Полковники из МУРа - Алексей Макеев

– Да кому понравится, когда в таком раю окурки бросать будут, – согласился Крячко и тут же добавил: – А вот насчет здоровья – тут можно поспорить. Я так думаю, если человеку какой-то срок отпущен, то судьбу уже не перехитришь. Хоть кури, хоть не кури.

– Да ты, брат, фаталист! – усмехнулся Платон. – Что же ты так раскис, когда тебя за яйца взяли? Если срок не вышел, чего тебе бояться?

– Человек – существо несовершенное, – пожал плечами Крячко. – Одно дело – понимать, и совсем другое – делать.

– Верно замечено, – хмыкнул Платон. – Ну, мы-то с тобой из тех, кто делает, согласен? – он испытующе покосился на Крячко.

Тот глубоко затянулся сигаретой, будто испытывая глубочайшее волнение, и сказал, досадливо кривя губы:

– Ты бы, Платон, не ходил вокруг да около. Сам говоришь, время дорого. Давай о главном! А то у меня душа и так не на месте.

– Боюсь, сейчас она у тебя вообще улетит, – скептически отозвался Платон. – Ну, ладно, чего, правда, тянуть? Баба с возу – кобыле легче…

Они дошли до конца дорожки и завернули за живую изгородь. Теперь Крячко мог видеть весь задний двор, и тот домик, где накануне ужинал, и еще какие-то постройки, скрытые пышной растительностью, к которой хозяин имел, видимо, слабость. Увядающие астры горели на клумбах рыжим огнем.

– Итак, слушай! – строго сказал Платон. – На попятную тебе идти вроде поздно, но мы тут решили, что ты все-таки имеешь право отказаться. Мы не собираемся ничего навязывать. И не потому, что мы такие добрые, а просто себе дороже. Делать дела нужно при полном взаимопонимании – я лично так считаю. Так что имей в виду, если испугаешься – скажи сразу. Мы тебя просто обратно отвезем и разойдемся. Ради бога, не делай так, как это в обычае у некоторых – сначала согласятся, потом откажутся, потом опять передумают… Я только с виду такой спокойный. Нервы у меня никуда. Если меня рассердить, плохо может кончиться, понимаешь?

– Я не собираюсь идти на попятную, – сухо сказал Крячко. – Мне башли нужны.

– Ну, в общем, я тебя предупредил, – повторил Платон. – Поехали дальше… Ты сколько сейчас должен? Двадцать пять штук? Мы тебе заплатим тридцать пять. Разделаешься с долгами и еще десять тебе на шампанское. По-моему, неплохо?

– Да, заманчиво, – ответил Крячко. – А что я должен делать?

Платон неспешно шагал по гладкому асфальту, заложив руки за спину и поглядывая на верхушки деревьев. Все вокруг дышало тишиной и покоем.

– Ты будешь участвовать в игре, – вдруг сказал Платон и доверительно добавил: – Знаешь, мне лично такие развлечения не по душе, но людям нравится… Сейчас каждый по-своему с ума сходит. Короче, тут ребята придумали новую забаву – они ее называют ночная охота. Напоминает казаков-разбойников или, может быть, прятки. Суть простая: в определенное время ты выходишь на улицы Москвы, а тебя ищут. Кто первый найдет – тот победитель. Неделю продержишься – башли твои. Мы обычно аванс платим, но это тогда, когда у человека семья. А ты ведь говорил – одинокий. Кому твои деньги достанутся?

– Что-то я не понял, – недоверчиво перебил его Крячко. – Я буду играть с вами в прятки, а вы мне за это тысячи долларов платить будете? Не смешите меня! Я все-таки не вчера родился. Кто за это деньги платит?

– Ты действительно не понял, – спокойно сказал Платон. – Прятки эти не простые. Тебя с оружием искать будут. И тебе тоже оружие дадут – сможешь отстреливаться, если успеешь.

Крячко изобразил полнейшее ошеломление. Он остановился и вытаращил на Платона глаза. Такая немая сцена продолжалась не меньше минуты.

– То есть меня убивать будут? – тонким голосом сказал Крячко и сам порадовался, как здорово это у него получилось.

– Во всяком случае, будут стараться, – кивнул Платон. – А уж там как получится. Теперь дошло?

– Дошло, – выдохнул Крячко.

– Уже передумал? – криво усмехаясь, спросил Платон. – Говори сразу!

– Да нет, я это… Просто неожиданно как-то… Дай в себя прийти… – забормотал Крячко, пряча глаза. – Нет, ты серьезно? Стрелять на поражение будут?

Он тут же спохватился и мысленно выругал себя за нечаянно сорвавшееся профессиональное словцо, но Платон, кажется, не обратил на это никакого внимания.

– Все совершенно серьезно, – сказал он. – Если бы не серьезно, за что бы деньги платить стали? Но ты учти – все по-честному. В тебя стреляют – ты стреляешь. Кто кого.

