Пока ты не спишь - Мишель Бюсси

Довольная улыбка довершила рассказ психолога. Майор Огресс не замечала, что мимо них все время ходят ее коллеги. Этот парень гипнотизер или она так реагирует из-за мальчика? Будь психолог плешивым и подслеповатым, его теории вряд ли потрясли бы Марианну.

Она сделала над собой усилие, вернулась к реальности и сказала:

– Я поняла – почти все – и беру назад слово «бред», но хочу спросить: как долго, по-вашему, длится тайная связь Гути и Малона?

– Месяцев десять, не меньше, и это значит, что каждую историю мальчик прослушал больше тридцати раз и все они стали его реальностью. Единственной, по сути дела.

– Наравне с каждодневной жизнью, – охладила пыл Василе Марианна. – Со школой. С семьей. – Она взглянула на плеер: – Вы успели прослушать истории?

– Да. Они недлинные. Семь штук по несколько минут каждая.

– Ну и?..

Два агента, возвращавшиеся в комиссариат, поздоровались с Марианной и с любопытством оглядели стоящий на тротуаре Guzzi California и молодого мужика, что-то бурно обсуждающего с их шефом.

– Я ни в чем не уверен. У меня есть догадки, ниточки. Реперные точки те же самые: лес, море, корабль, четыре башни замка. Информация закодирована, но я слегка продвинулся в определении места. Все, что соответствует описанию прежнего дома Малона, я объеду за один день.

Психолог потянулся к рюкзаку, и Марианна решила, что он собрался прямо здесь развернуть карту.

– Если только речь не идет о феномене ложных воспоминаний, – сухо заметила она. – Ложных, то есть внушенных целиком и полностью! Вполне вероятно, что малыш Малон никогда не жил на берегу моря или на краю леса…

– Исключено! Во всем есть смысл и связь. Поверьте моей интуиции. Моя работа – находить этот смысл, а ваша… У меня есть для вас еще один подарок, майор. – Он протянул ей детский стаканчик с феей Динь-Динь, аккуратно завернутый в бумажный носовой платок: – Малон пил из него сегодня утром.

– Зачем он мне?

– Единственный способ удостовериться, что Мулены – его биологические родители, это сделать анализ ДНК. Думаю, вам не составит труда проверить.

Марианна вздохнула и повернула голову к Торговой гавани. Ребятишки в одинаковых оранжевых жилетах готовились подняться на борт яхт класса «Оптимист». Их веселый гомон смешивался с криками чаек.

Василе молчал, явно разочарованный реакцией собеседницы. Парадоксально – она совсем не обрадовалась поднесенному на блюдечке доказательству!

– Все не так просто, господин Драгонман. Чтобы сделать этот анализ, нужна официальная жалоба, судебное поручение.

Ладно, не выходит по-хорошему, попробуем иначе… Психолог повысил голос:

– Вас пугает статья 36 bis кодекса образцового поведения полицейского отличника Франции? Вы действительно не понимаете? Я нарушил элементарные правила, чтобы добыть для вас эту посудинку. Я рисковал, майор! Чертовски рисковал…

Перед его мысленным взором появилась фотография могилы под закатным небом.

Пыл Василе не слишком впечатлил Марианну.

– Так отступитесь, тем более что ваш единственный аргумент утратил силу. – Она бросила взгляд на плеер. – Срочность отпала! Малон Мулен не лишится воспоминаний, раз они хранятся на жестком диске. К тому же неизвестно, чьи они на самом деле.

Психолог посмотрел на ребятишек в жилетах. Одни смеялись, другие плакали. Некоторые сбились в кучу, парализованные страхом.

– Этому мальчику каждую ночь снятся кошмары, майор. Он изо всех сил пытается не заснуть, потому что ночная темнота пугает его меньше красной пелены за опущенными веками. Он думает, что дождевые капли сделаны из стекла, что они острые и могут его поранить. А вы утверждаете, что никакой срочности нет!

Мимо них, держа руку на кобуре с оружием, прошли Бенами, Бурден и Летелье и начали подниматься по лестнице.

Марианна не знала, на что решиться. Она чувствовала, что не должна увязнуть в этой истории. Не так. Не здесь. Не перед комиссариатом. «Черт, стою тут на виду у всех с этим типом и даже сигарету не догадалась захватить – какой-никакой, но все-таки предлог выйти из кабинета…»

Она протянула руку:

– Давайте ваш стаканчик. Мы проверим плеер, записи и, если понадобится, попросим прокурора начать предварительное расследование. Не беспокойтесь, действовать будем быстро и эффективно.

Василе Драгонман одарил Марианну победной улыбкой – вот мерзавец! – и надел шлем.

Упрямый, хитрый, нахальный, самоуверенный и надменный. Но до чего хорош…

Именно таких мужчин она и любит.

