Тени дня (СИ) - Земляной Андрей Борисович

— А какое это имеет значение?!!! — Сразу вспылил начальник отдела, взмахнув пачкой бумаги, отчего те зашелестели словно крылья. — Я господин майор старше вас и в звании, и в сроке службы…

— Как жаль, что служебные взаимоотношения регулируются не сроками службы, а внутренним уставом Тайной Канцелярии. — Николай с кроткой улыбкой вздохнул, и сделал глоток чая. — Но всё же, в чём я и мои люди провинились перед вами прекрасный незнакомец?

Каким-то чудовищным усилием воли, подполковник сумел совладать с приступом ярости и громко хлопнул об стол пачкой бумаг что были в его руке.

— А это что, я позволю себе спросить?!!!

Николай взял верхний документ и вчитался в текст исполненный на пишущей машинке.

— В настоящее время нет никаких технических возможностей исполнить требование за номером пятьдесят два сорок один восемнадцать, о технической экспертизе объекта тридцать один Вэ А, в скобках набор отмычек, из-за вступившего в силу приказа номер такого-то от… ага, был такой два месяца назад, о порядке приёма вещественных доказательств на исследование, за подписью начальника Тайной Канцелярии генерала… — Николай поднял взгляд на Суворова. — Можно конечно поднять книгу приказов, но я прекрасно помню это распоряжение. Там предписывалось в первую очередь принимать материалы на исследование у первого отдела, затем у второго, и только после этого у третьего. Ну и кроме того, должно быть соответствующее оформление сопроводительных бумаг. Вот у вас к примеру, на этот набор отмычек, есть все документы? Акт изъятия, акт первичного осмотра, решение старшего сотрудника о необходимости экспертизы… Причём всё надлежащим образом оформленное и заверенное в секретариате. — И глядя на то, как подполковник набирает воздух чтобы начать скандал, поднял руки. — Стоп. Прежде чем вы снова начнёте орать, я хочу, чтобы вы подумали над тем, что сейчас идёт ужесточение соблюдения процессуальных тонкостей. Я их всех конечно не знаю, но знаю, что, если суд не примет наши и ваши документы, влетит не только вам, но и моему отделу, и всему руководству.

Это было уже слишком, и Сергей Елистратович натуральным образом «взорвался». Минут десять он рассказывал о том, кто такой Николай, и как он его научит жить, если тот сам не понимает кто в этом доме главный, а кто может только гавкать из-за угла. Ну и так далее, и не видя никакого отпора, распаляясь и уже временами переходя на личные оскорбления. Ответа он не боялся так как его родной брат был вторым заместителем начальника генерального штаба, и курируя тыловые службы имел весьма широкие связи.

Наконец, когда подполковник наорался, Николай с максимальной вежливостью выпроводил того из кабинета, и возвращаясь открыл неприметную дверцу в своей приёмной.

— Сергей Афанасьевич, сделайте мне пожалуйста выступление этого деятеля на отдельной катушке, хочу кое-кому показать.

— Уже всё готово. — Оператор внутренней системы прослушивания, протянул Николаю бумажный конверт с катушкой.

— Очень хорошо. — И обернувшись в сторону секретаря добавил. — Нина Феоктистовна, я на полчаса к руководству, а после домой, если кому срочно пусть обращаются к Саитову.

— Так точно господин майор. — Лейтенант Еселидзе, уже «срисовала» и новенький орден Владимира на груди Николая, и не меняя почтительного выражения лица, внутренне усмехнулась. Похоже и на доставшего всю Канцелярию Суворова, нашлась управа.

Нино работала в Тайной Канцелярии уже третий год, и за это время перевидала пятерых начальников, но вот такого как Николай встречала в первый раз. Похожий внешностью на светского щёголя, а глазами на матёрого душегуба, Николай производил странное впечатление. Вроде бы и светский человек, князь опять же, но было в нём что-то безусловно дикое, что заставляло даже скорохватов первого отдела относиться к её новому начальнику с уважением и лёгкой опаской.

Поскольку сводка была прочитана, никаких распоряжений давать не требовалось и всё работало своим чередом, Николай хотел просто отдать запись, и ехать домой, но Деникин, неожиданно задержал его, и приказав сервировать чай, подошёл к аудиону который с некоторых пор плотно прописался у него в кабинете, и поставив плёнку в аппарат включил на воспроизведение.

