. Всем этим занимается отдел контактов с клиентами. Ранситер в принципе не интересовался этой областью деятельности фирмы, и уж наверняка его не интересовали спичечные коробки. Если бы это была какая-то форма осуществления его скрытых желаний, следовало бы ожидать, что лицо его появится в телевидении, а не на деньгах или спичечных коробках.

— А может, появилось и в телевидении, — сказал Ал.

— Верно, — признала Пат Конлей. — Мы этого не проверяли. Ни у кого из нас не было времени смотреть телевизор.

— Сэмми, — сказал Ал, снова вручая ему пятидесятицентовик, — иди и включи телевизор.

— Я не уверена, что хочу смотреть его, — сказала Эди, когда Сэмми уже бросил монету в отверстие и, стоя рядом, крутил ручки.

Дверь конференц-зала открылась, появился Джо Чип. „

— Выключи телевизор, — сказал. Ал, увидев лицо Джо. Он встал и подошел к нему поближе, остальные внимательно следили за ним. — Что случилось, Джо? — спросил он, но Джо молчал. — В чем дело?

— Я нанял корабль, который меня сюда привез, — хрипло сказал Джо.

— Вместе с Венди?

— Выпишите чек, чтобы заплатить за корабль, — приказал Джо. — Он стоит на крыше. У меня нет таких денег.

— Вы можете распоряжаться средствами фирмы? — спросил Ал Уолтера У. Уэлеса.

— На такие цели — могу. Я пойду улажу дело. — Уэлес вышел из комнаты, забрав с собой папку. Джо все еще стоял в дверях и молчал. С того времени, как Ал видел его в последний раз, он постарел лет на сто.

— В моем кабинете… — Джо отвернулся от стола и заморгал, явно колеблясь. — Я… думаю, что вы не должны этого видеть. Когда я нашел ее, со мной был тот человек из моритория. Он сказал, что не может ничего сделать, поскольку прошло слишком много времени. Годы.

— Годы? — спросил Ал, чувствуя холодное прикосновение страха.

— Пойдем ко мне, — решил Джо. Вместе с Алом они вышли из конференц-зала и двинулись по коридору в сторону лифта. — Возвращаясь сюда, я получил на корабле успокоительное, его стоимость включена в цену билета. В сущности, я чувствую себя гораздо лучше. В некотором смысле, я не чувствую вообще ничего. Это, наверное, воздействие тех средств. Когда оно кончится, все вернется к прежнему состоянию.

Подъехал лифт.

Не обменявшись ни словом, они спустились на третий этаж, где находился кабинет Джо.

— Не советую тебе на это смотреть. — Джо открыл дверь и первый вошел внутрь. — Впрочем, как хочешь. Раз уж я пришел после этого в себя, с тобой тоже ничего не будет. — Он включил лампу под потолком.

— О боже… — пробормотал Ал.

— Не открывай сумки, — сказал Джо.

— И не собираюсь. Сегодня утром или вчера вечером?

— Скорее всего, это случилось раньше, до того, как она добралась до моего номера. Мы нашли кусочки материала перед моими дверями. Но, когда она проходила через холл, все должно было быть в порядке; во всяком случае, почти все. Так или иначе, никто ничего не заметил. В таком отеле всегда есть человек, который следит за входящими. Сам факт, что ей удалось дойти до моего номера…

— …указывает на то, что она была в состоянии ходить. По крайней мере, так мне кажется.

— Я думаю о нас, об остальных, — сказал Джо.

— В каком смысле?

— Неужели и с нами случится то же самое?

— Как это может произойти?

— А как произошло в ее случае? Из-за взрыва. Мы будем умирать по очереди. Один за другим, пока в живых не останется никого. И после каждого из нас останется только десять фунтов кожи и волос в пластиковой сумке. И еще — несколько высохших костей.

— Ну хорошо, — сказал Ал. — Действует какая-то сила, вызывающая стремительный распад. Действует она с момента взрыва на Луне или была этим взрывом вызвана. Это мы уже знаем. Знаем мы и то, что имеется какая-то противосила; действующая в обратном направлении. Это имеет какую-то связь с Ранситером. На наших деньгах начинает появляться его портрет. Спичечная коробка…

— Ранситер появился в моем видеофоне.

— В видеофоне? Как это?

— Не знаю, он просто был там. Не на экране — я не видел его изображения, а только слышал голос.

— Что он говорил?

— Ничего конкретного.

Ал внимательно посмотрел на него.

— Он тебя слышал?

— Нет. Я пробовал сказать ему что-нибудь, но связь была од~ носторонней: я мог только слушать — и все.

— Вот почему я не мог до тебя дозвониться.

— Именно, — Джо кивнул головой.

— Когда ты появился, мы как раз пробовали включить телевизор. Ты знаешь, что в газетах ничего нет о его смерти? Что за афера! — Алу не нравилось, как выглядит Джо. Он казался старым и утомленным. Может, с этого все и начинается?

«МЫ ДОЛЖНЫ УСТАНОВИТЬ КОНТАКТ С РАНСИТЕРОМ, — подумал он. — Услышать его голос мало; он явно пытается связаться с нами, но…»

— Если мы хотим это пережить, нужно добраться до него.

— Увидеть его по телевизору? Это ничего нам не даст, — сказал Джо. — Снова будет так, как с тем видеофоном. Разве что он скажет нам, как установить связь. Есть шанс, что он скажет нам это, что он правильно понимает случившееся.

— Сначала он должен понять, что случилось с ним самим.

Мы этого не знаем.

«В некотором смысле, он должен быть живым, — думал Ал, — несмотря на то, что мориторий не смог вернуть его в состояние полужизни. Ясно, для такого важного клиента владелец моритория сделал все, что было в его силах».

— А фон Фогельзанг слышал его голос в видеофоне? — спросил он.

— Он пробовал, но в трубке была тишина, а потом появились какие-то разряды, идущие откуда-то издалека. Я тоже слышал это. Пустота, звук, означающий полную пустоту. Очень странный звук.

— Не нравится мне это, — заметил Ал, хотя и сам не знал, почему. — Было бы лучше, если бы фон Фогельзанг тоже его слышал. По крайней мере, мы были бы уверены, что там действительно был его голос, что это не было галлюцинацией.

Но некоторые события наверняка не были галлюцинацией: машины не принимали изъятые из обращения монеты — беспристрастные автоматы, устроенные так, чтобы реагировать только на физические свойства. Здесь не могло быть психологических элементов, поскольку у автоматов не было воображения.