Студия "Боливар" - Радов Анатолий Анатольевич

— Да, да — закивали мужчины, и развернувшись, зашагали прочь, абсолютно молча, как и полагается настоящему стаду.

Инри долго смотрел на их спины, ожидая, когда они скроются за деревьями.

23

Но и когда маленькое стадо полностью исчезло из вида, Инри не начал разговора. Он ходил туда-сюда, словно решая сложную дилемму, или выбирая первую фразу. Наверное, он меня хотел этой первой фразой сразить наповал. Вот уж тормоз, подумалось мне, он решил, что я сейчас буду тащиться от его красноречия? Хм. Да срать мне сейчас на всё, что он скажет. Или это дань дурацкой традиции? Типа того, что отрицательный герой обязательно должен что-то вякнуть красноречивое в такой ситуации. Я терпеливо ждал, хотя меня уже заранее тошнило оттого, что он скажет. Или это от удара по затылку?

Инри резко остановился и уставился на меня. Дико заржал, отчего мне стало немного страшно. Потом вновь стал ходить туда-сюда.

А он вообще вменяемый? — невольно задался я вопросом - Или он от своей «избранности» уже давно с катушек съехал?

Размышлять об этом не хотелось, и я стал вспоминать фильмы в которых главных героев к чему-нибудь привязывали. Меня интересовало, как они выпутывались, но ничего выпутывающегося не вспоминалось. В голову лезли только дурацкие вестерны, те моменты, где хороших-плохих парней уже были готовы подвесить за жилистую шею, но кто-то вдруг перестреливал верёвку с первого раза, но это всё было не из той оперы.

— Инго — бросил вдруг Инри, резко остановившись — Я же тебе сказал, не приближаться к Алине.

Так вот чего он так долго. Его больше всего задело не то, что я хотел сбежать... хотя, это и понятно.

— Ты о чём? — равнодушно спросил я. Таким вопросом в нашем городе отвечают на любой другой вопрос, как не крути, полгорода отсидевшие, другая половина наркоманы, а этот контингент знает, как разговаривать, не сказав ничего такого, за что могут спросить.

— О том, что Алина была у тебя ночью! — закричал Инри, и на его губах выступила пена — Отвечай!

— Это кто тебе сказал? — мягко спросил я.

— Не важно!

— Я думаю, что это тебе бабка накаркала. Так вот подумай, стоит ли ей верить? Она ж ради того, чтобы выслужиться, готова любую чушь смолоть.

Инри внимательно посмотрел на меня.

—  Я смотрю — продолжил я — Ты Арину вроде как любишь. Ведь так?

— Ну? — буркнул Инри.

— Ну — повторил я — И что удивительно, несмотря на свою власть, не принуждаешь её силой. Это говорит о том, что ты ещё не совсем дерьмо.

— Что ты несёшь? — скривился Инри.

— Или тут дело в Алексе?

Инри с ненавистью посмотрел на меня.

— Надо было тебя сразу прибить — прошипел он.

— Это тебе, а не мне нужно было поговорить — сказал я.

— Зачем к тебе приходила Алина? — спросил Инри, сжав свои костлявые кулаки.

— Тьфу ты, чёрт. Я тебе говорю, что бабка тебе наврала, а ты опять о своём.

— Зачем ей врать?

— Да она маразмная уже на всю голову, кто её знает? Я же говорю, решила подмазаться.

Лицо Инри стало спокойней. Он был видимо из тех субтильно-субъективных, которые с лёгкостью принимают на веру согласующееся с их чаяниями. А мне в принципе было наплевать, я хотел одного, чтобы было всё хорошо с Алиной. Мало ли, что взбредёт в голову этому придурку из ревности. А бабка... ненавижу всех этих лезущих, как змеи, в чужую жизнь, оттого, что своей нету. Вот у меня в том мире своей жизни тоже почти не было, но я ведь не лез. Ни к кому. Так ведь и лезут только для того, чтобы испортить, а прикрываются при этом добрыми намерениями.

— Ну, хорошо — уже спокойно сказал Инри, и я понял, что сейчас он придаст своему голосу сладко-тягомотную нотку, и начнёт свою проповедь — Допустим, Алина к тебе не приходила. Но зачем ты хотел сбежать?

