Тот самый парень - Ким Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но что, если он откажется? Что, если компания ему не нужна?
Он усмехается.
— Власть — очень захватывает, Пенелопа. Сейчас она владеет Джейком, но с моей компанией это перейдет на новый уровень. И у него будет моя компания и все, что с ней связано. Никакие ваши слова не изменят моего мнения по этому вопросу. Но они удовлетворят мое любопытство. И хотя вы сомневаетесь, что это причина моего пребывания здесь, могу вас заверить, что это не так. Я просто хочу знать историю необычного поведения моего внука.
Я вздыхаю. Почему я не родилась в богатой семье? Джейку чертовски повезло. Он станет миллионером. Благодаря мне. А я ничего не получу.
Вот она — история моей жизни.
— Ладно, Дедуля. Я вам расскажу. — Я указываю на него пальцем. — Но в таком случае вы будете у меня в долгу.
Он кивает.
— Справедливо, мисс Харт.
— Что же… наверное, стоит начать с самого начала. Так что, устраивайтесь поудобнее. И, полагаю, нам понадобится еще пиво.
* * *
— И я думаю: роботы. А когда думаешь о роботах, на ум приходят Трансформеры, верно? Поэтому с невозмутимым видом я спрашиваю их… — делаю паузу, чтобы подавить очередной смешок, а затем наклоняю голову набок и прищуриваюсь. — Вы что, хотите превратиться в «Камаро» или типа того?
Вся кухня взрывается смехом. И громче всех звучит глубокий баритон Джесси Суэггера. Дедули. Или, как он теперь согласился позволить мне называть его, Деды.
Вместе с кухонным персоналом мы провели последние полчаса, высмеивая всех мисс Симс на вечеринке. У сотрудников нашлось несколько интересных историй, которыми они поделились. У меня, естественно, была своя. А Дедуля просто слушал. Он с отвращением качал головой от некоторых поступков женщин, и от души смеялся, когда они получали по заслугам… то есть, всегда.
Но прежде чем персонал вернулся на кухню, и начались веселые времена, я все рассказала Дедуле. От начала и до конца. И снова он просто слушал. Как только правда выплыла наружу, мы поговорили о моей жизни в Миссисипи. Моей маме. Моей карьере писателя. Взлетах и падениях жизни в маленьком городке.
Затем он рассказал о своей жизни. О своей покойной жене, которая умерла, когда Джейку было всего два года. О своем сыне, отце Джейка, который женился на матери Джейка, своей школьной любви, на первом курсе университета. Что он стал работать профессором английского языка, и в нем отсутствовала корпоративная жилка. Как он вместе с мамой Джейка позже вступил в Корпус мира и теперь преподавал английский деревенским детям в Африке.
У меня было так много вопросов. Я хотела узнать о детстве Джейка. Когда он в последний раз видел своих родителей. Были ли они близки? Имелись ли у него проблемы с обязательствами? По шкале от одного до десяти, каковы были мои шансы заставить его жениться на мне?
Но потом вернулся персонал. За те несколько секунд, что мы оставались одни, прежде чем они добрались до нас, Дедуля взял меня за руку. Устремил на меня задумчивый взгляд. И сделал то, что, я уверена, такой человек, как он, делал всего несколько раз в своей жизни.
Извинился.
Он сказал, что сожалеет о том, что обвинил меня, по сути, в том, что я шлюха. И за то, что обращался со мной так, намекая, что у меня нет ни достоинства, ни ума и я ниже его — человека, который честно зарабатывал на жизнь.
Я приняла его извинения.
Так между нами создалась связь.
И теперь я почти уверена, что он меня любит. Я бы не удивилась, если бы он начал посылать мне поздравительные открытки со стодолларовыми купюрами и говорить людям, что я его давно потерянная внучка.
Кто-то прочищает горло.
Наступает тишина.
Мне не нужно смотреть, чтобы знать, что позади меня стоит Джейк. У него типичное присутствие Того Самого Парня — его можно почувствовать еще до того, как его увидят. Я все равно оглядываюсь через плечо. Потому что прошло много времени с тех пор, как я видела его в последний раз. И хотя последний час я провела, разглядывая его более взрослую версию, ничто не сравнится с ним настоящим.
Его взгляд перемещается на меня, сидящую на табурете. В моей руке холодная бутылка «Bud». Ноги скрещены. Разрез на платье обнажает бедро до неприличия. Затем он смотрит на дедушку. Пиджак снят. Рукава рубашки закатаны. Галстук ослаблен. В руке пиво. Зажженная сигарета свисает с губ. Он откинулся на спинку вращающегося кресла, которое прихватил из комнаты отдыха персонала.
Джейк обводит взглядом остальную часть помещения — обслуживающий персонал, шеф-повара и повара в белых халатах, все потягивают виски или пиво. Одни сидят на столешницах, другие на ящиках с молоком, а парочка небрежно прислонилась к стене. В конце концов, его глаза снова останавливаются на мне.
— Пенелопа.
Я киваю.
— Джейк.
Я аплодирую его стоическому выражению лица. По большей части, открывшаяся перед ним сцена, похоже, не оказывает на него никакого эффекта. Но я вижу в его глазах вопросы. Сомнение. Жгучее желание броситься ко мне, стянуть со стула, затащить в холодильник и потребовать, чтобы я рассказала ему, какого хрена происходит.
Затем измерить мне температуру с помощью своего большого градусника…
Дедушка встает и расправляет рукава рубашки.
— Было приятно, но, полагаю, мне пора возвращаться к моим гостям. — Он застегивает запонки и берет предложенный ему пиджак. — Благодарю, Джефф. Было очень приятно. Как всегда.
— Для меня это удовольствие, мистер Суэггер. Поздравляю вас с выходом на пенсию.
Они пожимают друг другу руки. Дедушка смотрит в глаза каждому сотруднику, благодаря их молчаливым кивком. Что я нахожу милым. Затем он поворачивается ко мне, поправляя галстук.
— Как я выгляжу?
— Как жеребец.
Он смотрит на Джейка и ухмыляется.
— Слышал? Я жеребец.
Он подмигивает мне, в последний раз кивает присутствующим в комнате и со вздохом превращается из крутого Дедули в Джесси Суэггера.
— Я выступлю с речью через десять минут. Жду тебя там, — говорит он Джейку, пересекая кухню. Оказавшись рядом с ним, он задерживается и наклоняется, чтобы сказать что-то, чего я не слышу.
В попытке прислушаться, чуть не падаю с табурета. Джейк поднимает на меня глаза, Дедуля хлопает его по
