Спасительная любовь - Эйлин Драйер

— У меня множество недостатков, Диккан, — сказала она. — По счастью, среди них нет лживости. Оливии и Грейс хорошо известны мои грехи.

— Что скажете, миссис Грейс? — спросил он Оливию. Она передала ему чашку с чаем и улыбнулась:

— Меня уверили, что, послужив у леди Кейт, я буду пользоваться такого же рода славой, что и ее светлость. Пожалуйста, не говорите мне, что я ошибалась.

Он изогнул свою прямую бровь. Блеск в его глазах напомнил Оливии леди Кейт.

— Вы пугаете меня, мэм. Она улыбнулась.

— Это значит, я не теряю времени зря.

— En garde[12], — выпалила леди Би со своего места по другую руку леди Кейт.

Когда Диккан повернулся к старой женщине, лицо его осветилось.

— Конечно, ощутимый укол, леди Би. Я подозреваю, что миссис Грейс достойный противник.

— Вот как? — произнес Джервейс, ожидая свой чай. — Я нахожу, что миссис Грейс очень робка. Даже смиренна.

Оливия изо всех сил старалась оставаться спокойной. Он хотел заставить ее проговориться. До сражения у него это получилось бы. Сейчас она помнила о тех, кто верил, что она не потеряет головы. Поэтому, когда Джервейс попросил ее налить ему чаю, она кивнула и взяла чашку.

— Вы хотите чаю, Джервейс? — недоверчиво протянула леди Кейт. — Разве у меня закончилась мадера?

— Немного болит голова, — признался он с очаровательной досадой. — Кроме того, я сочту за честь принять чай из рук миссис Грейс.

Оливия, крепясь, поинтересовалась, какой чай он предпочитает, и подала ему чашку. Никто не заметил, что его пальцы скользнули по ее руке выше запястья. Заметили только, что она чуть не пролила горячий чай ему на колени. К счастью для окружающих, он подхватил чашку как раз в тот миг, когда она отдернула руку. Она отвернулась, ничем не выдав своего отвращения, вызванного его прикосновением.

Рядом с ней леди Кейт приветствовала нового визитера, широкоплечего джентльмена с пронзительными карими глазами и черными волосами, тронутыми сединой, который был представлен как лорд Дрейк.

— Отлично выглядите сегодня, Маркус.

— Почему бы и нет? — отвечал он, пристраивая чашку и тарелочку с пирожным на своем колене. — С Наполеоном покончено, прошлой ночью я выиграл у Армистона двадцать пять фунтов стерлингов, а сейчас мне позволено наслаждаться вашим обществом, небожительница Кейт.

Леди Кейт нахмурилась.

— Вы хотите сказать, Маркус, что я луна?

Он осклабился.

— Звезда. Солнце. Комета, несущаяся по небосклону.

— О нет. Не комета. Слишком унылая картина — на глазах у всех одиноко нестись куда-то.

— Здравая мысль, — согласился Диккан. — Будьте звездой, Кейт. Звездам не приходится даже тратить энергию, чтобы оставаться на орбите.

— И при этом звезда может оставаться центром Вселенной, — согласился Джервейс. — А вы, миссис Грейс? — повернулся он к Оливии. — Вам бы понравилось быть центром Вселенной?

Оливия сумела сохранить невозмутимость.

— Господи, нет. У меня нет подходящих для этого качеств.

Джервейс позаботился, чтобы только Оливия увидела его улыбку.

— Вы легко могли бы стать центром моей вселенной, миссис Грейс.

Леди Кейт похлопала его по руке.

— Джервейс, не следует искать расположения компаньонки. Она же потом не сможет выполнять тяжелую работу.

Лорд Дрейк хохотнул.

— Если вы хотите, чтобы вашу компаньонку обходили вниманием, наймите косоглазую.

— Благодарю, Маркус. Вы напомнили мне о том, что я совершила оплошность, забыв про свои обязанности. Грейс, Оливия, будьте начеку. Маркус возглавляет печально знаменитую компанию распутников, все они очень опасны.

— Не так, не так, — заворковал лорд Дрейк с тонкой усмешкой. — Просто мужчин, которые наслаждаются жизнью во всей ее полноте.

Улыбка леди Кейт не сулила ничего хорошего.

— Разумеется. Но здесь вам не с кем будет наслаждаться. Мы слишком заняты уходом за нашими доблестными ранеными, чтобы у нас оставалось время для постыдных мыслей.

— Отважная богиня, — пришел в восторг юный Томми в желтых панталонах.

— Вздор. В действительности раненых выхаживают Оливия и Грейс. Хотя я и в самом деле дала свою лучшую карету, чтобы Грейс могла поехать на поле сражения.

— Ох уж это поле сражения, — передернулась тощая леди Торнтон. — Мы побывали там вчера, да, Торни?

— Совершенно ужасное место, — проворчал ее рыхлый супруг. — Хотя мне удалось вернуться с трофеем — превосходной французской саблей.

— Я занималась не поисками сувениров, — сказала Грейс, и ее обычно мягкий голос звучал холодно, — а поисками раненых солдат.

— Не место для леди, — презрительно заявила леди Торнтон.

— Не место для кого бы то ни было, — честно заверил ее Диккан. — Ужасные места — эти поля сражений.

Грейс сурово взглянула на него.

— Особенно для тех, кто так и остался лежать там, — вырвалось у нее. — Особенно если они могли наблюдать охотников за сувенирами, проезжающих мимо и не останавливающихся, тогда как они…

Она замолчала, лицо ее покрылось пятнами. Оливия изумленно застыла. Никогда раньше ей не приходилось слышать, чтобы Грейс повышала голос.

— Браво! — Диккан лениво захлопал в ладоши. — Прекрасная Боудикка поставила на место нас, слоняющихся по парку бездельников.

— Не будьте смешным, Хиллиард, — хохотнул лорд Торнтон, его толстая шея густо краснела выше воротника. — Не может же она ожидать, чтобы мы останавливались и подбирали кого-то.

— Скорее всего она как раз ожидала, — уверил его Диккан, не отводя глаз от Грейс. — Только подумайте, что стали бы говорить, если бы мы так и поступали. Это вызвало бы всеобщее раздражение, да, мисс Фэрчайлд?

Грейс пристально уставилась на него, но она уже достигла предела. Еле слышно извинившись перед леди Кейт, она встала и, прихрамывая, вышла. И сразу же, не утруждая себя извинениями, величественно поднялась и последовала за ней леди Би.

— Гиены, — пробормотала она, к удовольствию Диккана.

— Не согласен, старушка. Вы, должно быть, имели в виду шакалов.

Леди Би остановилась и посмотрела на него.

— Шакалы, — сказала она величественным тоном, — не смейтесь. — И она выплыла из комнаты, как если бы только что не произнесла первые логически связанные слова за последние пять лет.

— Не совсем учтиво с вашей стороны, Диккан, — согласилась леди Кейт.

Он продолжал улыбаться.

— Ну как я мог знать, что мисс Фэрчайлд будет против добродушного подшучивания?

— Вы могли бы вспомнить, что она только что похоронила отца.

У него широко открылись глаза. Известие ошеломило его.