Дух Льяно-Эстакадо - Карл Май

Только преодолев быстрым аллюром приличное расстояние, они пустили лошадей шагом и обернулись. Они увидели, что Джим и Тим все еще стоят на том же месте, однако уже опустили ружья.

— Чтоб вы сдохли! — выругался Стюарт. — Ничего подобного со мной еще не случалось! Могут ли пятеро крепких мужчин, не боящихся самого черта, удирать от двух таких задрипанных длинноносых обезьян? Но даю голову на отсечение, что эти носатые действительно выстрелили бы в нас при одном-единственном слове. Вы так не думаете?

Все его спутники с ним согласились.

— Действительно, они выглядят всезнающими. Даже по движениям моей руки мошенники угадали суть разговора! Если бы только знать, что они будут теперь делать.

— Об этом легко догадаться, — сказал один из бандитов.

— Ну, и что ты думаешь?

— Они попытаются снова догнать тех парней, чтобы еще раз их предупредить о грозящей опасности.

— В этом я сомневаюсь. Их предупреждение однажды уже пустили по ветру, а носатые не те парни, которые дважды напрашиваются на помощь и совет. Поэтому нам надо действовать. Мы повернем на юг. Как только мы увидим костер переселенцев, остановимся и расставим посты, линию которых может миновать только наш набожный Прайзеготт Бартон. Естественно, переселенцы не должны догадываться о нашем присутствии. Если приедут носатые — на что я не рассчитываю, — мы их просто пристрелим. Индейца мы, разумеется, теперь вынуждены отпустить, хотя я бы охотно отнял у него лошадь. В нашем братстве она стоит триста долларов, а, может быть, и еще больше.

— Собственно говоря, из-за двух лошадей бессмысленно было связываться с краснокожими. Одна теперь убита, да и другой у нас все равно нет. Зато за нами пойдут носатые. Они переночуют где-то поблизости, а рано утром, как только рассветет, пойдут по нашему следу. Они встретятся с переселенцами и загубят все наше так великолепно задуманное дело.

— Нет, так они не поступят. Горожане оскорбили их, и носатые больше не станут о них беспокоиться. Во всяком случае, они отправятся в Хельмерс-Хоум, где расскажут о своей встрече с нами. К сожалению, мы не узнаем, к какому решению они придут. Нам не остается ничего другого, как уговорить Бартона выступить с первыми лучами солнца и сделать очень приличный дневной переход, чтобы возможно быстрее увести переселенцев подальше отсюда. Мы, естественно, исчезнем еще раньше.

Они проехали еще немного на запад, а потом повернули на юг.

Джим и Тим отложили свои ружья не раньше, чем всадники оказались на пределами досягаемости их пуль. Тогда Джим растянул рот как можно шире, довольно рассмеялся и сказал:

— Ну, старина Тим, как тебе это понравилось?

— Так же, как и тебе, — ответил его брат с точно таким же довольным лицом.

— Разве общение с этой шайкой не доставило тебе высочайшего из наслаждений?

— Самое высочайшее! Если такие парни вынуждены удирать от двух скромных охотников, словно пуделя, упавшие в ведро с молоком, этому можно только порадоваться. А точно ли дело шло о нашей жизни?

— Совершенно точно! Это видно было по их взглядам и движениям. Ты же не веришь, что искатели алмазов потеряли свои деньги?

— Такое мне и в голову не пришло. Они уехали туда, на юг. Почему и зачем — это нас больше совершенно не касается. Мы их предупреждали, и наша совесть теперь чиста. Они считают себя чрезвычайно умными и мудрыми. Этот Джибсон даже изучал юриспруденцию. Я не понимаю, зачем мы должны буквально навязывать им нашу помощь. Если они в своей наивной слепоте мчатся прямо на стенку головой, то мы могли бы посмотреть, как они с этой стенкой справятся без нашей помощи. Но я думаю, что в нашей помощи нуждается больше бедный индеец, и он заслужил ее своим мужеством.

— Конечно. Значит, поищем его?

— Да. Мы знаем, в каком направлении он на самом деле поскакал — направо, в окрестности старого серебряного рудника. Фокусы с двумя камушками, которые мы сами растерли, служили только для того, чтобы ввести в заблуждение этих мошенников. Я отчетливо видел капли крови и был бы очень удивлен, если бы мы не нашли индейца на руднике.

Они покинули место недавних событий, каждый вел мула за собою. Братья не садились в седло, чтобы иметь возможность тщательно рассматривать почву; теперь это стало куда труднее, потому что быстро темнело.

Пройдя немного, они увидели на земле маленький предмет: это была красная, тщательно выделанная головка от калюме55. Джим поднял ее, сунул себе в карман и удовлетворенно сказал:

— Мы на верном пути. Эта голова отвалилась от трубки и незаметно выпала. Скоро мы узнаем, кому принадлежит эта трубка — раненому старику или молодому индейцу.

— Наверняка старику. Молодой человек вряд ли уже побывал в Миннесоте56, чтобы достать себе в священных каменоломнях глину для своей трубки.

— А вдруг он захватил трубку как добычу? Он мог просто взять ее на время, но только не мог получить в наследство.

— Разве индеец когда-нибудь наследует трубку? Ее же всегда хоронят вместе с владельцем.

— Есть племена, у которых это, к сожалению, соблюдается не так строго. Благостное влияние добросердечных бледнолицых проявляется и здесь. Вообще-то, судя по тотемному57 знаку, вырезанному на головке, трубка принадлежала команчу, и притом вождю. Хорошо, что мы знаем их язык. Мы сможем окликнуть их, иначе бы нам пришлось опасаться приветствия пулей, а это совсем не высочайшее из наслаждений.

Путь теперь пошел в гору. Слева от братьев был горный склон, а справа — скальная осыпь. В пространство между ними едва-едва мог протиснуться человек, и с еще большим трудом — верховое животное. Они шли по единственно возможной тропе и, таким образом, могли с определенной долей уверенности полагать, что индейцы тоже проследовали здесь.

Потом братья остановились перед высокой осыпью из отработанной породы. Это был щебень, выбранный из шахты и набросанный перед нею. Как высок был этот отвал, понять было нельзя, так как уже стало темно.

Братья слезли с лошадей и привязали их за два тяжелых камня. Потом они стали медленно взбираться по отвалу. При этом они не пытались идти бесшумно — напротив, нарочно шли так, чтобы был слышен хруст щебня под их ногами. Но после каждого шага они останавливались и прислушивались. Им надо было узнать, есть ли кто-нибудь наверху, кто должен был окликнуть их, прежде чем применить свое оружие.

Во время одной такой паузы они услышали шум камешка, скатившегося сверху.

— Слушай! — прошептал Джим. — Значит, мы верно предположили, что наверху могут быть индейцы. Они начеку. Раненый, если он вообще еще жив, лежит где-то в штольне, а молодой индеец несет вахту снаружи. Окликни его, Тим!