– Так это… Их много? Ну, от кого я прятаться буду? – спросил Крячко.

– По-разному бывает, – пожал плечами Платон. – Думаю, человек пять-шесть. Но это не факт, что они все сразу на тебя навалятся. Тут от твоей ловкости многое зависит.

Крячко с видом полной растерянности почесал затылок.

– И, значит, неделю так надо продержаться? – спросил он. – А потом бабки мои? И гуляй, Антон, на все четыре стороны? – он недоверчиво посмотрел на Платона.

Тот спокойно выдержал его взгляд.

– Правильно мыслишь, – сказал он. – Бабки в зубы – и гуляй, Вася! Ничего, правда?

– Да-а… – протянул Крячко. – Ничего себе! А как же менты? За стрельбу в городе срок получить можно. Особенно если со смертельным исходом. Я в тюрьму не хочу!

– Никто не хочет, – сказал Платон. – Поэтому не беспокойся. Тут у нас все продумано. Эти дела наши собственные менты подстраховывают. Если что – они прикроют. Да не дрейфь ты! До сих пор никаких проблем не было.

– А… много в живых осталось? Ну, которые на это соглашались? Вроде меня которые? – боязливо спросил Крячко.

– Пятьдесят на пятьдесят, – не моргнув глазом, ответил Платон. – Устраивает? На войне как на войне, Антон Петрович!

Крячко, не отвечая, продолжил путь. Он молча прошел несколько метров, рассеянно глядя себе под ноги, будто напряженно о чем-то размышляя. Платон терпеливо ждал, не подгоняя его.

Незаметно они завернули за угол здания и неожиданно столкнулись с белокурой девочкой лет шести в розовом переливающемся платьице, изо всех сил крутившей педали детского трехколесного велосипеда. Велосипед был ярко-красный, совсем непохожий на те неуклюжие машины, которые Крячко смутно помнил из своего детства – "навороченный", как выражались сейчас, и стоивший наверняка немалых денег.

Девочка с разгону врезалась передним колесом в колени Платона и едва не упала. Он успел наклониться и подхватить ее в десяти сантиметрах от земли. Велосипед лежал на боку – заднее колесо его по инерции еще крутилось.

Платон аккуратно поставил девочку на землю и сказал с неожиданной теплотой:

– Осторожнее нужно, Дашутка! Так можно себе руки-ноги переломать!

Девочка, не успевшая даже испугаться, задрала нос и сказала, топнув ножкой:

– Это тебе нужно осторожнее, дядя Платон! Болтаешься тут у меня на дороге! Я что – должна знать, где ты торчишь, что ли?

Платон снисходительно улыбнулся.

– Знать ты этого, конечно, не можешь, детка, но предвидеть нужно всегда! – сказал он. – Мир полон опасностей. А для маленьких детей он опасен вдвое. Поэтому я и говорю, что тебе самой следует быть осторожнее…

– Дурак ты, дядя Платон! – отчеканила девочка. – Это мой двор, и я где хочу, там и езжу. Это ты должен предвидеть опасность, а не я, понял?!

– Милый ребенок, правда? – негромко сказал Крячко, рассматривая неробкую девочку.

– Дашутка у нас чудесная девочка! – с преувеличенным восторгом произнес Платон. – Мы тут все ее обожаем.

Предмет обожания перевел взгляд на Крячко и выдал с истерической ноткой в голосе:

– А это еще что с тобой за лох? Мне его ряшка совсем не нравится.

Платон саркастически покосился на скисшего Крячко и миролюбиво ответил:

– Это мой гость, Даша. Он скоро уедет – у тебя нет причин волноваться. А что касается его… м-м… лица, так он в этом не виноват. Кому что бог дал, как говорится… Некоторые люди рождаются красивыми – как ты, например, а некоторым приходится всю жизнь только завидовать…

– Мне завидовать? – с превосходством спросила красавица.

– Ну а кому же? Не мне же! – подобострастно воскликнул Платон, наклонился и поднял сверкающий велосипед. – Ты извини, деточка, мы пойдем… У нас дела. А ты катайся – только хорошенько следи за дорогой!

– Хозяйская дочка? – спросил Крячко, как только они отошли.

– А что – незаметно? – неохотно бросил Платон и тотчас переключился на другое: – Короче, давай обсудим подробности, потому что в подробностях вся суть… Мы тут отвлеклись, поэтому скажи-ка мне, что ты наконец надумал. Если не устраивает – прямо сейчас выметайся! Потом будет поздно – с оружием в руках никто тебя не выпустит.

– Да я все решил, – торопливо сказал Крячко. – Остаюсь в игре. В конце концов, фифти-фифти – шанс приличный. А оружие мне какое дадут?

– Пистолет тебе дадут, – несколько раздраженно ответил Платон. – "Вальтер". Оружие чистое, в банке данных МВД отсутствует. Да ты погоди про оружие – мне тебя с правилами нужно познакомить.