— Не понравилось — съязвил я — Кормят плохо, да и знаешь, я в детстве всегда из пионерских лагерей сбегал. Не люблю все эти сраные мероприятия, вроде пионерских костров и всяких там твоих месс.

— Это совсем не мои мессы, Инго — елейно проговорил Инри, полностью вернувшись в свою любимую роль пастыря — Это мессы нашего великого бога. Мы славим его могущество.

— Какого бога? — спросил я — Где ты бога увидел?

— Ты слеп, Инго. Тот, кто привёл нас сюда, тот и есть бог. А это рай.

— А Боливар ангел — буркнул я.

— Зря ты так. Вера делает человека лучше.

— Я вижу. Особенно тебя. Я уж не говорю о твоих кротких помощничках. Они конечно из лучших побуждений мне по морде настучали.

— Если бы ты не сбежал, никто бы тебя не бил.

— Если станешь одним из стада, счастья тебе будет, ага? — дурачясь, спросил я.

— Не в твоём положении дурачиться  - назидательно произнёс Инри — Тебе нужно думать о своём спасении.

Я засмеялся. Вот уж действительно, устами придурка глаголет истина. Как раз о спасении я и думал, только не о том, какое имел в виду этот очкарик, а о самом что ни на есть физическом. Глупо бредить спасением призрачной души, когда есть опасность лишиться тела. И пофик на все эти богословские пустословия.

— Жаль, что ты не принял истину — продолжил Инри, заражаясь сам от себя религиозным маразмом — А истина в том, что бог избрал нас и привёл сюда. Мы новые люди. От нас начнётся новое человечество, а все остальные, там, на Земле, будут богом уничтожены.

— Это тебе бог сказал? — спросил я. Да и в самом деле, откуда эта железная уверенность? Иногда мне кажется, что у таких как он есть специальное радио, по которому бог сообщает им о своих намерениях, или газета какая специальная выходит. Вот только почему бы ему напрямую не сообщить всем?

Инри не ответил на мой вопрос. Да и что ему было отвечать? А может просто не хотел? Если он серьёзно верит в ту чушь, которую несёт, то я для него ничуть не лучше идиота, до которого не доходят элементарнейшие вещи. А если он просто старается не уронить марку, то...

— Бог открывается нам в откровениях — сказал Инри, и довольно вздохнул.

Ну, вот. Он нашёл дежурную, ничего не значащую фразу, и не уронил марку. Я постарался незаметно пошевелиться, чувствуя, как начинают затекать руки. Чёртов Михаил действительно сильно привязал, не пройдёт и часа, как я не буду себя вообще чувствовать. Я судорожно проглотил слюну, и стал надеяться, что Инри задержится ненадолго. Иначе мне просто нечем будет себя вытаскивать из этого дерьма, когда всё тело занемеет.

— Инри — тихо сказал я — Меня всё равно съедят крысы, расскажи хотя бы, на что ты повёлся?

— Хм — хмыкнул он — Актёришко. В отличии от тебя я не бредил какими-то там дурацкими мечтами.

— Ну, и чем же ты не бредил?

— Я просто хотел найти единомышленников.

— Каких единомышленников? — недовольно спросил я, чувствуя, как Инри затоптался на одном месте, не говоря того, о чём мне хотелось узнать.

— Тебе не понять — сказал Инри.

— Я постараюсь.

— Я искал... - он запнулся — Ладно, всё равно ты сдохнешь. Короче, у нас в городе просто не было... в общем я искал людей, серьёзно увлекающихся... марками.

Я чуть было не заржал. И он ещё мне говорит про дурацкие мечты. Не, я в принципе уважаю любые увлечения, но просто представилось, каким был этот очкарик в настоящем мире. Я представил, как он бежит с альбомом под мышкой, сжавшись в трусливый комок, в поисках своих единомышленников. Хотя, я сам не лучше. Единственно, что в поисках единомышленников мне было намного труднее. В городе, где я жил, собирающих марки, наверное, было намного больше, чем бредящих актёрским ремеслом.

— Значит, в этом мире есть альбом с марками? — осенило меня, и я заулыбался — И где ты его прячешь?

— Так всё, заткнись! — крикнул Инри — Мне плевать что я делал в том сраном мире. Я уже  давно о нём забыл. Здесь я избран для новых свершений. Здесь у меня великая судьба! Я стану родоначальником новой веры, самой истинной за всю историю. Ты понимаешь? Я почти что бог. Я его правая рука!