Марианна попыталась собрать мысли в кучку. Обещание обещанием, но о приоритетах забывать нельзя.

Поймать Тимо Солера.

Дать ответ Деду. Лейтенант Паделу твердо вознамерился провести собственное расследование об Илоне и Сириле Люковик. «Остались темные зоны…» – не вдаваясь в детали, сообщил он. Дед хотел заново перепахать след, по которому без всякого результата прошли коллеги из Довиля и Кана. Лейтенант тоже был упрямым, хитрым, нахальным, самоуверенным и надменным.

И он был необходим ей здесь и сейчас.

– Майор…

Марианна оглянулась.

Драгонман не уехал. Он поднял забрало шлема и не отрываясь смотрел на нее.

– Хочу спросить. Вдруг вы сумеете помочь.

– Валяйте…

– Не удивляйтесь, если вопрос покажется вам странным. Он мучит меня несколько недель, ответа я не нахожу и дико злюсь, потому что… Потому что это очень важно. Не исключено, что ключ ко всем тайнам кроется именно в нем…

– Выкладывайте, не тяните! – чуть раздраженно поторопила Марианна.

Василе достал из кармана фотографию:

– Представляю вам Гути, знаменитого плюшевого любимца Малона Мулена. Как вы думаете, что это за зверек?

Марианна потеряла дар речи.

Секунду спустя мотоцикл уже мчался вверх по бульвару Георга V. Движение было неплотным, и он быстро скрылся из виду. Наездник не заметил, что с боковой стоянки выехал «форд куга» и рванул следом.

Грасиетта Марешаль бесконечно долго убирала сдачу в кошелек.

Эта девяностолетняя жительница Манеглиза каждое утро покупала в «Вивеко» хлеб и что-нибудь сладкое – булочку, пирожок или пирожное, пальцы у нее дрожали, так что собрать монетки было не так-то просто. «Сегодня старушка совсем плоха, – думала Аманда, – а может, это я не в себе…»

За последнюю неделю в Манеглизе ничего не изменилось – в этой деревне никогда ничего не менялось. Одни и те же клиенты в магазине, те же «здравствуйте – до свидания», газеты, билеты мгновенной лотереи, перебранки, ритуалы и скука. Но сегодня утром все иначе.

Или ей это только кажется.

Ей чудилось, что все клиенты явились в магазин, чтобы шпионить за ней, что местные газеты они покупают с одной целью – найти какую-нибудь мерзость о ней, а разговоры затевают, потому что хотят устроить ей западню.

Наваждение?

В тот момент, когда Аманда протянула багет Оскару Минотье, рабочему из Сен-Жуэн-Брюневаля, который стоял за Грасиеттой и терпеливо ждал своей очереди, вошел еще один покупатель. Он был в темно-синей куртке с поднятым воротником и сразу направился к стойке с прессой. Аманда видела его впервые.

Она никому не доверяла.

В этой деревне, где живет меньше тысячи человек, все происходит очень быстро. Дома, чувства, судьбы – не более чем солома, сухая трава, хворост. Одна искра, спичка – и огонь распространится со скоростью света. Служащая мэрии подслушала разговор у ворот школы, учительница открыла дверь незнакомому проныре… Пожар будет не остановить.

Внутренний, невидимый пожар. Молва. Слухи. Толки. Сплетни.

Скоро она пойдет за Малоном, и мамаши будут ей улыбаться. Как и каждый день. Как ни в чем не бывало. Но ее не обманешь.

Аманда родилась в Манеглизе, знала каждый его уголок и закоулок. Под навесом остановки она провела больше часов, чем за школьной партой, ей была ведома скука, которая одолевает здесь подростков. Она остается с ними навсегда, а рутина жизни уподобляется гангрене, разъедающей мечты. Что хорошего может ждать человека в такой деревне? Брак. Наследство, путешествие. В худшем случае – овдовеешь, станешь рогоносцем или сойдешь с ума.

Один мальчик рассказывает, что его мать, да-да, его мама, вы ее знаете, она кассирша в «Вивеко», так вот, ему почти четыре года, и он всем говорит, что его мать – не его мать.

Ну надо же…

Вот ведь ужас!

Не повезло бедняжке…

Из-за наушников Марианна не услышала, как вошел Дед.

Гути обрел землю обетованную. Из орехов, желудей и шишек, забытых в песке, вырос самый прекрасный и густой лес на свете.

– Марианна… МАРИАННА!

Лейтенант вернулся к разговору о Потиньи. В Гавре ничего не происходит, значит, он вполне может отлучиться.

– Какого черта тебе понадобилось в Потиньи?

– Там похоронены Илона и Сирил Люковик.

– И что с того?

– Они родились в Потиньи. Как и Тимо Солер, и Алексис Зерда. Все четверо выросли в этом месте. Там до сих пор живут родители Сирила.