Слушал молча, помешивая давно уже остывший чай, и задумчиво смотрел куда-то в пространство, а когда плёнка закончилась ритмично шелестя смятым хвостиком по механизму, остановил аппарат, перемотал катушку, и посмотрел на Николая.

— Давай домой, и чтобы пару дней я тебя не видел. В себя хоть приди немного. А то вид такой словно уже в гробу. Ничего тут без тебя не развалится.

Проводив взглядом отъезжающей лимузин, начальник Особого Управления, подхватил плёнку, и спустившись на этаж, вошёл в приёмную князя Орлова.

— Борис Фёдорович?

— У себя, свободен. — Секретарь начальника коротко кивнул, и нажал кнопку электрического замка, открывавшего дверь.

Знавшие друг друга ещё со времён совместного ученичества в кадетской школе, генералы не утруждали себя следованию протоколу.

— Ну что там у тебя, срочное что-то? — Орлов закрыл папку с которой работал, и отложил в сторону.

— Да, пожалуй. — Генерал Деникин шагнул к аудиону, точно такому же как стоял у него в кабинете, и заправив плёнку, включил воспроизведение.

Все пятнадцать минут, пока шла запись, князь задумчиво молчал, поигрывая остро отточенным карандашом, и когда катушка закончилась, посмотрел на Деникина.

— Антон Иванович, ты понимаешь, что этот дятел, наговорил на три увольнения, и две дуэли? Брат у него уважаемый человек, но нужно и берега знать. А это вообще ни в какие ворота не лезет. Он как работник вообще хорош?

— Да как сказать. — Деникин поморщился. — Он же у нас по торговой части. Всё больше с купцами да заводчиками общается. Ну и жалоб на него естественно гора. А вот что из тех жалоб навет, а что правда, так и не разбирались. Сам знаешь, как у нас берегут честь мундира. И даже если бы князь Белоусов написал рапо?рт так бы и спустили на тормозах. Он конечно парень боевой, но и Суворов не с неба свалился. А вот так вот, чтобы голос, да он сам себя несколько раз называет… Честно говоря, ситуация дурацкая. Сам знаешь, что и не за такое выкидывали из конторы.

— Я думаю самым умным сейчас будет пригласить его брата Петра Елистратовича сюда, чтобы он послушал запись. Даже если мы не дадим ход делу, но дадим послушать запись ну, например, начальнику дворцовой Канцелярии, то их карьера натуральным образом будет уничтожена. А так, я полагаю, он сам разберётся с братом наилучшим образом. Тихо, по-семейному и не беспокоя нас.

Не ведая, что поставил на грань краха целый клан, крепко пустивший корни в армии, флоте и специальных службах империи, Николай рулил чуть тяжеловатым, но очень приятным в управлении «Орлом», направляясь к себе домой. Машина шла исключительно мягко, и поэтому рану не беспокоило, что в данной ситуации было очень важно.

Заехав во двор, он, едва слышно кряхтя от боли, вылез из машины, и махнул рукой старому мажордому, но тот мгновенно всё поняв, уже взял ситуацию в свои руки.

— Прохор, Мишка, бегом сюда! Гаркнул он так, что вороны, кружившие над соседским садом, резко рванули в сторону.

Подскочившие казаки — ветераны бережно приняли князя, и почти внесли его на руках на второй этаж, где горничные уже устраивали лежанку для хозяина на диване.

Так же быстро его освободили от мундира, и не трогая повязки подмокшей кровью, положили на диван, придвинув столик с каким-то питьём.

— Уфф. — Николай откинулся на подушки и взял в руку стакан. — Чего-то я переоценил свои силы. Надо было ещё пару дней поваляться.

— Да как же это можно, Николай Александрович! — Григорий Степанович взмахнул руками. — Ведь три пули — это не шутки! Тут и с одной помереть как перекреститься, а у вас, целых три. Я уже вызвал доктора Станюковича, он обещался быть как можно спешно.

— Всё, всё, Григорий Степанович. Я уже лежу, никуда не двигаюсь и не волнуюсь. На службе побывал, кому надо фитиля вставил, теперь можно и отдохнуть.